Обхватив голову руками, я сидела на диванчике и раскачивалась, а потом поняла, что не могу дышать. По всему телу пошла странная волна окаменения и жара. Я раскрыла рот, но не смогла крикнуть. Попыталась сделать вдох, но горло словно сжало спазм. Я выскочила в коридор - там было пусто. Перед глазами пузырилась и мерцала мушками наступающая тьма. Сердце колотилось где-то в районе головы, и казалось, она вот-вот разорвется. Грудь болела от неспособности сделать вдох. Я увидела Антуанетту. Заметив меня, девушка помчалась ко мне по коридору, я услышала, как она зовет М`Радж-Дара. Потом я упала вниз лицом, тело показалось наполненным песком, тяжелым.

Я почувствовала, как меня переворачивают, потом резкая, дикая боль в груди, и я ничего уже не осознаю.

***

- Созрев, яблоко падает на землю, - сообщил голос Хермеуса Моры.

Он видится мне только в особенных случаях. Например, когда я на грани жизни и смерти. Теперь я могла различить его лицо. Высокий человек в черной мантии стоял в центре одного из залов Апокрифа. Надо мной проносилось сияющее, изумрудное небо. Воздух наполнен теплом и тишиной сосредоточения. Потрескивают свечи. Здесь полный покой, и черные воды Бездны омывают бесконечные переходы, залы и комнаты этого круга Обливиона. У Хермеуса вытянутое лицо, застывшее, словно мертвое. Нет ничего страшнее и страннее его глаз. Он смотрит в тебя и сквозь тебя одновременно. Точно душу нанизали на два копья.

- Твое время не пришло. И всё же ты умрешь. Какая ирония, - он сказал это без тени улыбки.

- Перестань меня мучить, - прошептала я, силясь подняться с пола. - Ответь, что со мной произошло.

- Ты перешла мост. Упала в яму. Нащупала веревку. Самостоятельно. Никто тебя не звал. Если бы только не Источник, а впрочем… и без него это было бы возможно. Но с другой эпохой. Нужно проверить архивы.

- Как я могла?

- Не маг, не ученый, но смогла. Не сильная, не способная, но ты шла, словно знала путь. Ты или не ты?

- Прекрати издеваться. Какой смысл во всех этих фразах?

- Ты споткнулась, верно? Прецедент был совершен поспешно, дилетантски, это нормально, статистически предсказуемо. И всё же ты выкрутилась, и я спас тебя. Я берёг тебя, моё маленькое незрелое яблочко.

Я покачала головой.

Хермеус Мора жутко улыбнулся, и выяснилось, что рот его полон острых, тонких, бритвенных клыков. В мутно-болотных глазах мерцал голод, и я почувствовала себя чем-то съедобным, беспомощным, жалким.

- Продолжай быть. Продолжай существовать. Ты не умрешь, пока верно служишь мне, - он протянул ко мне свою руку, и я впервые ощутила тошнотворное, ледяное понимание - никто не спасет меня, никто не придет на помощь. Есть только я и Хермеус Мора. Всегда. Потом мир Апокрифа развеялся передо мной.

Мне было очень плохо. Тело не слушалось и тяжелым пластом лежало на какой-то мягкой поверхности. Гулко и быстро стучали барабаны. Словно в убежище произошло вторжение маньяков с этими инструментами. Нестройная аритмия звуков раздражала, в ней не было смысла.

Воняло смертью, острыми травами. Я не сразу смогла раскрыть воспаленные веки, а когда у меня получилось - немедленно зажмурилась, чтобы не ослепнуть. Теплая, нежная ладонь легла на мой лоб. Это было какое-то особенное прикосновение - по-матерински ласковое.

“У меня всё еще бред”, - констатировала себе я.

“Что-то случилось с Элионом?”

- Где он? - язык едва слушался. Рот пересох и напоминал наждачку. - Он жив? Перестаньте молчать…

- Шей, вы узнаете меня? - оказывается, это была рука Винсента и его голос.

- Да, - ответила я, но моих способностей не хватило на удивленную интонацию.

- Как это получилось? - теперь я слышала Элиона. - Она выживет?

- Я никогда не встречал подобного. Этого просто не должно было произойти. Но по всем анализам… случилось невозможное. Мне сложно даже классифицировать ее состояние с научной и медицинской, метафизической точки зрения, - в голосе Винсента звучал интерес.

- Она валяется уже второй день, не поднимаясь, - промолвил Элион. - Даже я пришел в себя.

