А после пришлось взяться за оружие, чтобы убедить всех в словах, что пробовали втолковывать глашатаи.

Ещё одним решительным шагом в новую жизнь стало разрешение лекарям не только облегчать страдания душевнобольных, но и изучать их, писать трактаты для своих коллег. Кроме того, все обучающиеся лекарскому делу стали иметь законное право изучать тела. Раньше это могли делать лишь опытные лекари, Гроссмейстеры и их доверенные помощники.

Гийер знал, что и сейчас есть недовольные, даже спустя столько лет. Он знал, что первые годы были самыми тяжёлыми, но Фалин Добрый не сдался. Он понимал – Добрый король старался ради будущего. И Гийер преклонялся перед своим отцом.

Сам умирающий правитель, хоть и шёл по стопам предка, понимал его мотивы и стремился сделать жизнь ещё лучше, тем не менее не был таким любезным с друзьями, настолько же щедрым с подданными и удивительно всепрощающим с врагами. Гийер заслужил куда менее славное в глазах народа, но более правильное прозвище. Он стремился именно к этому. Его прозвали Справедливым королём.

Сейчас, когда мир терял очертания и мужчина мог видеть только то, что было внутри него, он проживал свою жизнь заново. Да, он на самом деле сделал слишком мало. Он боялся, что не войдёт в историю, как его отец, его запишут, как справедливого короля, который не привнёс ничего нового, и вскоре позабудут.

Король смотрел в прошлое и понимал – он лишь исполнитель.

Он не решил ни одного серьёзного конфликта – всё решилось до него, он не сделал никакого прорыва, не издал ни одного закона, что повлиял бы на жизни его подданных. Гийер Старскай не запомнится с хорошей стороны, а с плохой… Он не позволял себе ничего, что показало бы его не в том свете. Он – сын великого Фалина Доброго, и никто более.

Может быть, всё пронеслось, как один миг, а может, он пролежал несколько часов – Гийер давно перестал следить за временем. Сейчас его было слишком мало, и оно бежало, бежало, бежало. Никто не способен был его остановить и вернуть.

Лежавший в своей постели – измождённый, исхудавший, едва способный шевелиться, – Гийер понимал это особенно хорошо. Его время, его часы, минуты, которые были отведены лично ему, неумолимо утекали. Страх стал неизменной составляющей жизни короля, от него было не избавиться. Одиночество утомляло, и лишь будущий регент находил способы поддержать умирающего. Король привык, что стоило ему открыть глаза, как он мог лицезреть встревоженное лицо друга. Поначалу он предпочитал переживать всё в одиночестве, но сейчас страх не покидал Его Величество. Сколько бы жрецы ни рассказывали про лучший мир, переступать черту, не зная, что там на самом деле, было страшно.

Гийер открыл глаза. Его зрение испортилось от болезни, но не настолько, чтобы не понять – Клейса рядом не было. Наверное, он проснулся слишком рано. Его Величество давно убедился, что советника, друга и защитника лучше ему было не сыскать. Более того, оказалось, что Династия Форестов вырастила ещё и безупречного слугу, помощника для тяжелобольных.

Правитель смог признаться самому себе в этом – да и какая разница, если смерть уже близко?

Лорд Форест взвалил на себя непосильную для любого другого человека ношу, не рассчитывая ни на какие благодарности и почести, лишь потому, что хотел помочь. Чем хуже становилось правителю, тем больше работы делал Клейс. Как он успевал найти время на всё? На всё, кроме своей жены.

– Почему ты избегаешь леди Гилар, Клейс? – спросил король. Кажется, это было около полугода назад, а может, и трёх сезонов – последний год слился в одно бесконечное угасание. Гийер твёрдо знал, что тогда он ещё самостоятельно ходил, пусть и быстро уставал.

– Она непривлекательна, и у меня нет времени на её капризы – осень скоро, пора отправлять помощь крестьянам, собирать урожай и…

– Разумеется, ты весь в делах. Возьми себе помощника, а лучше нескольких.

– Я считаю, что сделаю всё сам куда лучше. И не придётся переделывать.

– И всё же вернёмся к леди Гилар. Ветвь Айсрок всегда показывала себя с лучшей стороны. Твоя жена весьма недурна собой, воспитана, по достоинству ценит оказанную ей честь стать гордостью рода и связать себя с Династией.

