Троица встречающих при виде меня как-то растерялась, и поклонилась в пояс, я смутилась, но потом смущение сразу прошло, в руках у младшей булочки была табличка с надписью: ДОЙЕРРА. Так, ну, опустим тот факт, что в таком простом слове умудрились сделать две ошибки. Ну, тес, и кого мы ждем, кухарку или мага? К чему здесь мой статус, о котором я уже, по чести сказать, как-то позабыла.
— Госпожа вы наверно ошиблись Тирон дальше — сказал пожухлый круассан.
Тирон большой южный город с целебными источниками, куда, стекалось все высшее общество Рихара, мучимое коликами и газами, ну, что ж сказать, ни, что человеческое высокородным ни чуждо, на унитаз, все ходят регулярно, несварению, всегда было плевать на статус, негоднику.
— Нет, я именно к вам, я приехала на практику. Здравствуйте — улыбнулась во все тридцать два я.
Пара пироженков немедленно разогнулись из поклона, и поджали губки гузкой:
— Так, значить, приехала здеся — надменно с видом оскорбленной невинности сказала мне старшая толстушка. Не аорка, а просто благородная дама на гране обморока из-за наглости черни. Правда, дама, немного не умеет писать и говорить, но это так, частности, более высший статус многое прощает.
— И что ты тута выкабениваешься? Подумаешь, на ящерке прилетела, знамо мы, и не таких встречали. Нукас подь за мной, щаз я тебе укажу, где жить будешь, и сразу работати пойдешь, у меня не забалуешь — очень светским тоном, «изящно», с оттенком вселенской усталости, пробухтела младшая пирожуля. А начинка у тебя деточка видимо с тухлятиной.
— А вы простите кто? — поинтересовалась я. Ну, надо же мне знать имена потенциальных смертников. Так, Нина, не дури. Спокойно Ипполит, спокойно, может это у нее первый шанс в жизни, построить кого-то, а в основном строят ее.
— Я то, а ты кто? Я еще не поймись комусь имя свое рассказывала. Подь за мной дойра, поговори у меня еще -
Ладно, подь так, подь. Хотелось бы уже разместиться и отдохнуть. Я слегка подустала, а воспитательными работами, да и лингвистическими не мешало бы, местного бомонда займусь позже.
Ой, вы знаете, всякое в этом мире со мной было, и по всякому благородные лорды меня пытались унизить, но чтоб, так сказать, свои же низы — это перебор. Нет, это яркая заявка на дергающийся глаз, выползающую из подполья зловредность, и как следствие сильное, почти непреодолимое желание проклясть. Давно я не была в такой тихой ярости, еще со времен моего первого маг совета.
— Вот тута ты будешь жить, во тебе пожрать — изрекла младшая свинка. Статус сладких пирожков, они в моих глазах потеряли, видимо навсегда.
А жить мне предстояло в хлеву, спать на соломенной подстилке, а в качестве ужина, мне предложили изысканную тюрю в виде воды с размоченным хлебом.
— А вы простите, кого ожидали, мага, или свинью? У вас поля пшеницы, или лес с трюфелями? — любознательно поинтересовалась я, глаз дергался.
— Ты мне, дойра, зубы то не заговаривай, ешь, и иди, счаз подешь работать, я чего, если не из благородных не знамо как из дойра обращать себя.
Вот, у меня вопрос, она сама поняла, что сказала?
— Так, где староста Тибурн? — терпение мое подходило к строго ожидаемому концу.
Мне этот цирк с возведением меня в статус хрюкающекопытных порядком надоел, я понимаю, что даме уже давно хочется за счет кого-нибудь самоутвердиться, только вот она сильно прошиблась думая, что этим кем-то буду я.
— Ты поговори мне здеся — начало было старшая в очередь на самоутверждение.
— А вы знаете, я тут подумала, мне как новой мисс Наф наф вашего общества будет скучно в одиночестве, наверно, придумаю себе компанию — ласково так сказала я.
Следующим номером этого театра абсурда, благостными колоколами для моего самолюбия, прозвучал, дикий визг. А что я, я ничего, говорю же общество мне нужно, вот я и отрастила два пяточка, на каждую из дам, для симметрии.
— И так, где староста? — обратилась я к хиляку.
— Да я тебя, стерлядина…..- завизжал фальцетом мужичонка.
