А меж тем наши друзья уже успели встретиться. И теперь, каждый, оставаясь на своём берегу, спешил поделиться с товарищем своими впечатлениями от первой весенней грозы.

– Тиш-ка-а-а!… а ты слышал, как жутко гремел гром!?… словно стадо быков ревело!… А как ужасно ветер завывал!?… это тебе не то, что я вою, это в тысячу раз пострашнее будет!… А видел, как ярко молния сверкала!?… так, будто всё кругом горело!… – восхищённо размахивая лапками, кричал Кышка.

– Да точно!… всё так и было!… Мы с родителями хоть и сидели дома, но всё слышали!… У нас аж стены содрогались от такого грома!… я думал сейчас потолок обвалиться!… А вот молнию, я не видел!… интересно было бы посмотреть, какая она!… – не менее восхищённо, откликнулся Тишка.

– Ой!… жаль, что ты молнию не видел!… она такая блестящая!… такая стремительная!… И вся прямо ветвистая, словно куст крыжовника!… только перевёрнутый верх ногами!… И такая огромная, ну как наш лес!… почти всё небо заполоняет!… – завосклицал в ответ Кышка и стал изображать да показывать, какие бывают молнии и как они сверкают.

Но он так увлёкся своими показами, что не заметил, как подошёл к самой кромке берега. Вода бурлила прямо у его лапок, а он всё показывал и показывал. В какой-то момент он чересчур сильно размахнулся и оступился. Край берега резко осыпался и Кышка с размаха бултыхнулся в реку. Течение вмиг подхватило его и понесло вниз к небольшому мыску, на котором одиноко ютилась старая сторожка егеря. Такого поворота событий никто не ожидал. Ни Тишка, ни Кыш не были готовы к такому.

Первые секунды Тишка стоял как вкопанный и не верил своим глазам. Его друг только что был на том берегу, и вдруг раз, он уже бултыхается в клокочущем потоке. Разумеется, Тишка растерялся и оцепенел. Однако в следующую секунду он уже очнулся и кинулся бежать по своей стороне берега вниз по течению к сторожке егеря. Обычно к ней никто и никогда не подходил, не было надобности. Впрочем, и сам егерь бывал там очень редко, да и то больше зимой, когда было сухо, и кругом лежал снег.

А сейчас в самый пик паводка избушка оказалась буквально в миллиметре от воды. Половицы её скромного крыльца врезались прямо в русло реки. Бурлящий поток на мгновенье касался половиц и тут же уносился дальше за поворот. Тишка хоть и был изрядно напуган, но мигом сообразил, что с этого небольшого крыльца-помоста можно перехватить борющегося со стихией друга.

– Кыш-ка-а-а!… я бегу к сторожке егеря!… держись, я там тебя поймаю!… – кричал он на ходу, хотя даже и не рассчитывал, что волчонок услышит его. Скорее это был жест отчаяния, ведь беднягу Кыша крутило и мотало так сильно, что ему сейчас наврядли было до чего-то другого. А потому Тишке надо было надеяться только на свои собственные силы.

Почти мгновенно домчав до избушки егеря, он тут же одним ловким движением надломил длинный стебель рядом растущей молодой ивы. Своими острыми зубками он надкусил стебель у основания и у него моментально получился надёжный, пружинистый шест, как раз такой, какой и нужен в таких случаях. В тот же миг Тишка запрыгнул на крыльцо и сходу закинул стебель ивы в реку, будто это была самая настоящая рыболовная удочка.

– Кышка!… хватайся за иву!… я вытащу тебя!… – опять что есть сил, закричал он и резко схватил заднюю часть ивы зубами. Притом коготками всех своих четырёх лапок впился в половицы крыльца, получилась крепкая и надёжная сцепка. Но главное, на этот раз Кышка услышал, как он кричит, его сейчас как раз несло прямиком на крыльцо сторожки. Река в этом месте делала крутой поворот, и сюда течением прибивало всё, что смывало с противоположного берега.

Эту особенность реки Тишка заметил ещё вчера, но промолчал, не до того было. А вот сегодня вспомнил и потому, когда Кышка упал в воду, сразу сообразил, что ему следует делать. Меж тем Кыш был уже в нескольких метрах от крыльца. Сильный поток выносил его точно на закинутый стебель ивы. Кышка как мог, выровнялся, напрягся и приготовился к встрече с кустом.

