Мне было страшно, я не знала, чего ждать. В жарком, душном помещении я с трудом переоделась в более легкий костюм, свернула все пожитки в широкий подол платья, сделав из шикарной, дорогой вещицы походный сверток. Казалось, время плавится в этом аду. Было непередаваемо жарко.

Неожиданно в трубе послышался шорох, затем легкий свист, стук, круглая дверца огромной печи отворилась, и прямо из пламени весь в саже появился Элион.

Он улыбнулся мне:

- Надоели придворные порядки? Я знал, что ты согласишься. Если бы ты не согласилась, пришлось бы украсть силой. Я бы отомстил за предательство.

Глаза его горели пламенем чуть ли не более ярким, чем огонь печи, ничуть его не смущавший.

- Нам надо серьезно поговорить, - со злостью отчеканила я. - Позже. Объясни, как выбраться отсюда?

- Через камин, разумеется.

Я недоверчиво подошла, Элион схватил меня за руку горячей ладонью, прошептал какое-то заклятье, бросил небрежно:

- Держись за веревку покрепче и зажмурься - тут очень ярко.

Сложно описать, что я испытала, когда объятия лепестков пожирающего огня сомкнулись вокруг меня. Я не чувствовала ничего физически. Я могла изо всех сил сжимать в ладонях веревку, но не ощущала ни ее поверхности ни давления пальцев. Я перестала чувствовать дыхание. Элион исчез вверху, в темноте, а затем веревка со мной начала подниматься. Но от дыма спрятаться было сложно. Теперь я не человек, могу не дышать сколько угодно, но, тем не менее, воняло, глаза слезились, копоть в легких вызывала острую боль.

Эта пытка длилась, кажется около трех минут. Затем мы оказались на плоской крыше купален.

- Обхвати меня за плечи крепче, - приказал альтмер, и я обняла его со спины, не забывая стискивать заодно узелок с вещами.

- А где вся стража во дворе? - спросила я хриплым шепотом, кашляя от копоти.

- Антуанетта немного отвлекла их.

Элион оттолкнулся от края крыши ногами, прошептал заклятие. Мы приземлились без всякого ущерба на полупрозрачную пленку, образованную магией. Затем, не выпуская меня, эльф подбежал к изгороди и перемахнул ее в полтора прыжка.

Под заклятием незримости у него на руках я видела, как мы приближаемся к городской стене, опоясывающей центральный район. Элион спрятался в густом, колючем кустарнике, мимо пробежал отряд магов в черных мантиях. Подождав немного, он вскарабкался по веревке наверх стены, где я увидела Антуанетту. Она выглядела охваченной азартом, веселой и нисколько не уставшей.

- А как ты их отвлекла? - спросила я.

- Я заперла императора в его покоях и подложила ему записку с угрозами. На уши встала вся дворцовая стража, - ухмыльнулась девушка. - Вот это было весело!

- Тебя могли поймать, - содрогнувшись, прошептала я.

- Нет, они убили бы меня на месте, - спокойно ответила Антуанетта. - Бежим отсюда, пока второй отряд с магами не появился. Они ребята очень зоркие…

- Как у тебя получилось, учитывая уровень охраны?

- Элион нарисовал пару свитков с заклинаниями невидимости высшей ступени. Хорошо, когда на твоей стороны мастер-маг, - она говорила это, когда мы торопливо крались по стене на выход из города.

В те минуты, когда ветер дул мне в спину, когда в ушах звенел смех Антуанетты, и Элион хладнокровно, уверенно улыбался ей в ответ, когда мы планировали, где остановиться, а над нашими головами сияли два полумесяца, казалось, что так мне и хочется жить. И так будет всегда. Самый большой камень с сердца уже упал - Врата закрыты. Всё остальное приложится, пока Элион у меня перед глазами, и мы можем обсудить происходящее.

Но я совсем забыла об одном обстоятельстве. Он собирался в Нибенейскую бухту. Мне казалось - даже хорошо, что он охотится на Серого Лиса. Я объясню ему, как следует действовать и предупрежу об опасности Капюшона Ноктюрнал.

Мы укрылись втроем в таверне на самой окраине Вейе. Я позволила им немного отдохнуть, мы сняли две комнатки. Нужно было изменить внешность и спланировать дальнейший путь.

