– Про меня не надо картину маслом рисовать. Лучше я его намажу на булку и съем.

– Привет, братец, – выплюнув соску, сказала мне Златовласка. – Я так понимаю, эти два оболтуса – Калоша и Горшок?

– Сестрёнка?!

Трудно было поверить, что эта красавица – тот самый крикливый лягушонок, который еще час назад дрыгал розовыми ножками в коляске.

– Паша?

Она строго взглянула на меня:

– Раз уж ты не можешь называть меня настоящим именем, то хотя бы не используй уменьшительную форму. Зови меня… зови меня Принцессой Павлом!

Услышав эти слова, Калоша-Калоша и Горшок-Горшок дружно рухнули на дубовый паркет и принялись кататься по нему, держась за животы.

– А меня тогда зовите принцем Машей! – гоготал Горшок.

– А меня – графом Юлей! – пищал Калоша.

Наверное, зря они так шумели. Всё-таки, не у себя дома. Ну и дохохотались, в общем.

Внезапно стены дворца заходили ходуном.

– Это Кабан-Кабан! – в испуге закричала Зелёнка. – Спасайтесь!

Откуда-то сверху раздался оглушительный рев:

– Хрю-хрю! Что делают эти дурацкие кактусы на первой странице моего нового альбома для марок? Убирайтесь на самую последнюю, где вам и место!

– Сам ты кактус! – крикнул в ответ Горшок-Горшок.

Но Кабан-Кабан его не услышал: люди не могут слышать голоса марок. А мы теперь были марками. И, если верить словам Кабана, марками с картинками кактусов.

За окнами дворца потемнело.

Засверкали молнии. Засвистел ветер.

От мощных ударов грома потрескались стекла. На клумбы перед дворцом упала сорванная ветром крыша.

– Стань Королем марок! – пыталась перекричать свист ветра Зеленка. – Я буду ждать тебя…

Ураган невиданной силы поднял нас на огромную высоту, закружил и с размаху бросил на Последнюю Страницу, где жили самые нелюбимые марки…

Очнулись мы на раскаленном песке. Вокруг – там и сям – росли кактусы. Целые трильёны кактусов. И заметьте: не какие-нибудь там крохотули, что растут в горшках на подоконниках. Нет, каждый – ростом с человека!

Они росли так тесно, что сделать шаг и не оцарапаться об их колючки мог разве что изворотливый уж. Но мы то были обычными человеками. Поэтому то и дело в пустыне раздавались наши крики:

– Ой! У меня в руке засел шип!

– Ай! У меня в шее!

– Ах! У меня в пятке!

Сначала мы выдергивали вонзившиеся в нас шипы. Но потом надоело. Когда в кого-то впивался шип, он просто морщился и шёл дальше.

– Ещё час такой прогулки – и мы сами станем кактусами, – объявил Калоша. – Зелёными и колючими. И останемся в этой пустыне навсегда.

Горшок почесал в затылке и сказал:

–Кактусом быть здорово! Ни тебе зубы чистить, ни тебе умываться. Выставил колючки и сидишь себе под солнышком, загораешь.

– Красота! – согласился я.

– Вот и сидите себе тут одни, – фыркнула Принцесса. – А я не хочу позеленеть, как лягушка! И вообще кто-нибудь скажет мне, когда уже эти противные колючки закончатся?

Только она задала этот вопрос, как заросли кактусов – бац! – и закончились. Перед нами раскинулось целое море золотого песка – до самого горизонта!

– А не устроить ли нам привал, друзья мои? – предложил Калоша. – Отдохнём, шипы друг из друга повытаскиваем…

– А что такое привал? – спросил я.

– Это когда путешественники долго шли, устали, проголодались и решили разбить лагерь, чтобы отдохнуть и подкрепиться.

– А чем можно разбить этот лагерь? – спросил Горшок.– Камнем? Или, может, дубинкой?

– А что такое лагерь? – присоединилась к расспросам Принцесса. – И зачем его нужно разбивать?

– Он из стекла? – поинтересовался я. – И где нам найти лагерь, чтобы его разбить?

Калоша схватился за голову.

Потом топнул ногой, грозно посмотрел на нас и сказал:

– Вы прямо как дети! Вы не знаете самых простых вещей!

– Но мы и есть дети, – напомнила Принцесса. – И ты, между прочим, тоже. Только ты очень, очень умный ребёнок.