Секунда, другая, и Кышка со всего маха налетел прямо на стебель. В то же мгновенье он всеми лапками схватился за него и одновременно впился зубами в сердцевину. От всего этого получился резкий толчок, и Тишку чуть не сорвало с крыльца, благо он коготками крепко держался за половицы. Кышку же сразу стало сносить течением в бок и тянуть дальше за поворот. Река словно не хотела выпускать его из своих оков. Но как бы она не старалась Кыш прочно зацепился зубами за спасительный стебель. Он мог так продержаться целую вечность.

Однако дело осложнялось тем небольшим водоворотом, что внезапно образовался рядом с крыльцом. А образовался он оттого, что Кышка своим телом нарушил привычное течение на этом крохотном пяточке реки. И теперь течение стремительно подмывало крыльцо, а не касалось его, как это было раньше. Впрочем, как известно, это было даже не крыльцо в обычном его понимании, а скорее наспех сколоченный скромных размеров плотик. Так что в результате всех этих слагаемых река практически моментально подмыла его.

Тишка даже не успел, как следует подтянуть к себе зацепившегося Кышку, как вдруг помост сначала ужасно заскрипел, заскрежетал, а уже в следующую секунду хрустнув, оторвался от сторожки. Он и закреплён-то толком не был. Река мигом подхватила его и понесла за поворот прочь от берега. А вместе с ним и Тишку, и зацепившегося за иву Кышку. Положение стало катастрофическим. И хоть из помоста получился довольно-таки устойчивый плот, однако это было вовсе не то, чего добивались друзья. Теперь они оба оказались во власти стихии.

Казалось бы, тут впору кричать «караул» и молить о помощи. Но нет, ребята прочно вцепились зубами в стебель ивы и крепко держали друг друга. Сейчас в этой сплочённости было их спасение. Вдруг в какой-то момент течение перестало тянуть Кышку за собой. А всё потому, что скорости плота и реки уравновесились, уж таковы законы природы. И теперь ребята стали просто сплавляться вместе с потоком, что послужило добрым сигналом для действий. И уже через пару минут Тишка без особых усилий вытянул Кышку на плот. Притом для Кыша это было настолько неожиданно, что он, и опомниться не успел, как оказался в объятьях Тишки.

– Ну как ты дружище?… не очень замёрз!?… зубы ещё не стучат!?… – не то в шутку не то в серьёз, радостно спросил Тишка.

– Да вроде ничего,… не стучат,… вот только чуток воды нахлебался,… зато теперь долго не захочу пить… – также шутливо, с каким-то весёлым задором, ответил Кышка.

– Ну, вот и отлично, что не замёрз!… впрочем, когда бы ты успел, ведь всё так быстро получилось,… каких-то пять минут и мы с тобой уже на плоте и плывём неизвестно куда!… вот такие дела!… – поглядывая вниз по течению, воскликнул Тишка.

– Б-р-р-р-р!… это ты правду говоришь!… Раз, и мы уже путешественники!… – хорошенько отряхнувшись от воды, весело поддакнул Кышка.

– Так-то оно так,… но нам надо бы скорее выбираться из реки,… иначе кто его знает, что там нас дальше ждёт,… а вдруг впереди какой-нибудь водоворот!… – озабоченно отозвался Тишка и принялся усиленно грести ивовым стеблем, словно веслом. Течение очень мешало ему, ведь река по-прежнему бурлила и клокотала, швыряя их маленький плотик, будто какую-то щепку. Однако ребята и не думали сдаваться.

Едва Тишка устал, как эстафету у него перенял Кышка, и теперь уже он принялся усиленно грести. И так они менялись несколько раз подряд. Пока один грёб, другой отдыхал. И их утлое судёнышко потихоньку, полегоньку стало приближаться к берегу. Но всё же этого было недостаточно, чтоб причалить. И кто знает, что бы с ними случилось дальше, если бы река вдруг не вынесла их на широкий простор. На этом участке русло выходило на заливной луг, а потому течение резко замедлялось и становилось плавным.

Но такое замедление было недолгим. Примерно через пару десятков метров опять начиналось сужение русла, и возобновлялась стремнина. Так что ребятам надо было быстрей использовать эту возможность. Такой удачный шанс на спасение выпадает очень редко, наверное, только раз в жизни. И они воспользовались этим шансом. Кышка сразу начал, что есть сил грести ивовым веслом, а Тишка, напрягшись сверх меры, заработал лапками. Плот мигом набрал приличную скорость. И вскоре усилия ребят оправдались, плот уткнулся в берег.