— Почему ты здесь в такое позднее время, что-то случилось у вас?

— Все хорошо, вот видишь, достоялся и тебя увидел, а это дорого стоит. Соскучился я по тебе, ты не слышала, как я звал тебя по ночам.

— Нет, Паша, так нельзя, у тебя другая семья.

— Нет никакой семьи один я, хотя теперь еще сын прибавился, его я не брошу.

— А Аню, значит, можно бросить, да что же ты за человек-то такой. Ты прекрасно знаешь, что она без тебя не обойдется, если останется одна.

— Прости, смалодушничал, увидел тебя, и прорвало, — он потянулся, чтобы обнять ее, но она оттолкнула его.

— Эх, Паша, Паша, нельзя так, иди домой, там ребенок, вдруг встанет и плакать будет.

— Ты права, пойду, прости меня, нет мне дороги обратно, так судьба распорядилась мной, — и он, развернувшись, зашагал по улице. Подойдя к дому, услышал плач сына, проснулся, и душа его похолодела. Как он мог оставить одних беспомощных людей. Сын стоял в своей кроватке, а Аня лежала около нее на полу.

— Аня, давай я тебе помогу, что случилось, — но в ответ тишина, она была без сознания. Он схватил сына из кроватки, прижал к себе и побежал в больницу, она была недалеко. Скорая помощь быстро примчалась к дому. Аню подняли, положили на носилки и увезли в больницу, она была без сознания. Паша корил себя, зачем он так поступил, не нужно их было одних оставлять. Хотя он и раньше делал так и за лекарством ходил, и за продуктами. Ванечку за собой не наносишься, он бывало, и кричал в кроватке, но ничего не случалось. Аня, как могла, успокаивала его своим ласковым голосом и он успокаивался. Не нужно себя оправдывать, он во всем виноват. Он не спал всю ночь, а под утро сон сморил его. Но долго сын не дал ему спать, разбудил своим лепетом, как будто шептал, просыпайся, папа. Он уже говорил отдельные слова, папа, мама. Но больше всего лопотал что-то по-своему и ему это нравилось. Покормил сына, подхватил на руки и заспешил к больнице. В приемном покое его ошарашили, Аня умерла. Не может быть, отчего, ну, упала, наверное, снова повредила и так больной позвоночник. Врач сказал, что причину скажут только после вскрытия. Что делать, куда бежать, нужно обратиться к своим ребятам, они помогут! С сыном не набегаешься и ноги его сами зашагали в сторону своего дома. С Лидой он встретился около дома, торопилась куда-то.

— Ты, Паша, на тебе лица нет, дай сюда Ванечку, иди ко мне мой хороший. — И ребенок, улыбнувшись, потянул к ней свои ручки, обнял и прижался к ее плечу.

— Аня умерла, вчера пришел отсюда домой, сын плачет, а она на полу лежит. Не смотри на меня так, я часто их одних оставлял, с собой его не натаскаешься. Она приглядывала за ним, успокаивала, если нужно было. Да, да, я во всем виноват, один я, — он сел на скамейку и заплакал. — Зачем она сползла на пол, у нее одни только руки работали. Впереди объяснение с милицией, что я им скажу, ушел гулять, а их одних бросил. Меня могут строго наказать за это, а Ванечку куда. У него кроме меня никого нет.

— Как это никого, а мы с Катюшкой, он нам не чужой, плоть твоя. Скажи, что прибегал к нам за лекарством, а я подтвержу. Ты сейчас сыну нужен, да и нам тоже.

— Лида, он потянулся к ней, но она жестом остановила его, — я имела в виду детям, вон Катюшка как о тебе переживает, готова была вас всех сюда перетащить.

— Спасибо, Лида, я побегу к ребятам на работу, попрошу помощи у них, один я не справлюсь.

— За сына не переживай, мы справимся с ним, а на похороны, извини, не придем.

— Я все понимаю, хорошая ты у меня, добрая, такую я тебя полюбил.

— Где она, эта любовь, растаяла, как синяя дымка. — Паша, не слыша ее, зашагал от дома.

