Вашингтон, когда окончательно убедился, что сведения о поражении верны, шокировано молчал. Потом Белый Дом официально заявил, что да, поражение, наши парни славно сражались, но коварный враг оказался сильнее. И теперь мы должны собраться силами и ответить на поражение победами.
Когда одноэтажная Америка узнала о потерях, она закричала от боли и негодования!!! Таких потерь не знали со времен Гражданской войны, и отвыкли от них. В Конгрессе стали говорить об импичменте Мак-Кинли, о том, что республиканцы виноваты в войне и гибели тысяч американских солдат, изоляционисты заявляли в духе: "А мы вам говорили не надо лезть!" Но, главная порка политиков и политиканов была проведена боссами с Уолл-Стрита, причём без вазелина, ибо ситуация на биржах после новостей о поражении не позволяла быть гуманным. Внутриполитическая, внешнеполитическая обстановка требовала явных успехов, и немедленно. Было решено назначить генерал-лейтенанта Не́льсона Э́плтона Ма́йлза командующим американскими силами на Кубе, и срочно усилить его подкреплениями, так же очень быстро подготовить и реализовать операцию по занятию Пуэрто-Рико.
Латинская Америка ликовала, в столицах и других городах пошли стихийные митинги у посольств, консульств и офисов компаний САСШ, американцы услышали про себя всё, о чём молчали раньше, их флаг был не раз брошен на землю, желающих об него вытереть ноги было очень много. В Испанию и на Кубу отправились добровольцы для того, чтоб сражаться с гринго вместе с испанцами, увеличилось количество денежных пожертвований для Испании. В Панаме, Никарагуа, Мексике были совершены нападения на офисы американских фирм и самих американцев, увеличилось число стычек на границе со Штатами. Авторитет гринго в Латинской Америке значительно упал, оказалось, что они и не такие сильные, как о себе говорят. Стоит им врезать покрепче, и они будут готовы вступать в переговоры. Аргентина, Чили, Бразилия начали думать об увеличении расходов на флот и армию.
Испанская Куба ликовала, получив сведения о победе испанцев, те, кто был не очень рад победам, тоже начали радоваться, на всякий случай. Крупные города охватили стихийные гуляния, вновь появились уменьшившиеся числом с началом войны добровольцы из местных в испанскую армию, многие рядовые мятежники заявили о желании сдаться, резко уменьшилось количество нападений с их стороны, на испанцев стали смотреть с уважением и опаской, их авторитет среди населения укрепился.
Главнокомандующий Освободительной армии Кубы Ма́ксимо Го́мес-и-Ба́эс после получения сведений о поражении американцев, гибели своего второго генерала и потери трёх тысяч бойцов был в ярости. Эти хитрые дьяволы, еретики гринго обещали быструю победу над испанцами после вступление их в войну… и терпят поражение за поражением, при этом гробя его людей тысячами! После их последней неудачи из Освободительной армии начался отток, мало кто после этого захочет пойти на убой. Все его планы на своё будущее на Кубе из-за хвастливых янки теперь может пойти прахом. "Хотя в случае чего, можно будет договориться и с испанцами, хоть я для них предатель и мятежник", — думал Ма́ксимо Го́мес. И через несколько дней в те отряды, которые ему подчинялись, поступили негласные распоряжения, — брать у гринго помощь, но не действовать активно против испанцев, так создавать видимость.