— Я понимаю, что вам нечем, но все же попробуйте понять. Ко мне стоит обращаться строго на вы, господин хряк — ну, вот и мальчик у нас появился, а то как-то девочкам свиноматкам скучно будет без ухажеров.
Поскольку ничего вразумительного я из хрюканья понять не смогла, то отправилась на поиски сама. Неказистое главное админ здание этой обители поборников статусов, находилось, не поверите, прям за хлевом, ну, все одно к одному, сейчас главаря свирепой свиностаи сделаю и успокоюсь.
Беседа со старостой проистекала, все том же уничижительном для меня ключе, и закончилась вполне закономерно, пяточком уже у старосты, он угрожал нажаловаться начальству, я отозвалась положительно на его визгливую инициативу, и ретировалась на лавочку, пока лысеющий свиновожак связывался с ректоратом. Вот, мне даже интересно как поведет себя Мориани, пошлет меня на конюшни в лучших традициях воспитательных методов Барабаки, или все таки поведет себя в заявленной версии жениха, и защитит одну бедную, глубоко угнетаемую меня.
Мориани не подвел, жених, не чета Тсаю. Через полчаса, я услышала заискивающие завывания старосты:
— Госпожа триесса, зайдите, пожалуйста, ко мне.
Я не стала вредничать, взошла, кушать и спать хотелось ужасно, я уже даже согласна на хлев, и сны не страшны, просто с ног падаю.
— Госпожа, триесса, произошла ошибка, мы не так поняли, ваше начальствие все нам раскумекало. Токо вы сымите проклятие! Как же я до дому пойду, меня жона не пустить — голосил староста.
Судя по красным пятнам на щеках старосты, мой ректор раскумекал ему вполне доходчиво, так доходчиво, что через полчаса меня расселили в уютный домик на окраине, оснащенный кухней, и выходом на пляж. Красота. А проклятие старосте, жоне, и дщери явонной с муженьком я сняла, перед сном, в качестве большого одолжения.
Практика моя оказалась непыльной, всего и надо было смотреть за урожаем, вовремя насылать дождь да уничтожать долгоносиков, которые паразитировали на теле столь нужной Рихару пшеницы. А так мой дом превратился в филиал, магической гадалки леди Эльвиры Тёмнозаведущей, или Адалины Кривогадающей, как вам больше нравиться. В общем, в последнее время ощущала я себя внучатой племянницей киргизкой шаманки, близкой родственницей цыганки Азы, и правой рукой Ванги. После того как я опоросячила местную верхушку, а потом с такой же легкостью вернула ее в обычный аороский облик, ко мне пошла череда, причем безбрежная местных жителей.
— Сымите с мого мужика порчу, пьёть безбожно.
— Меня соседка опроклятила, злыдня курвищенская, сделайте шо-нибудь, госпожа ведьма.
— Муж к лярве ходить, сделайте ему порчу, шоб у него все отсохло.
— Мне бы ветер госпожа ведьма, а то улову нетуть.
— Мне бы, шоб вся рыба у соседа повымерла — это уже после того, как я ветер попутный сделала.
Я никому не отказывала, ну, конечно, если просьба была адекватная. Жители платили мне натурой, хпадник в моем доме просто ломился от деревенских деликатесов. Приходить то ко мне, приходили, но на выходе строго плевались через оба плеча, и регулярно обливали мне изгородь рыбьей кровью. Это деревенские додельники так нечисть, в виде меня, упокоевали. На улицах со мной не здоровались, а местная детвора смотрела на меня исключительно из-за заборов. Я посмеивалась, и относилась к местному театру абсурда, как к мексиканскому сериалу, который жужжит о чем-то на заднем плане, но особо не раздражает. Метать бисер перед свиньями я не намеренна, да и обижаться на убогих не дело.
А вот последняя просьба, пир для ушей, просто Мария из Дикой розы плаксиво вещала мне:
— У меня семеро детей, работаю на рынке, домой прихожу поздно, так ко мне сосед повадился. Скребется гад в двери, детей, пугаить, пряники им предлагает. Но я им настрого велела не впускать. Так энтот негодяй под дверь сувает, и мне приветы передавает.
Прослушав печальную сказку про семеро козлят, я задала логичный вопрос, а где все это время был папа-козел.
