— Все будет более чем хорошо, Гарри Поттер. Тебе было двеннадцать лет, и тебе пришлось сражаться со змеей, которую ты не видел, и с самим Лордом Волдермотом. И ты пошел и выиграл, не так ли?

— Вы назвали его имя, — заметил Гарри.

— Да, это так. Но, пожалуйста, не думай, что я осмеливаюсь, у меня просто есть проблемы с именами, скрытыми страхом — длинная история. В любом случае, это к делу не относится.

— Так ты в чем-то прав?

— Да, — кивнул Доктор. — Ты Гарри Поттер. Мальчик, который выжил. Но люди продолжают пытаться изменить это. Тебе тринадцать лет, и был был в более близких к смерти ситуациях, чем большинство людей в жизни.

— Но что-то подсказывает мне не так много, как ты, — съязвил Гарри, хотя главным образом для того, чтобы попытаться облегчить разговор, который становился более личным, чем ему было удобно.

— Нет, если уж на то пошло. Но опять же, это не моя точка зрения.

— Ну и какой же это пункт?

— Ты испугался, Гарри? — Доктор остановился и повернулся к Гарри, с любопытством глядя на него. — Я имею в виду, в подвале. Против Волдерморта и василиска — ты испугался?

- Конечно, — уклончиво ответил Гарри, и зеленое сияние бронзового предмета доктора осветило его лицо.

— И все же был ли ты там? Или ты был зол? Может быть, вы сражались со змеей, которая хотела убить сестру твоего лучшего друга, и с человеком, который убил твоих родителей, и это отвлекло тебя от настоящего страха?

— А какое это имеет отношение к Ангелу?

— Это все имеет отношение к Ангелу. А как насчет Философского Камня? Ты боялся, проходя через этот люк? Или ты просто хотела остановить Снейпа каждой косточкой своего тела, чтобы даже не думать о том, что может случиться с тобой?

Гарри крепче сжал палочку и угрожающе посмотрел на доктора.

— Для человека, которого я никогда не встречал, ты, кажется, знаешь обо мне ужасно много.

— Я Доктор, я знаю все обо всех, и ты действительно должна перестать уходить от сути дела.

— Ну тогда скажи мне, в чем твоя глупая точка зрения! — сердито крикнул Гарри.

В конце коридора послышался шум, который заставил их обоих подпрыгнуть. Доктор направил луч фонаря в направлении шума, открывая открытый дверной проем и груду блестящих предметов, вывалившихся из него — источник шума.

Гарри издал очень громкий вздох облегчения, и доктор повернулся к нему, подняв бровь. Он посмотрел на волшебную палочку Гарри, которая не выстрелила в направлении шума, а просто была в руках парня. Доктор внимательно посмотрел на него.

— У тебя сегодня такой испуганный вид, Гарри Поттер.

Гарри уставился на него, не зная, что ответить. Но доктор все равно не дал ему шанса, повернувшись и направившись к двери, откуда доносился шум. Когда они подошли к ней, доктор осторожно толкнул ее ногой и вошел внутрь.

— Что это такое? — спросил Доктор.

— Раньше это была комната трофеев, — сказал Гарри.

Он употребил прошедшее время, потому что в прошлый раз, когда он был здесь, оно определенно выглядело лучше. В комнате царил полный беспорядок. Шкафы были разбиты вдребезги, и повсюду валялись различные таблички, щиты и чашки.

— Он не нашел того, что искал, — предположил Гарри.

— Нет, — ответил Доктор. — И это начинает раздражать меня. Что?

Он заметил, что Гарри пристально смотрит на стену, где криво висела табличка с приколотым к ней кинжалом.

— Ничего, — ответил он. — Просто я уверена, что раньше там было два кинжала.

*

Через десять минут после того, как она прикусила язык, Гермиона, наконец, огрызнулась, когда они достигли лестницы, ведущей на третий этаж.

— О, просто выплюнь это, Рон!

Рон, который, как она заметила, открыл было рот, чтобы снова и снова заговорить, но потом дважды подумал и снова закрыл его, бросил на нее очевидный взгляд.

— Ладно, я не могу быть единственным, кто беспокоится об этом плане!

— А что с ним не так?

