Альтмер закрыл глаза и заставил себя подняться. Яд в воздухе давно убил бы кого угодно, даже если бы он притащил с собой мешок противоядия, но он заметил, что неуклонно восстанавливается. Может, от того именно ему и суждено закрывать врата. Думать об этом не хотелось.

Он поднял клинок, испачканный в черной крови, разъедающей некоторые металлы не хуже кислоты, подошел к одному из демонов, вытащил из кармана свой небольшой, эбонитовый кинжал и начал вспарывать точными движениями мясника его грудную клетку. Мне сперва логично показалось, что он хочет вырвать сердце. Оно - черное, дымящееся и источающее дрожь страха, парализующего кровь, все еще стучало в груди. Оно билось и когда Элион стал вырезать его. Но вместо того, чтобы как-нибудь упаковать алхимический ингридиент, он вонзил свой кинжал в него по самую рукоять, читая длинное заклятье. Льющаяся, черная кровь немедленно обожгла ему (и мне) руки. Показалось, начнет слезать кожа, но эльф терпел, благо, сильнее всего доставалось мне. Не знаю, что он читал за заклятье, но от него сделалось тошно. Когда он вытащил клинок кинжала, тот был матово-черным. Затем он подобрал свою сумку с зельями и услышал, как стала трещать одна из дверей. Нехорошо, дико осклабившись в ответ на этот звук, он прошипел:

- Давайте, твари, вперёд…

Едва волоча ноги по залу, он начертил окровавленными и ошпаренными ладонями какие-то руны у каждой двери. Тихо смеялся, и смех этот вызывал во мне страх и сострадание. Пальцы не слушались его от судороги, сковавшей суставы. Яд крови даэдра прожигал кожу и добирался до связок и мышц.

Напоследок он оживил какую-то часть убитых демонов и велел им следовать за ним. Он встал на подъёмник, что вёл прямо наверх, к сигильскому камню. Едва он оказался на высоте метра над полом, двери, громко треснув развалились. Я не ошиблась - бесов были орды. Они ворвались всей толпой, протягивали свои руки к эльфу, используя магию, но ни одно их действие оказалось не завершено до конца. Помещение стал заволакивать черный, моровой туман, и демоны гибли в нем один за другим. Однако, мор распространялся и вверх, дальше, он почти достигал подъемника. Элион выпил склянку какого-то зелья, заставил себя проглотить его, преодолев приступ жестокой тошноты, задержал дыхание и помчался прямо с поднявшейся платформы к единственной сияющей точке под потолком. Для этого требовалось подняться к ней по лестнице. Если бы не рана, у него получилось бы двигаться куда проворнее. Он поймал щитом одну стрелу, но вторую, паралитическую, пропустил. Продолжая не дышать, он ждал. Хранитель Сигильского камня что-то рычал ему, но неожиданно увидел черный туман.

- Смертный, ты глуп и умрешь со всеми нами.

Элион бы сказал: “Ненадолго”, но не мог. “Не дыши, - думала я, глядя на него. - Пока яд не затронул легкие, есть шанс выбраться”. Кое-как поборов паралитическое заклятье стрелы, он пополз к платформе с сигильским камнем. Оживленные им, бесы активно дрались с теми, что охраняли его, но и те и другие, задыхаясь, стали гибнуть. Губительный туман заволок пространство. Элион знал, что если умрет, не взяв в ладонь сигильский камень, в следующий раз очнется, когда мор рассеется, и здесь снова будут демоны.

Он на рывке дотащился до платформы с камнем. Не взял его, а почти упал с ним, схватив в непослушные ладони. Тот находился на постаменте под самым куполом. Элион потерял равновесие, я почувствовала, как он падает. Но, вместо того, чтобы разбиться, я поняла, что лежу на чем-то пронзительно-холодном и мокром во тьме.

- Они исчезли! - крикнул кто-то.

- Врата закрылись…

Сигильский камень пульсировал, как живое сердце. Элион быстро в темноте спрятал его у себя за пазухой и, скосив взгляд в сторону, тяжело дыша, увидел, что к нему с масляными фонарями бегут солдаты во главе с Савлианом. Тот хромал, держался за бок и смотрел на эльфа внимательно, несколько озадаченно:

- У тебя получилось. Скажи, как твоё имя…

- Элион, - пробормотал он хмуро.