Похоронили Аню, врачи сказали, что она умерла от сердечного приступа. Пашу допросили в милиции и отпустили домой. Он забрал сына от своих и решил его оформить в детский садик. Мест не было, но для него сделали исключение, одна девочка из-за болезни редко посещала садик. Идя в садик на другой день, Паша боялся, что сын будет плакать. Но тот, на удивление быстро пошел к воспитательнице. Как будто понимал, что в его положение не приходится выбирать. Через некоторое время, Паша заглянул в группу, сын играл с другими детьми и ему это нравилось. Придя домой, собрал Анины вещи и отнес бабе Дуне. Она совсем слегла после похорон внучки, приговаривая, что и ей пора на покой, загостилась она здесь, на земле. Паша очистил дом от ненужных вещей, оставил самое необходимое. И сердце его вновь затосковало по дому, по жене и детям. Как там, Андрюшка, Лида говорит, прислал письмо, собирается домой. Паша знает, что он его никогда не простит, так, что жить ему тут до самой старости. А Лида, вроде бы простила, а жить к себе не позовет, обида в ее сердце осталась, не вырвать ее ничем оттуда.

ГЛАВА 10

Андрей с другом собирались домой, упаковали вещи в сумки. Билеты на руках, объект сдали, хотели их перебросить на другой, но они отказались. Андрей соскучился по своим родным, маме, сестренке, а особенно по Маше. Наконец-то они будут вместе, как долго он мечтал о том, чтобы обнять ее, прижать к себе, такую родную, желанную. Часто вспоминал отца, но обида и гнев захлестывали другие эмоции, не нужен он им, пусть живет своей жизнью.

— Андрей, ты чего долго возишься, на автобус опоздаем, пошли, да поторопись ты.

— Петя, помоги, сумку не застегну, подарков набрал всем, вот так, поддался замок, побежали. — Но они опоздали на автобус, который должен их везти в Москву. Следующий будет через пять часов, придется ждать на остановке.

— Прости, Петя, подвел и тебя и себя, не рассчитал время.

— Ничего не поделаешь, посидим, подождем, самое главное домой едем. Жаль, что в разные стороны придется разъезжаться, привык я к тебе. А может быть, еще съездим на стройку, подзаработаем, ты как?

— Загадывать не будем, спишемся, созвонимся, тогда и решим все. — Рядом с остановкой остановился автобус. Веселый водитель позвал ребят, — куда путь держим, если до Москвы, то прыгайте в салон, дорого не возьму. — Кроме них в салоне сидело еще четыре человека, видно тоже работяги, как и они, едут домой.

— Ну, что Андрюха, едем домой чего тут целый день торчать, а то и на поезд опоздаем, хотя времени у нас много.

— Какая разница, с кем ехать, лишь бы до Москвы добраться. Один из пассажиров попросил их пересесть на задние места, они еще пассажиров брать будут, чего порожняком ехать, всем заработать хочется. Ребята задремали, а когда проснулись, вскочили, куда мы едем. Лес кругом, — куда вы нас завезли?

— Сидеть, один из пассажиров выхватил пистолет, у другого автомат был.

— Петя, вот мы влипли, куда мы попали?

— Молчать, а то кляпы вставил, чтобы меньше возникали.

— Тут проснулись и другие пассажиры, вместе с ними их было шесть человек. Куда их везут вооруженные люди. Если бы захотели убить, уже давно убили бы. Да и зачем им убивать, незнакомых людей. После лесополосы, пошла проселочная дорога, ни людей, ни строений, безлюдное место. Снова свернули в лес и по едва заметной дороге повезли дальше. Уже начало смеркаться, когда они увидели огни какого-то большого дома. Въехали в ворота. Да тут кругом вооруженная охрана. На вид, не мусульмане, все русские.

— Выходить по одному, чего расселся, тебе особое приглашение нужно, — охранник ткнул одного парня автоматом. — Где, Инга, пусть принимает пополнение?

— Чего раскричался, — к ним спешила симпатичная русоволосая девушка, говорившая с акцентом. — Давайте будем знакомиться, меня Инга зовут, я ваш начальник.

— Объясните, наконец, куда нас привезли, а то мы бунтовать будем, — спросил один из рабочих.

— Бунтовать вам здесь не дадут, а вот работать будете. За это получите хорошие деньги, и тогда поедите домой. Вы ведь на стройке работали, нам сказали, что вы хорошие специалисты. Нам такие нужны. Сейчас вас отведут в ваши комнаты, накормим и отдыхать. Утром на работу, спецовку получите утром.

— Почему без нашего согласия привезли сюда, мы будем жаловаться, — не унимался тот же рабочий.