— А с твоей стороны что было, договаривай?

— Я любила только своего мужа, Гену, светлая ему память. И не жалею, что тогда все так вышло, зато у меня есть сын, в котором я души не чаю. Заговорились мы, тебе пора на работу, да и мне тоже. Прощай Вася, нам лучше с тобой больше не встречаться. — Он молча вышел из машины и пошел к зданию, уронив голову. Она все правильно сделала, зачем всем лишние проблемы, их и так хватает.

ГЛАВА 9

Паша бежал домой, ему позвонили, что жене плохо. Какой жене, она у него одна, Лида, а с Аней он свой брак не зарегистрировал. Все что-то ждал, оставляя на потом. А она вообще разговор об этом не заводила. Не до этого ей было, она все больше лежала, тяжело было ходить, срок большой, к восьми месяцам подходил. Около дома столкнулся нос к носу с врачом.

— Вы муж Анны, ее нужно положить в стационар, там за ней будет наблюдение. Живот у нее сильно заболел, а это не очень-то хорошо, срок рожать еще не подошел, пока на сохранение положим. И вообще, кто допустил такое, с ее проблемами беременность не желательна. При ходьбе она может ущемить плод и тогда произойдет не поправимое. Я пешком пришел, здесь недалеко. Сейчас машину пришлю, помогите ей добраться до больницы, — и он пошел в больницу.

— Да, конечно, сейчас я соберу все необходимое.

— Паша, пришел, присядь, — Аня лежала вся бледная, — я должна тебе сказать что-то важное.

— Во-первых, прости меня, я испортила твою жизнь, не подумала, что будут такие трудности. Если бы была полноценным человеком, никто ничего бы не узнал. Родила потихоньку и воспитывала. Если я умру, не бросай ребенка, он твой, — и она заплакала.

— Развела сырость, я поражался твоему терпению, так как большую часть времени ты провела в постели. Все выдержала, осталось еще немного, и ты сама будешь растить ребенка. Прости, не так выразился. Вместе с тобой, конечно, обратной дороги мне нет. Меня в том доме не примут, на мне огромная вина. Теперь уже после выписки, мы узаконим с тобой отношения, ребенок должен родиться под моей фамилией.

— Хорошо, как скажешь, ты приходи ко мне, я буду ждать.

— О чем ты говоришь, могла бы и не напоминать, я вас не брошу. Потерпи еще немного и освободишься от бремени, будет легко, будешь ходить.

— Надеюсь на это. Помоги мне, Паша. Она хотела добавить, что любит его, но промолчала. Зачем ему это, он любит свою Лиду, и это правильно, она его жена. Аня чувствовала, что ничего хорошего у нее не будет, все кости деформированы, они так-то болели, но раньше было терпимо. А теперь, особенно при ходьбе адские боли.

Аня раньше срока родила полноценного ребенка, сына и назвала его Ванечкой, в честь своего отца. Роды были сложными, врач не подумала о последствиям и хотела принять их обычным способом. Но вовремя вмешался заведующий отделением, и быстро сделали кесарево сечение. Но Ане хватило и тех минут, что она напрягалось при родах. Прошло два дня после родов, но она так и не встала, адские боли отдавали в позвоночник при напряжении. Врачи держали ее в больнице два месяца, улучшений не наступило, и ее выписали домой. О работе Паша и не мечтал, нужно было заниматься Аней и ребенком. Ванечка был спокойным, но если его что-то не устраивало, давал такого рева, что соседи сбегались. Когда он был спокоен, Аня просила положить его рядом с собой. Она не могла наглядеться на него, шепча ласковые слова. В это время Паша старался переделать все домашние дела, даже в магазин сбегать. Иногда приходила баба Дуня и тоже помогала присмотреть за малышом. Паша слышал, что Андрей собирается уезжать на заработки в Москву, но о встрече не могло быть и речи, Андрей игнорировал его. А что он хотел, такой позор, на весь поселок, и детям и Лиде, как он смог так поступить с ними и со своей жизнью.

Лида собирала сына в дорогу и слезы градом лились из ее глаз.

