Мужчина пребывал в легкой дреме и чувствовал, как маленькие нежные пальцы Эммы изучают его спину. Временами ему хотелось застонать от удовольствия, но ему нравилось происходящее и прерывать это так не хотелось. Прошло достаточно много времени прежде, чем он дал понять, что уже не спит.

– Мы брали торчков под Голливудом. Тогда мне пробили легкое, пуля прошла наискосок и застряла в сердечной сумке. При более удачном раскладе это могло остановить кровоизлияние, но увы – началась тампонада.

Эмма остановила движение руки и приоткрыла рот от удивления. Сказанное повергло ее в некий шок, хотя она мало понимала что значит сказанный полицейским термин.

– Продолжай, – сказала она массируя его голову.

– У меня была клиническая смерть в течении двух минут. Ничего не помню, может ничего и не видел. Знаю только, что там было темно и хотелось назад. Знаешь, будто не закончил что-то… Я не ударился в религию, да и отношение к жизни вовсе не поменялось. Просто… Стал более беспечным. Типа я теперь железный человек, – он подавил смешок и наконец повернул голову к Эмме. Она была уже откровенно шокирована.

– Ты очень красивая по утрам. Особенно в неглиже.

– Тебе тоже нагота к лицу, – смущенно ответила она – Что было дальше?

– Дальше больничный длинною в вечность, месяц реабилитации, еще месяц отпуска и два месяца офисной работы из-за страха руководства по поводу моего душевного и физического состояния. Мне пришлось пережить две комиссии прежде чем я снова был допущен к работе в поле.

Девушка легла на спину Джеффу и заключила его в крепкие объятия. Ей хотелось спрятать его от тех бед, через которые ему пришлось пройти. Примечательно то, что Джефф в свою очередь хотел защитить Эмму от проблем, которые могут быть у нее в будущем.

– Я бы съел омлет и выпил кофе, – пробурчал он в подушку.

Эмма целовала его затылок, шею и плечи, от чего у мужчины побежали мурашки. Даже в таком, казалось бы, беззащитном состоянии Джефф создавал впечатление готового ко всему титана. Он излучал силу, независимость, уверенность.

– Тогда подъем! – воодушевленно пропела актриса и поспешила в ванную. Джефф повернулся к окну и продолжил валяться. Он не сдвинулся с места даже когда Эмма отправилась на кухню и приступила к приготовлению завтрака. Вскоре по дому разлетелся аромат жаренных яиц, а следом за ним кофейные нотки.

Девушка расставила тарелки, разлила кофе по кружкам и уже начала испытывать раздражение. У нее уже начал подвывать желудок. Она поднялась на второй этаж чтобы снова поторопить своего мужчину и застыла в нескольких шагах от спальни. Оттуда доносился едва слышный голос Джеффа. Заглянув за дверной косяк Эмма увидела его сидящим спиной к двери с приложенной к уху рукой.

– Я даже слышать ничего не хочу, – говорил он, а затем довольно долго молчал.

– …

– Нет. И нет.

– …

– Ты сделала все, что можно и нельзя. Удали мой номер.

– …

– Иди к черту, слышишь?! Я уже не знаю как с тобой разговаривать! Ты просто не слышишь или не понимаешь меня! – его голос стал заметно громче и он осекся опасаясь быть услышанным.

– …

– Писать тоже не надо! – Джефф бросил телефон на кровать и, очень емко выражаясь, поплелся умыться и прийти в себя. Эмма отступила подальше от двери. Она не понимала что делать: радоваться или злиться. Очевидно было лишь одно: звонила бывшая, о которой совсем ничего неизвестно. Что если она все таки растопит сердце полицейского? Конкуренция? Расставание? Слезы? Девушка тряхнула головой стараясь выкинуть стремительно надуманное и позвала мужчину. Он ответил что прибудет через минуту.

За столом ощущалось напряжение. Оба думали о своем и хмуро таращились в медленно пустеющие тарелки. Джефф догадывался, что его тайный разговор перестал быть таковым ровно в тот момент, когда он перестал контролировать свой гнев. Вообще эта его черта зачастую выходила ему же боком. Причем слабину он давал давал осознанно, да и знал об отсутствии тормозов. Но его все устраивало несмотря на возможные последствия.