– Я младший в нашему роду.

– Ты лорд Великой Династии, Клейс. Ты – Форест. Твоя леди-жена тебя уважает и понимает, что ты занят. Но я видел, как ты разбирался с множеством писем – неужели они лучше, чем леди Гилар?

– Она жаловалась тебе? Не понимаю, чего ей не хватает, – здесь происходит больше интересного, чем в её собственном доме, и уж тем более в замке, что нам подарил Райан. Я не хочу удовлетворять все её капризы. Мы можем сменить тему?

– Райан… Тебе не по нраву, что тебя заставил жениться твой старший брат, и это единственная её вина?

– Я знаю, что могу сам отвечать за свой выбор и решать, что делать. Ты это заметил, когда мне было семь, а он не замечает и теперь, хотя мне пошёл двадцать пятый год!

Форест всегда шёл против всех. Его излюбленное с детства развлечение – противостоять мнению большинства, особенно если среди этого большинства был Райан Форест, старший брат Клейса. Гийер слышал историю про то, как правитель Династии, когда они оба были младше, смеялся над самым низким и щуплым из их семьи. Сам Райан походил ростом и телом на Бладсвордов – сильный, возвышающийся почти на голову над другими лордами, покрытый густыми волосами, наверное, во всех местах, а теперь ещё и с бородой. Клейс на его фоне смотрелся ребёнком даже тогда, когда они оба выросли.

Лорд Форест тихо отворил дверь, король понял, что друг боялся разбудить его.

– Клейс… – его собственный голос, мелодичный и проникновенный до болезни, сейчас был тихим, хрипловатым и дрожал. Он не хотел верить, что этот голос слабого и умирающего человека принадлежит ему, но увы.

– Ваше Величество!

Клейс, как всегда, учтив и взволнован.

– Подойди.

Силуэт двинулся к нему, стал чётче, у него появились детали и лицо.

– Ваше самочувствие?.. Вам лучше?

Изо дня в день он задаёт этот вопрос и знает на него ответ. Каждый день, а уж в последние пару циклов и подавно, грозил стать последним.

– Ты сам знаешь. Ты снова за своё. – Приходилось делать паузы между словами, иначе короля начинал терзать кашель и ему не хватало воздуха. – Я в первую очередь твой друг. У меня есть имя.

– Гийер.

В помещении стало тихо.

Гийер не знал, с чего начать этот разговор, – он хотел успеть очень многое, но осталось недостаточно времени.

– Гийер. – Клейс нарушил тишину. Он горевал, однако выполнение своих обязанностей было для него куда важнее. – Приказать подать вам завтрак?

– Не стоит, сомневаюсь, что смогу проглотить хотя бы кусок. Лучше помоги мне сесть. И сядь рядом. Нам есть что обсудить. Садись, Клейс. Хорошо, – он попытался улыбнуться, когда советник сел на край кровати, – расскажи мне, что с лордом Династии Дримленс.

– Ваши люди уже отправили весточку, что добрались до его земель восемь дней назад, и сейчас вместе с лордом Рорри Дримленсом они направляются в замок.

– Сколько человек его сопровождают?

– Кроме его слуг и советника, с которым мальчик не пожелал расставаться, немногим больше шести десятков. В тех землях мало разбойников, но даже если и найдутся, то предпочтут обойти отряд стороной.

– Ты должен будешь присматривать за маленьким лордом Дримленс.

– Гийер, я уверен, что лекари смогут…

– Довольно, – эти слова он слышал уже очень много раз. – Клейс, прошу, хватит об этом.

Лорд Форест нахмурился так, будто это он лежал прикованный к кровати и надеялся продлить свою жизнь ещё на день-другой.

– Почему этот мальчишка нужен вам?

– Нам, – поправил его король. – Он наследник земель своего рода. Да, после той старой истории с моим отцом и братьями Вердом и Дароном Дримленс часть их земель перешла под моё управление и была роздана другим Династиям. Однако эти земли не стали отбирать у них навсегда, уверен, ещё мой отец хотел вернуть их настоящим хозяевам, и я хотел, но делать это придётся тебе. Наследство лорда Рорри занимает очень выгодную позицию, земли плодородны, и золотые прииски у них в достатке. Этот мальчик…