Руки все ещё болели, я просыпалась. В Шпиле не было окон, так что у постели царила темнота. Лишь в отдалении у бассейна нежно сияли голубоватые и янтарные светлячки.

“Всё закончилось”, - подумала я и тут же следом про себя констатировала: “Ненадолго”.

Элион испытывает примерно треть тех физических ощущений, что должен. Большая их часть передается мне, и следует научиться с ними справляться. В библиотеке я видела трактат о наркотиках и ядах. Если скуума, например, способна хотя бы в половину уменьшить боль, я не против хлебать ее вёдрами.

Нимфы, видимо, перетащили меня на кровать и укрыли. Я сползла с нее и подошла к бассейну, опустила руки в воду, пытаясь остудить их.

Едва справившись с нервной дрожью во всем теле и когда ладони стали меня слушаться, я оделась. Не умея зажечь без спичек и банальной зажигалки свечи, я на ощупь пробралась к порталу и нажала на рычаг.

Оказалось, я плохо зашнуровала сзади корсет, перепутала тесемки, а от того платье сидело криво, но меня нимало это не смущало. Я подошла к полкам с фолиантами, лихорадочно взглядом перебирая корешки книг. Наконец, я нашла томик классификации наркотических ядов и взяла с полки. Он выпал из непослушных пальцев, и я испугалась, что Томас проснётся. Дрожавшими руками подняла книгу с пола и, обернувшись, увидела управляющего.

- Позвольте мне… - он аккуратно взял ее у меня и спросил: - Что вас интересует?

- Сильные зелья, заставляющие сознание словно бы отрешиться от мира. Очень мощный галлюциноген, вроде псилоцибинов.

Томас, помолчав, услышав незнакомое слово, только пробормотал:

- Посмотрим.

Пролистав оглавление, он отыскал нужную страницу и быстро открыл ее, положив на стол.

- Разогреть ужин? Вы ничего не съели, начиная с момента приезда.

На фоне того, что я видела, мне было сложно просто думать о еде. Подавив рвотный позыв, я медленно покачала головой:

- Нет, спасибо. И простите, что разбудила.

- Прошу вас не пренебрегать моими услугами. Если вам понадобится помощь, позвоните в колокольчик, он прикреплен к потолку в каждой комнате.

Голова у меня соображала очень плохо. Я выхватила вниманием что-то про дистилляцию внутренностей лунного тростника в воде. Существует три уровня загущения. Последний - самый крепкий с предельной густотой, из которого выпаривают сахар, что затем или перемешивается с молотыми листьями джазбы идет в курительные кальяны или используется для создания тяжелых наркотиков на основе скуумы. Мне, конечно, был интересен последний вариант, но даже если логика всей магии приготовления до меня и доходила, я понятия не имела о сути процесса на практике.

Все закончилось тем, что я уснула, сидя над книгой.

По крыше палатки еще поливал дождь. Уже не кровавый и не горячий, а ледяной. Элиону было сложно провалиться в сон, и всю оставшуюся ночь я переживала нечто, вроде обрывков его грез. Слава богу, такие вещи я не запоминаю и ощущаю плохо. Чаще наши ритмы совпадали, и, когда я видела эльфа во сне, мне грезились остатки переживаний за день и кое-какие тени снов, тяжесть натруженной спины, гудящая голова, срывающееся с губ дыхание.

- Ненавижу, ненавижу, ненавижу… - шептала я устало и с пониманием полной безнадежности.

Комментарий к II

(1). Просто на всякий случай - это слово вписано в прямую речь персонажа, чтобы подчеркнуть его характер.

========== III ==========

Томас не мог запретить мне выходить на балкон, он же не всевидящий. Почти все двери предусмотрительно заперты, но я знала - иногда управляющий открывает одну, чтобы впустить в алхимический сад чуть больше холодного воздуха. Я не смогла заставить себя украсть ключ, поэтому… упросила водяную нимфу. Эти создания обладали интеллектом семилетних детей и коллективным, озорным сознанием. Они поддерживали воду кристально чистой, иногда пели и ухаживали за садом. Для них стащить что-либо - это как игра, они не ведали дурных наклонностей и мыслей.