– У тебя, вероятно, есть ко мне вопросы? – мужчина первый поднял взгляд и накрыл руку Эммы своей.

– Можно не притворяться, что я ничего не слышала?

– Было бы глупо.

– Кто?

– Бывшая.

– Зачем?

– Проблемы.

– Поможешь?

– Меня это не касается.

Эмма впала в ступор. С одной стороны ей хотелось бы, чтобы Джефф все таки оказал помощь: это ведь в некотором роде часть его работы. А с другой она была категорически против. Не просто так полицейский говорил грубо и спешил прервать разговор. Должен быть веский повод. Хотя… Зная его… Могло быть что угодно. Он и на Эмму время от времени орал все таки.

– Ну это хотя бы серьезно?

– … думаю да, – помедлив ответил он, – Давай сразу начистоту: мое прошлое так или иначе будет возникать в настоящем и еще не раз аукнется в будущем. Хочу, чтобы ты знала – я предельно честен. Если говорю – надо верить, если не говорю сразу – значит так надо. Еще есть вопросы?

Девушка сжала ладонь Джеффа. “Хам. Грубиян. Неотесанный эгоист!” – пронеслось у нее в голове. Сложно было определить хорошо ли, плохо ли, что он такой откровенный и закрытый одновременно. Любопытство душило ее.

– Что она все таки хотела?

– Эмма, черт возьми, давай сменим тему! Я сказал достаточно, чтобы понять – это меня не касается и сам разговор о ней мне неприятен, – Джефф почти рычал в титанических попытках сдержать гнев в узде. Он встал из-за стола, бросил на девушку многозначительный взгляд и покинул ее общество в направлении заднего двора. Там он провел по меньшей мере полчаса медленно выкуривая сигареты.

Актриса не знала как правильно будет поступить в сложившейся ситуации, так как жизнь с Джеффом только начиналась. Надо ли его догнать и поговорить? Или оставить одного? А может просто надо научиться вовремя переводить все в шутку?

– Научись сначала вовремя затыкаться, – сказала она сама себе под нос. Не выдержав длительного одиночества Эмма отправилась к мужчине. Он наматывал круги по газону: его голый торс, словно высеченный из камня, ласкало полуденное солнце, из под низко сидящих джинс игриво выглядывала резинка боксеров, что очень привлекало внимание Эммы и прямо таки манило.

– Мужчина, это солнце печет или вы такой горячий? – с улыбкой спросила она.

Джефф остановился и поднял на нее взгляд – он сочетал в себе глубокую задумчивость и что-то такое, что девушка не смогла распознать.

– Помолчи, – отрезал он. Джефф стоял напротив на расстоянии вытянутой руки и, казалось, колебался в принятии какого-то решения, – Ее обвиняют в убийстве, которого она якобы не совершала. Просит взять дело.

Эмма опешила от внезапной откровенности. Легче от полученного ответа на вопрос не стало. Она испытала то ли обиду, то ли возмущение, но не смогла ничего сказать и лишь кивнула в ответ.

– Скажи, – осмелев сказала девушка– А мне бы ты помог?

Джефф ударил себя по лбу с сочным шлепком.

– Что? – непонимающе спросила Эмма.

– Молчи опять. Меня сейчас в клочья разорвет, – Джефф начал шумно дышать теряя самообладание. Он не ожидал, что придется получать такие необдуманные вопросы и начал искать способ закончить все разговоры. Впереди была еще половина дня и дожить до ночи нужно было без покушения на убийство.

Актриса надула губы, но промолчала на всякий случай. Мужчина же в свою очередь нашел решение проблемы и, прижав к себе собеседницу, слился с ней в поцелуе. Они касались друг друга везде, где дотягивались руки и начинали медленно отступать в дом в сторону спальни. Внезапно Джефф подхватил Эмму за бедра, она недолго думая обхватила его талию, что позволило быстрее добраться до постели на втором этаже.

Мужчина наскоро снял с халатов в ванной пояса и привязал руки Эммы к спинке кровати. Девушка загорелась в предвкушении словно сейчас будет ее первый в жизни секс. Когда она была абсолютно голая и беспомощная Джефф склонился над и произнес:

– Я возьму это дело.