Лейтенанта Ка́рлеса Пучдемо́на-и-Казамажó нашли и представили генералу Линаресу в тот же день, 9 августа ближе к вечеру. Тот его от души, искренне поблагодарил, зато, что он сумел сбить воздушный шар янки, и тем самым в значительной степени помог одержать победу испанскому оружию. Генерал обещал сделать представление к следующему чину и наградам самого лейтенанта и его людей. В ответ Ка́рлес Пучдемо́н поблагодарил генерала и сказал, что он выполнял свой долг. И пользуясь моментом и настроением генерала, предложил следующее. Янки с помощью шара и наблюдателей не безуспешно пытались вести огонь по невидимым им самим целям, это могут попробовать сделать и испанцы. Один из офицеров сказал, что шара то у них нет. "Нет, и не надо", — был ответ лейтенанта, наблюдателей — корректировщиков можно выдвигать незаметно к позициям противника и по их данным вести перекидной огонь, его гаубицы Мата имеют дальность до 6,5 км. Возник резонный вопрос, — "А как передавать данные?" Ответы дали сами же офицеры, — посыльные, гелиографы и голуби. "Блестяще! Господин капитан!", — выслушав предложение сказал Линарес. — После шара и этого предложения, вы уже капитан!", — дал он ответ на удивлённый взгляд уже бывшего лейтенанта. И назначил капитана Пучдемо́на ответственным для разработку плана применения перекидной стрельбы, к 11 августа он должен быть готов, с привлечением необходимым для этого сил, средств, людей. "Если получиться это сделать, то можно будет заставить обстрелами янки уйти из района Ла-Гаусимы обратно в Сибоней", — размышлял про себя генерал. 12 августа генерал Линарес получил две приятные новости в течение дня, — первая от том, что у капитана Пучдемо́на всё готово к перекидной стрельбе, а вторая была получена к обеду… в Сантьяго вошла колона из Мансанильо!!! По гелиографу он вызвал к себе в Севилью командира колонны полковника Escario. Генерал Линарес командир 4-го корпуса отложил пока перекидную стрельбу, и занялся прибывшим пополнением.
По приказанию корпусного командира, а также и главнокомандующего на Кубе маршала Бланко, 1 августа выступили из Мансанильи в Сантьяго: два батальона полка Isabel la Catolica, батальоны Andalucia, Alcantara peninsular, стрелковый de Puerto Rico, два горных орудия, две конные сотни guerillas, взвод саперов и одна обозная рота, везшая запас провианта, который только можно было нагрузить на имевшихся мулов. Всего в колонне было около 3.600 человек и 250 лошадей и мулов под начальством командира полка Isabel la Catolica, полковника Escario. Движение этой колонны чрезвычайно затруднялось плохим состоянием дорог, так как период тропических дождей был в полном разгаре, а путь колонны, пересекавший многочисленные притоки реки Гауто и хребет Сьерра Maэстра был один из самых тяжелых. Кроме того в течение перехода приходилось пробивать себе путь через отряды инсургентов, занимавшие все трудные части пути с целью остановить или замедлить движение колонны. Но, как доложил полковник Escariо, начиная с середины пути противодействие мятежников ослабло и вскоре сошло на нет. Теперь после новостей о победах испанского оружия в ходе, которых было убито и взято в плен более четырёх тысяч бойцов якобы Освободительной армии Кубы, ему стало понятно почему, его отряду перестали попадаться стреляющие в них мятежники. Их к себе сначала стянули янки, а потом в двух сражениях уничтожили испанцы. Потери во время похода состояли из 10 убитых и 36 раненых нижних чинов. Путь в 160 км пройден был в 10 дней, и 12-го августа рано утром колонна достигла Сантьяго, с некоторым количеством провианта, часть которого была съедена в пути, а частью брошен, чтобы освободить мулов для перевозки раненых. В итоге генерал Линарес получил 3.538 человек, два горных стальных орудия Плансенсия в 80 мм.
С прибывшим пополнением его силы теперь доходили до восьми тысяч штыков и сабель, 36 казнозарядных орудия, 18-ть полевых дульнозарядных калибром от 80 мм до 160, шесть трофейных переносных мортир в 91 мм и 14-ть картечниц, пять из которых тоже были затрофеены, помимо это были ещё две роты в селе Канея, две роты на холме Сан-Хуан, и батальон "Азия" на береговых батареях и Аугадоресе. Пробиться через такие силы к Сантьяго у американцев, особенно после поражений шансов не было, испанцы тоже в свою очередь не спешили наступать.
Новоявленному капитану Карлесу Пучдемону не терпелось, начать реализовывать свой план перекидной стрельбы на практике. У него было всё готово, наблюдатели — корректировщики, гелиограф, голуби, которых привезли из Сантьяго и держали на батарее. Русские мортиры 6-ти дюймовые (152 мм) имели, к сожалению дальность около 4 км, поэтому решили пробовать на испанских Мата, тоже в 6 — ть дюймов. Но, 12 августа генерал Линарес встречал и занимался прибывшим подкреплением, а 13 августа не тот день, что истинные христиане, каковыми были испанцы, предпринимали, что-нибудь серьёзное, оставалось ждать 14 августа.
