- Вы рисуете Элиона чудовищем, не зная его. Он зол, он закоренелый мизантроп, но у него тоже есть принципы, - сказала я спокойно. - А пока что я не понимаю, зачем меня позвали.

- Вам ведомо будущее, не так ли? Вам ведом приход сына Акатоша. Даже нам неизвестен точный временной промежуток, а вы знаете и видите то, что никому из смертных и бессмертных ведать не дано, - Седобородый посмотрел на меня с улыбкой. - Но срок вашей жизни не вечен. Вижу, однако, иная кровь в вас течет. И она не прокляла вас, не испортила вашу душу, вы сильнее. Это значит, вы сможете предупредить многое зло в будущем. Боги одарили вас доброй, мягкосердечной натурой. В вас светится любовь к этому миру, не смотря на то, кто вы по своей сути. Великий подвиг - быть собой, находясь в пучине тьмы. Оставайтесь подле императора, Шей. Здесь - ваше место.

- Мне казалось, я сама решу, где моё место, - не выдержала я и перевела взор на Мартина: - Прошу извинить, ваше величество. У меня есть действительно неотложное дело…

- Оставьте нас, - мягко сказал Мартин Седобородому. Старик еще раз посмотрел на меня, в глазах его читалась мудрая усмешка.

Когда он вышел, император пробормотал, садясь в кресло:

- Едва ли он лжет, Шей. Вы же сами понимаете.

Я почти ненавидела его за это, но понимала, что он прав. Я упрямо опустила взор:

- Будущее изменчиво.

- Возможно. Однако, я не могу довольствоваться подобными изречениями. На мне лежит ответственность за то, что у Элиона белая грамота. Понимаете, в каком я положении? Вы хотите найти его. Я тоже. Не убегайте от меня, мы можем попытаться отыскать вашего друга вместе.

- Есть идеи? - спросила я, пожимая плечами.

- Для начала скажите - он ваш друг или возлюбленный?

Я с недоумением и возмущением сдвинула брови:

- Простите, а какое это имеет значение?

- Вы сами не своя. Я вижу по вашим глазам - сейчас для вас нет ничего важнее его жизни. Кажется, спасение мира не вызвало и десятой части того волнения, какое вы испытываете по поводу исчезновения Элиона.

Я терпеливо вздохнула:

- Повторяю - какое это имеет значение?

- Если он окажется негодяем, сможете ли вы удержать его? Если вы его любите, то вы уязвимы.

- Я смогу.

- Разве? Но ведь он, кажется, связан с Темным Братством. Пока непонятно, как именно, однако, у нас есть некоторые наблюдения на сей счет, - промолвил император со вздохом. - Шей, ведь именно он обратил вас в вампира? И, зная вас, уверен, он сделал это против вашей воли.

Я молчала, ошарашенная информативностью и тем, насколько нелепой становилась ситуация.

- Он обаятелен, - пробормотал Мартин. - И здорово напоминает мне меня в ранней юности. У него есть особый дар, как и у всех иллюзионистов - он способен за секунды стать для тебя кем-то значимым. Ведь у вас чувствующее сердце, вы связаны с ним, вы сострадательны, и тем самым вы уязвимы для бессердечного манипулятора.

- Он спасал вас, - раздельно выговорила я, не веря тому, что слышу. - Как вы можете его подозревать?

- Он спасал меня ради выгоды. Скажете, что нет?

- Да, но…

- Шей, вы влюблены в него? Это важно. Если он встретится с вами, то постарается использовать, как пожелает.

- Мое сердце давно и навсегда отдано другому человеку, - уверенно и холодно отрезала я. - Элион - мой друг. Мой единственный друг здесь, - подчеркнула я, - как показал жестокий опыт. Каким бы ни был он и насколько бы тяжело между нами не складывалось общение, он всегда оставался злословным, жестоким и упрямым, но он способен слушать. Он способен сочувствовать. И он единственный приходил мне на выручку.

- Не потому ли, что вы связаны?

- Не только поэтому.

Мартин покачал головой:

- Мне очень жаль, Шей, но словам Седобородого я верю. Элион многое сделал для Тамриэля, и я надеюсь, что будущее изменчиво. Но, если он появится, мы обсудим предсказание Седобородого. Если вы правы, и сердце вашего друга благородно, вам нечего опасаться.

- Мартин, он верит вам, - изумилась я. - Если вы его предадите, он придет в ярость.

- Это не предательство. Я не хочу когда-либо снова увидеть Тамриэль в огне, - промолвил он.

