Так как на время болезни меня поселили в комнате Мартина, а сам величество круглосуточно был в библиотеке, кованый ларец остался в зоне моей досягаемости. По причине слабости я почти не выходила из спальни. Одна часть меня отговаривала прикасаться к сундуку, а вторая планировала, как открыть его без последствий и чтобы «не спалили».

Обычно авантюрная-Я редко побеждает благоразумие.

Я осторожно рассмотрела черные перчатки. На каждом пальце даэдрическими сигилами обозначена фраза заклятья. Язык напоминал данмерский, что неудивительно, ибо он вышел из даэдрического алфавита, правда, растеряв все опасные свойства.

Открыв сундук, я не испытала ни жажды, ни страсти, а только спокойную сосредоточенность. Затем я медленно открыла первую страницу, спрятавшись за столом.

«Открытая книга не значит открытый разум. Читай, но если рассудок скован, он слаб, и Мистериум пожрет его.

Писано Ксаркесом покорным слугой великого даэдрического лорда Непознанного».

С шелестом перелистнулось это мудрое предостережение. И первое, что я увидела — большая, красная цифра «1».

«1 — есть точка материальная. В то время, как 0 — точка нематериальная. Сколько ни складывай нулей, единицу не получишь. Так велик разрыв между материальным и нематериальным пространством. О сем речь в главе. Мастер должен строить тонкий мост между 1 и 0, дабы прийти в состояние Творения…».

Похоже на учебник по аналитической геометрии вперемешку с физикой, магией и философией. Но это я сейчас так запросто излагаю. На деле же книга говорила со мной вполне живым, стариковским, спокойным голосом учителя математики. На деле она была восхитительно проста и в то же время сложна, щекотала душу запахом истины — совсем близко, поди и возьми.

«Живущему да будет известно, что мысли есть тяжелые, горячие, легкие и холодные. Выбирая инструмент среди них, бери легкую и холодную…».

— Нет, без долгой практики и тренировки ничего не выйдет. Один плюс — тут описано действие почти всех кодов, — бормотала я. — Чем сложнее код, тем дальше оно находится к концу книги. Однако, не похоже, что она, вообще, заканчивается…

И я решила быстренько карандашиком перечертить список кодов, которые могут мне пригодиться. Сложнее всего пользоваться телепортацией, потому что по словам книги нужно знать точные координаты точки пространства, если не хочешь выпасть из этого измерения.

Пришлось вооружиться линейкой и карандашом. Кодов оказалось куда больше, чем в игре, и сам принцип их действия отличался. Правда, чтобы войти в состояние способности пользоваться этими командами, нужно построить треклятый мост. У меня это случайно, интуитивно вышло, когда я поймала передоз лунным сахаром. Больше так делать явно не следовало.

— Во имя всех богов, Шей!

Услышав голос Мартина, я вскочила, чувствуя себя пятилетней девочкой, которую застали за копанием на книжных полках взрослых. Не зная, как оправдаться, я некоторое время молчала.

— Положите книгу на место, — успокаивающим тоном сказал Мартин, глядя на меня в страшной тревоге. Он будто что-то искал в моем лице. Я осторожно положила плотный фолиант обратно в сундук и прикрыла крышкой.

— Простите, пришлось воспользоваться перчатками, но я… полагаю, они не были мне очень нужны, — пробормотала я.

— Как вы себя чувствуете?

— Страшно напуганной, — смущенно призналась я.

Наследник сначала смотрел на меня с беспокойством, а затем с удивлением.

— Вы переписывали что-то? Это невозможно. Книга защищена от перезаписи.

— Там немного иначе сказано. Написано, если мертвецы будут забирать слова из этого учения, слова станут мертвые. То есть, если люди со смертным, суетным рассудком попытаются что-то скопировать, нифига у них не получится, кроме бессмысленных каракулей. Это не магия. Просто истина сама себя защищает, все дела…

— Как у вас получилось? У Мистериума Ксаркса необычайно мощная энергетика, — недоумевал Мартин. — А вы обращаетесь с ней, словно это учебник.

— А она и есть учебник.