— Его не существует! — Воскликнул Рон, получив от Гермионы шлепок по руке, чтобы заставить его говорить тише. — Итак, предположим, мы найдем зеркало, которое никто не видел в течение двух лет, и Доктор придет забрать его в ТАРДИС — все это при условии, что Ангел не доберется до нас первым — тогда что же нам делать? Скажем Ангелу, что он потерпел неудачу и попросим его отвалить? Все, что я знаю, это то, что мы всецело полагаемся на совершенно незнакомого человека и план, который даже не является настоящим планом.

— Я доверяю Доктору, — просто сказала Гермиона. — Я думаю, он знает, что делает.

— Послушай, он кажется таким милым… нет, нет, назад! В другую сторону, пожалуйста! — сказал Рон, когда лестница, по которой они поднимались, заскучала и попыталась развернуться, чтобы привести их к другому месту назначения. Однако по его просьбе она любезно вернулась на свое прежнее место. — Спасибо. В любом случае, я просто думаю…

— Самое главное, — перебила его Гермиона. — Это значит, что мы доберемся до зеркала раньше Ангела. Как только зеркало будет в безопасности, тогда мы пойдем оттуда.

Рон заворчал и покачал головой, но спорить больше не стал, и после подъема по лестнице они открыли дверь и вошли в коридор третьего этажа.

- Люмос, — сказала Гермиона, ее палочка вспыхнула и осветила стены пустого зала.

- И все же каждый раз, проходя сюда, я жду увидеть трехголовую собаку, — рассеянно сказал Рон и, как и Гермиона, принялся шарить по полу в поисках люка, через который они все провалились в первый же год.

— Поняла, — сказала Гермиона, опускаясь на колени и кладя руку на углубление в деревянных досках пола. — Право. Здесь ничего не происходит.

Она начала поднимать деревянную дверь, когда внезапно нога Рона заставила ее опуститься обратно.

— Что? — раздраженно сказала она, подняв глаза и увидев, что он задумчиво смотрит на дверь.

— А что они вообще сделали с Пушистиком? — прошептал он. — После того, как они избавились от философского камня?

— Они отпустили его в лес, не так ли? — сказала Гермиона, хотя, даже говоря это, она чувствовала, что приходит к тому же выводу, что и Рон.

— Да, именно так они и сказали, — ответил он. — Но если Дамблдор действительно держал зеркало внизу, я думаю, что он мог бы держать и свою сторожевую собаку тоже.

Рука Гермионы отодвинулась от люка.

— Просто на всякий случай, я думаю, что мы должны купить музыкальный инструмент, прежде чем идти дальше.

— Да, это может быть неплохая идея, — сказал Рон.

— Хоровая комната прямо внизу, — сказала Гермиона. — У них может быть флейта или что-то в этом роде.

— Хорошо, — сказал Рон, отворачиваясь и возвращаясь к лестнице, оставив Гермиону закатывать глаза, когда она снова поднялась на ноги.

— О, не помогай мне встать, Рон, — пробормотала она достаточно громко, чтобы он услышал. -Просто позволь мне…

Следующее, что услышал Рон, был порыв ветра и резкий, испуганный вздох. Он резко обернулся и увидел спутанные волосы Гермионы, удерживающие ее на месте, в то время как опасность парила в нескольких дюймах от ее шеи. Оба они были в руках плачущего ангела.

*

— Это место знавало и лучшие времена, — заметил Доктор, шлепая сапогами по большой луже воды, которая текла из каждой кабинки в туалете плачущей Миртл. Он повернулся к большому зеркалу, висевшему над рядом раковин, и поправил прическу. — Ладно, напомни мне, что это за раковина?

Гарри указал на ту, перед которой он уже стоял, пытаясь отогнать воспоминания о том, как он в последний раз стоял в этой захудалом, заброшенном туалет, перед раковиной с изображением змеи, укоренившейся в этом кране.

— Хорошо, — сказал доктор, подходя к нему. — Давайте ее откроем.

— Ладно, — сказал Гарри, — просто… дайте мне минутку.

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и представил себе, что змея на кране была реальной. Он представил себе, как она ползет по полу, глаза сверкают в ночи, язык шипит, как трещотка. Он открыл рот и сказал…