— Мама, ну вот, сырость развела, не на войну уезжаю, поработаю с полгодика, привезу денежек и сыграем свадьбу с Машей. Мама, я люблю ее, жить без нее не могу. Приеду с Москвы, уедем с ней в город, там у меня друзья и место на заводе останется за мной. Начальник сказал, временно возьмет рабочего, приеду, выйду на свое место. Он умный, ценит хороших работников, дорожит ими. Уговаривал меня не ездить так далеко, но я не согласился.

— Ты там береги себя, не лезь на рожон, вот как с отцом.

— Не говори про него, у меня его нет, понятно. Пусть живет со своей, говорят у него сын родился, вот радость то ему.

— Да не особая радость, я слышала, что Аня так и не встала с постели, что-то повредила. Тяжело ему управляться и с женой-инвалидом и с ребенком.

— Пожалела его, а он тебя не жалел, переступил через тебя и ушел к молодке. Эх, мама, мама до чего же ты наивная. Не смей жалеть его, он получил то, чего заслужил. И смотрите, не вздумайте помогать ему, приеду, накажу вас, понятно!

— Понятно, что-то на душе неспокойно у меня. Оставайся тут, жить есть, где и работу подыщешь.

— Да какая тут работа, я все равно в город уеду. Тем более кто проработает на заводе десять лет, дают квартиру, а кто и раньше получает. Есть там перспектива, а Москва это так, для подработки. Друг расхваливал мне условия работы и содержания рабочих. Живут они в общежитии, трехразовое питание. Правда на развлечение времени не остается, но они мне и не нужны. Я пошел к Маше, попрощаться нужно, а так не хочется расставаться с ней.

Маша ждала своего любимого на лавочке, стемнело, а его все нет.

— Ждешь Фрола, — у калитки стоял брат, — а он возьмет и не придет, за ним вон как девки увиваются, а он выбрал тебя, такую злючку.

— Не зли меня, Сережа, все маме расскажу, попадет тебе.

— Ты только и умеешь ябедничать, когда же мы тебя замуж отдадим?

— А я не тороплюсь, мне дома хорошо, с родителями, но только не с тобой. Тебе давно жениться пора, а ты все выбираешь невест.

— Ты права, ни одна не нравиться, все чем-то на тебя похожи, — и он увернулся от кулачков, юркнув в калитку.

— Буянишь, моя красавица, ты еще прекрасней в гневе, — обнял Машу Андрей.

— Точно, прямо как баба Яга, — кричал из-за калитки Сергей.

— Уйди с глаз моих, не то хуже будет, — Маша погрозила кулачками.

— Снова война, почему вы не ладите, Сергей парень не плохой.

— Не знаешь ты его, такой зануда, а меня норовит обидеть, при первой возможности.

— Он потешается над тобой, а сам любит, сразу видно, заботится о тебе.

— Его не поймешь, он то так повернет, то по-другому.

— Пойдем на наше место, оно тихое, там никто не помешает. Маша, ты будешь ждать меня, не бросишь.

— О чем ты говоришь, я люблю тебя больше жизни и готова быть твоей в любую минуту.

— Нет, так не пойдет, приеду сразу поженимся, не будем больше ждать.

— Ты там не задерживайся, пиши письма, я буду ждать, — они долго наслаждались друг другом, обнимались, целовались, шептали нежные слова.

Прошла суровая зима и снова настало долгожданная весна. Снег еще не полностью растаял, но дыхание ее уже было слышно. Ванечка подрос, стал понимать, но теперь его ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Баба Дуня не успевала за ним, годы не те, так она говорила. Если куда-то нужно было сходить, Паша собирал сына и нес на себе, на санках уже не проедешь. Он подошел к магазину и при входе, нос с носом столкнулся с Катюшкой.

— Доченька, как же долго я тебя не видел, соскучился, — он погладил ее по лицу.

— И я тоже скучала, папа, — и слезы потекли из ее глаз. А тут и Ванечка заплакал, да так громко, что все прохожие стали оглядываться.

— Папа, чего это он, может у него болит что?

— Он у нас так на плач реагирует, потом не успокоишь.

— А ну-ка иди ко мне, я посмотрю на тебя. Какой ты большой уже вырос и красивый, папа, на тебя похож.

— Смотри-ка, он и плакать перестал, да с таким интересом смотрит на тебя. Это твоя сестренка, сынок, вы оба мне дороги, да и Андрюша тоже. Как он там, в Москве, работает?