Он не лгал, и я видела на его изможденном лице беспокойство, вполне объяснимое.

“Отправляться в Темное Братство нельзя. Клинки меня запросто выследят”. Я кивнула:

- Я останусь с вами и помогу в поисках Элиона, насколько возможно.

- Не хмурьтесь, Шей, мне больно видеть, с каким презрением вы на меня смотрите. Поймите, теперь я коронован. Мы с вами наблюдали слишком много смерти. Больше всего на свете я боюсь опять беспомощно видеть, как гибнут из-за меня люди. Я откровенен с вами, понимаете? Очень надеюсь, что вы вновь поможете мне, - опираясь на трость и хромая, Мартин вышел из библиотеки.

***

Элион заставил себя повернуться животом вниз, чтобы безжалостное солнце перестало светить сквозь веки. Он чувствовал своим обнаженным телом снег, который почти не даровал прохлады. Кровь воспаленно кипела в жилах. Нет и речи о том, чтобы колдовать, он потерял слишком много сил. Он помнил боль в ребрах. Она была слишком специфична и знакома, он точно ее уже чувствовал.

Перевернувшись, альтмер продолжил лежать в снегу, слушая толчки крови в голове и издевательски-беззаботное пение снегирей. Понять бы еще, где он, сколько прошло времени.

Обессиленный, мучимый жаждой, он заставил себя проползти в сторону запаха камня. Оттуда пахло смертью, но эльф был не против умереть, если это означало конец мукам.

Ему хватило сил забиться в какую-то каменную нишу, он зажмурился, выдохнул, попытался расслабиться.

Так прошло время до заката. Неумолимое солнце прекращало экзекуцию, можно было немного прийти в себя и оглядеться.

Опираясь ладонями о камень, он присел. Знакомое место. Элион пытался вспомнить его, пока не увидел дверь, около которой сидел. Санкр Тор. Тогда же он понял, почему ему знакома боль в ребрах. Подземный Король начертал что-то прямо на его костях. Когда Дагон стал испепелять Элиона, печать взяла силу проклятия на себя. Подарок Подземного Короля спас альтмеру жизнь.

- Шей… - шепнул он отрывисто. - Ты жива, ты выбралась оттуда. Потерпи немного, я скоро к тебе приеду. Не обращай внимания, я неважно выгляжу, но как только кого-нибудь прикончу, снова стану очаровашкой, ты же меня знаешь… Осталось только понять, где достать одежду.

Элион некоторое время неподвижно сидел на месте, отдыхая. Ему нужна была кровь, организм слишком много сил потратил на регенерацию. Жажда сводила с ума растущей яростью.

Когда солнце совсем село, альтмер нашел в себе энергию встать. Затем он медленно направился к Храму. Но долго идти не пришлось. Он увидел недалеко от развалин Тенегрива. Конь не торопился его спасать, а просто внимательно рассматривал альтмера. Наконец, он с достоинством двинулся ему навстречу. Элион увидел, что к седлу коня привязан сверток.

- Ты, как всегда, предусмотрительна, - прохрипел он, подходя к Тенегриву.

“Я не знаю, жив ты или мертв. Я больше не могу пока видеть сны - видимо, из-за вампиризма. Элион, если ты жив, тебе лучше дать о себе знать ответным посланием.

На всякий случай высылаю с Тенегривом самое необходимое.

Не заставляй меня пожалеть о моем доверии к тебе”.

- Посмотрим, - флегматично пробормотал альтмер.

Он переоделся в легкие доспехи, сел верхом на Тенегрива и во весь опор помчался к столице.

Я чувствовала, как силы возвращаются к нему - собственно, так и смогла поверить в то, что он выжил. В противовес лаконичному стилю письма, я была взволнована. Нет, даже не взволнована, я словно постоянно находилась в легкой лихорадке. Вроде бы, он спасен. Вроде бы, всё в порядке, но почему мне тогда так паршиво, точно это не конец испытаний, а начало?

Что-то помешало мне сказать императору, где Элион и как скоро прибудет. Я ограничивалась уклончивыми ответами, не зная, кому именно лгу и почему. Я доверяла Мартину и должна была доверять Элиону. Я ведь проникла ему в самое сердце, я видела его детство, я чувствовала то же, что и он, но, если смотреть правде в глаза, он всё-таки изменил меня. Незаметно он переменил многое в моих принципах. Я считала это взрослением, но безжалостные слова Мартина заставили смотреть на происходящее с другой стороны. И мне теперь не нравились выводы.