Я, впрочем, понимала, что никакой великой заслуги моей избранности в происходящем нет. Просто я жила в мире, где магия должна строго объясняться законами природы. У нас циничный, критикующий рассудок, не желающий просто так верить во что бы то ни было. В этом плане умы здешних жителей к магии невероятно восприимчивы. Меня защищало знание физики от седьмого по выпускной класс, геометрия и никогда не отпускающее понимание того, что я всё-таки в игре. Любой сошел бы за избранного на моем месте.

— Можно я хотя бы это себе оставлю? — спросила я осторожно, указывая на исписанные мной листы пергамента. Мартин покосился на них с опаской.

— Вам придется завернуть их в зачарованную ткань, — сказал он, смягчаясь и успокаиваясь.

В Мистериуме я поняла лишь малую часть, далеко не всё, но кое-что уже могло сыграть добрую службу. Надо бы уговорить Мартина не уничтожать Мистериум. Книга не виновата, что все от нее сходят с ума. Это заслуга людей, а не знания.

Всё зависит от того, как изначально настроен наш рассудок. Если бы я родилась в Нирне с его законами, то Мистериум бы свел меня с ума. Я отличаюсь только пониманием того, кто я и где нахожусь. В сущности, в нашем мире всё точно так же. Люди, до которых доходит, кто они и где находятся — либо святые чудотворцы, либо безумцы. А у них просто мозги на место встали.

Тем временем, я не имела понятия, как поживает Элион и по-прежнему не чувствовала от него никаких сигналов.

Лишь к ночи, когда я заставила себя уснуть, смогла удостовериться, что он жив.

Элион спал. Я ощущала тяжелое, медленное биение сердца, дыхание. Чувствовался запах чистого белья, по окну стучал мелкий дождик. Альтмеру снились кошмары. Грудная клетка замирала, силясь выдохнуть, затем права рука сжималась в кулак, точно хватая меч.

Эльф резко открыл глаза и сел на постели. Раздраженным жестом нашарил на тумбочке курительную смесь, зажег свечу и стал делать самокрутку. Он приоткрыл окно спальни, впуская холодный воздух.

На полпути к Чейденхоллу, уже миновал по мосту Имперский Город и остановился в таверне. Путь теперь шел в гору, мимо равнин и редких лесов. Немного покурив, он взял со стула верхнюю одежду, привел себя в порядок и вышел на улицу. Весь остаток ночи он тренировался. Правда, я видела, что он стал очень слаб, похудел и держался на силе воли. Ее, конечно, много, но далеко ли на ней уедешь?

Когда в последний раз видела его улыбающимся, он разговаривал с Лашансом. И мне не очень нравилась эта улыбка. При мысли о том, что впереди еще, как минимум, два раза закрыть Врата, хотелось выть.

В фехтовании Элион довольно быстро делал успехи, чередуя свое умение с магией. Он привлек к себе внимание не спящего персонала таверны, но, кажется, игнорировал этот факт.

Он так и не уснул. Закончив тренировку к рассвету, облился холодной водой в круглом чане у себя в комнате, а затем оседлал свою лошадь. Он и впрямь катался на пегой, что принадлежала покойному Маборелю. Смирная, терпеливая, храбрая и выносливая Луция быстрой рысью понесла эльфа вверх по широкому торговому тракту, соединяющего Имперский Город и Чейденхол.

Да, он был жив, не ранен и в порядке, но мне не нравилась жесткость в характере, просыпающаяся у него всё сильнее день ото дня.

Элион достиг Чейденхолла, спустя сутки. Красивый город напоминает северную Италию. Широкие, мощеные улицы, раскидистые, невысокие деревья. Облик центра этого графства украшается грядой гор, словно присматривающих за ним. Если ехать к центральной площади по дороге, в определенный момент она пойдет вниз, и с высоты холма можно видеть шпиль часовой башни далеко впереди, остроконечный силуэт Чейденхолла, а прямо над ними сине-голубой, нежный контур гор, расчерчивающих территорию Киродиила и Морровинда. Здесь много данмеров, и в самой архитектуре города сквозит дух их родины. В моде широкие шарфы, пончо, длинные брюки, обувь на двойном каблуке и треугольные шляпы. Девушки украшали их цветами и медными колокольчиками. На центральной площади разбит рынок. Кого там только не увидишь — гуары, белые, большие крысы с севера Скайрима, один несчастный, дрожащий в горном климате от холода, нетч.