Когда тебя хвалят, злиться трудно. Услышав, что его назвали "очень-очень умным ребёнком",Калоша улыбнулся и сказал:

– Когда-нибудь я расскажу вам о лагерях и о том, как их разбивать. Но сейчас давайте устроим привал. Кто "за", прошу поднять руки.

– А можно поднять ногу? – уточнил Горшок.

– Можно, – улыбнулся Калоша.

Мы с Принцессой подняли руки, а Горшок ногу.

– Единогласно! – подвёл итоги голосования Калоша и махнул рукой, разрешая нам привалиться прямо на песок. Мы, конечно, привалились. Но сразу вскочили, как ошпаренные.

Калоша был невероятно умным ребёнком.

Однако он ещё ни разу в жизни не бывал в разных там пустынях-сахарах. Он не мог знать, что делать привал в пустыне днём – дело опасное. Ведь днём она превращается в огромную сковородку! А солнце думает, что оно – повар, и, конечно, попытается приготовить из вас поджаристые котлетки.

Мне ещё было хорошо. У меня была шляпа. А вот моим друзьям было несладко – их макушки уже начинали потихоньку дымиться от невыносимого пекла.

Но Калоша сразу понял свою ошибку и придумал новый план.

– Надо как можно скорее добраться вон до той дюны, – он указал рукой на кучу песка, похожую на небольшую гору.

– Зачем? – спросил я.

– Мы могли бы спрятаться в её тени.

Как же все-таки хорошо, что мы взяли с собой в Страну Марок Калошу! Без него мы, наверное, точно бы поджарились.

Из последних сил мы поплелись к дюне. И тут случилось такое, из-за чего пришлось забыть обо всём: и о палящем солнце, и о беспощадной жаре, и о спасительной дюне.

На горизонте, в том самом месте, где золотой песок касался синего неба, появилось чёрное облако. Оно становилось больше с каждой минутой и быстро приближалось к нам. Словно великан надувал большущий чёрный воздушный шар.

Мы с сестрёнкой взялись за руки и задрожали от страха.

– Что это такое? – заплакала Принцесса. – Я боюсь!

– Это, наверняка, ужасные чудовища. – успокоил её Горшок-Горшок. – И они обязательно слопают тебя, дитя моё!

– А потом и тебя, – вступился за Принцессу я. – Хватит пугать мою сестрёнку!

– А ты не командуй! – насупил брови Горшок и толкнул меня.

Я толкнул его в ответ. Мы сцепились, как два кота, и стали кататься по горячему песку, кусая и колошматя друг друга.

Тем временем чёрное облако приближалось. Оно стало таким большим, что половина золотой пустыни в один миг почернела.

– А-а-а! – ревела Принцесса.

Мы с Горшком перестали тузить друг друга и испуганно смотрели на удивительное явление природы.

Калоша тоже внимательно всматривался в приближающуюся огромную тучу.

– Да это же… это же старушки! – вдруг закричал он. – Много бабушек! Па-а-а-берегись!

В самом деле прямо на нас мчалась огромная толпа старушек!

Присмотревшись еще внимательнее, мы поняли, что пожилые дамы удирают от странного мальчика в колготках.

Он был ростом мельницу и размахивал во все стороны огромным молотком, который держал в руке.

Вот он настиг одну бабусю, стукнул её по макушке, бросил в свой мешок и помчался дальше.

Не успели мы и глазом моргнуть, как передовой отряд бабушек сбил нас с ног. Они бежали по нам, как по тротуару. Это было побольнее кактусовых колючек, скажу я вам!

Неизвестно, чем бы кончилось это дело, но вдруг чьи-то морщинистые руки выхватили меня из этой кутерьмы и оттащили за дюну. Калоша-Калоша, Горшок-Горшок и принцесса Павел уже сидели там.

– Они хотели сделать из меня лепёшку! – закричал я во всё горло. И вдруг замолчал: передо мной на корточках сидела одна из старушек. Её руки держали меня за плечи.

– Спасайтесь! – начал вырываться я. – Они уже здесь!

– Тсс! – прижала к губам палец старушка. – Если нас услышит Мальчик-Молоток, нам конец!

– А за что он на вас так разозлился? – спросила принцесса Павел.

– Ой, голуби мои, было за что! – прошамкала старушка.