- Твою же мать, - простонала я. - Тут кто-нибудь способен четко и внятно объяснить, какого черта происходит?

- Погасите свечу, Элион, - велел Винсент.

В воздухе раздался резкий запах жженого фитиля, я закашлялась.

- Можете открывать глаза, - добавил вампир.

- А по какому случаю у нас концерт барабанщиков в убежище? - раздраженно промолвила я. - Голова раскалывается…

Вокруг было светло, но я не могла найти источник этого голубоватого сияния. Передо мной было лицо Винсента. Он показался мне гораздо старше обычного в этом освещении.

- Ваш слух привыкнет к шумам, вы абстрагируетесь уже через сутки. И с запахами то же самое, - он прощупал мой пульс и склонился к глазам. - Возьмите это в руку.

Я вяло сжала в ладони что-то металлическое, круглое.

- Нет реакции на освященный металл. Потрясающе. Ваше последнее воспоминание?

- Я собиралась к поездке в Храм повелителя Облаков. Я была одна. Потом что-то стало душить изнутри. Я выбежала в коридор, там меня увидела Антуанетта.

- Хорошо, - перебил Винсент. - Первую встречу с Элионом помните?

- Конечно.

- Выполните базовое заклятие хамелеона, как умеете.

- Зачем? - удивилась я.

- Просто выполните.

Я повиновалась. Заклятие ветром протекло сквозь меня. Я не почувствовала затраченных усилий, оно вышло неожиданно легко, и я засомневалась:

- Ну, как?

- Прекрасно, - сдержанно промолвил Винсент и повернулся назад. - Удивительный феномен.

Передо мной появилось лицо Элиона, но я не сразу его узнала. И без того серые глаза почти побелели, и неподвижная маска черт напоминала что-то змеиное, вызывала ассоциацию с василиском, чей взор обращает тебя в камень. Но эта жуткая перемена во внешности странным образом гармонично вписывалась в облик. А еще меня поразил его запах.

- С каких пор ты пользуешься кофе в качестве парфюма? - слабо шевеля губами, промолвила я. - Боги, страшно пересохло в горле, я едва говорю…

- За этим я и здесь, - Винсент неожиданно взял меня за руки и сказал. - Между мной и Элионом был уговор до вашей с ним поездки. Он ручался, что вы пройдете экзамен. Я пообещал, что если всё выйдет гладко, то поделюсь с ним моим Даром. Мне известно, он очень желал этого. Насколько я понял связь между вами, произошедшее не должно было вас убить. Но случилось нечто иное. Вас никто не кусал, Шей, вы не инфицированы. И всё же ваш организм ведет себя так, словно заражен. Физически - это невозможно. Клыки у вас настоящие, жажда тоже и рефлексы, смотрю, как у Элиона, однако, наблюдаемое противоречит всему, что я знаю про вампиризм.

Я молчала, вслушиваясь в слова Винсента. Шок парализовал тело, и я не двигалась.

“То есть? В смысле - вампиризм? Это шутка?”

- Элион, какого черта ты не обсудил со мной подобный вопрос? - прошептала я, начиная сатанеть. - Думаешь - самый умный? - я стиснула челюсти, чтобы взять себя в руки и не выматериться. Ненавижу повышать голос на кого-либо.

Альтмер молчал, и мне совсем не нравилось это его молчание.

“Отлично, одной проблемой больше. Теперь ради выживания мне придется пить кровь…”.

- Я должна убивать, чтобы выжить, не так ли? - дрогнувшим голосом спросила я Винсента, закрыв лицо руками.

- Это миф, - с усмешкой пробормотал он. - Вы не умрете, если будете голодать. Напротив - станете сильнее. Просто внешность начнет меняться, ровно, как и ваш характер. Зачастую это происходит неприятно и неконтролируемо, никто из вампиров особенно не любит затягивать голод. С вами могут делиться кровью добровольно, но убивать не обязательно.

- Я сейчас обрадоваться должна? - резко перебила я. - У меня бьется сердце - это нормально? Или, может, я не вампир, и мое тело просто верит, что заражено?

- Вам кажется, что оно бьется. На самом деле, оно едва движется. Этого, впрочем, хватает, чтобы гнать по венам кровь. Чем темнее и гуще кровь на вид, тем длительнее у вас голодовка, - ответил Винсент неторопливо. - Элион научит вас ориентироваться в вашем новом состоянии.