- Почему ты убил их? - спросила я мрачно, едва мы с Элионом остались в комнатке вдвоем. Эльф посмотрел на меня с усмешкой:

- Ты, кажется, рада, что я жив.

- Ответь на вопрос.

Он закатил глаза, но когда заговорил, тон звучал с жесткой уверенностью:

- Потому что они напали на меня, когда я пытался кое-что от них узнать. Жаль, конечно, Арманда, он талантлив. И опасен. Неплохой воин, я был вынужден защищаться.

- А как же магия иллюзии?

- Она совсем не так надежна, как кажется. Я не мог рисковать.

В его словах, тоне и взгляде сквозило прямодушное: “Смотри, я оправдываюсь перед тобой, но этот факт ничего для меня не значит, потому что я никогда не откажусь ни от своих слов, ни от поступков”.

- Улана было убить сложнее всего, - добавил он бесстрастно, не отрывая от меня взора. - Он натравил на меня всю свою стражу. Собирался упечь в темницу навеки.

- Это были неплохие люди…

- Как сказать. Улес приторговывал скуумой. Мне не слишком его жаль.

- Тебе никого не жаль, - жестко поправила я. - А теперь мне нужно кое-что сказать.

Элион, молча, скрестил руки на груди, чуть подняв подбородок.

- Отныне, когда в тебе отпала критическая надобность и Врат нет, твоя смерть не вызовет кризиса. Скорее, напротив.

Я посмотрела в его колючие, василисковы глаза. Он искал брешь в моей решимости.

- Таким образом, - холодно продолжала я, - если мне придется узнать, что ты кого-то прикончил без моего ведома, и этот “кто-то” по моим меркам ценен, я не стану щадить нас обоих. Мне будет больно, страшно, и я не хочу умирать, но я это сделаю, потому что это лучше, чем жить с кровью на руках. Ты меня знаешь, парень, я не шучу. Твори, что душе угодно, но обговаривай это со мной.

Он оперся спиной на стену и стал спокойно размышлять, думая, как обойти логическую ловушку и ультиматум.

- Ты мой друг, мое отношение к тебе субъективно, и ты знаешь, что я не могу насиловать твою волю, - бормотал он неторопливо, медленно прикасаясь большим пальцем ладони к своей нижней губе - была у него такая привычка, когда он серьезно задумывался.

- Верно.

- Но и ты решишься убить меня только в том случае, если я еще раз “нарушу границу”. В чём она, конкретно?

- Спланированные убийства ты обсуждаешь со мной.

- Допустим.

- Это касается и пыток.

- Хорошо.

- А так же радикальных действий, массовых потерь и прочего…

- Это всё? - спокойно уточнил он.

Мне не нравилась легкость, с которой он спросил.

- Да, - признала я. - всё.

- Но если мне не понравится, что ты слишком стесняешь меня в свободе, я тоже знаю способ портить тебе жизнь, не делая ничего дурного.

- Каким образом?

- Я не причиню тебе вред, себе или кому-то еще.

- Повторю свой вопрос: что ты намерен делать? Я открыла карты.

- Ты продиктовала условие, - мне всегда не нравилось, когда его тон делался вкрадчивым. - Знаешь ли ты, на что способен мастер иллюзии, если дело касается снов? Знаешь ли ты, какие сны я могу внушать? Ведь вампиры не видят грез. Я могу нарисовать их искусственно. И я знаю, как сделать так, чтобы ты просыпалась в слезах.

- Ты не посмеешь.

- Рискни слишком надавить на меня, и ты поймешь, на что я способен, - сказал Элион, пожимая плечами с видом собственного превосходства. - Но я не перейду черту, верно? А ты не будешь на меня давить. И всё прекрасно. А теперь я скажу, что мне нужно. Серый Капюшон. С ним проще скрываться от стражи - это раз. Два - это полезный артефакт, чтобы спрятать свой лик даже от самих даэдра. Я достану его, Шей. Но позволишь ли ты мне сделать это без потерь?

Я сама виновата. Не следовало писать о нём в дневнике. Не нужно было, вообще, упоминать какие-либо артефакты. Хорошо, что я ограничилась одним. И здорово, что этот Капюшон мне очень нравился, в памяти отложилось, какие предметы необходимы для снятия проклятия. Оно передается от одного владельца другому только после смерти прежнего хозяина. Убивать супруга графини Умбранокс у меня не было желания.