В 1817 году появляется очередная новинка – двойной складной лорнет. В России такой вариант называли лорнеткой. Усовершенствованная изысканная конструкция неожиданно стала очень модным аксессуаром. Лорнет стали носить даже те, кто в нем совершенно не нуждался по состоянию здоровья. Щеголи кинулись заказывать очки на ручке с простыми стеклами, чтобы придать себе более солидный вид. А эпоха Просвещения и сентиментализм превратили очкарика в настоящего культурного героя, слабое зрение считалось неотъемлемой чертой чувствительной натуры – уязвимой и романтичной. В середине ХIХ века этот аксессуар использовался не столько для чтения, сколько ради придания некой утонченности и изысканности образу своего владельца. Мужчины нередко носили лорнет для того, чтобы придать своей персоне больший вес в обществе: в это устройство было принято рассматривать людей низшего социального статуса.

В это время в европейской моде появляется типаж, который, в отличие от любителя-лорнера, пользуется лорнетом профессионально и виртуозно, подчас превращая его в губительное оружие. Так называемые английские денди распространились по всей Европе. В середине столетия консервативная Британия переживает нашествие «макарони» – гламурных молодых людей, совершивших путешествие по континенту и щеголявших длинными локонами, одеждой экстравагантного покроя и «стеклами для разглядывания». В моде было разглядывать собеседника сощуренным взглядом, который был вовсе не слаб. Напротив, денди замечал каждую мелочь, а при случае разил наповал. Достаточно презрительного оглядывания с головы до ног или намеренного неузнавания – и вы погибли в глазах общества.

Неумелое использование лорнета жестоко осмеивалось. Как, например, в стихотворении Павла Федотова «Женитьба майора» (1854):

В середине XIX века лорнет стал считаться почти обязательным атрибутом светской дамы. Карманов тогда в женской одежде не было, поэтому этот аксессуар носили на шейной цепочке, на поясе, на шатлене или же на цепочке на запястье (мужчины – пристегивали к жилетке). Актриса Софья Гословская так описывала облик женщины из высшего общества: «Шляпа со страусовым плерезом или с белым пучком стрельчатых эспри при визитах никогда не снимались. Левой рукой, обычно украшенной кольцами, дама умело, привычным движением подхватывала своё длинное, до полу, платье, в правой держала лорнетку, то поднося её к глазам, то небрежно опуская». В женских руках лорнет, наравне с веером, стал орудием виртуозной игры – кокетства. Дамы с его помощью демонстрировали свои красивые запястья, тонкие пальцы, отпускали изящные жесты, подавали знак кавалеру – выказывали свое расположение или же полное пренебрежение.

Лорнеты часто были богато украшены

Использование лорнета в великосветской беседе было настоящим искусством. Да и сами эти предметы в середине XIX века стали выглядеть как произведения искусства. Их изготавливают лучшие ювелирные дома Европы.

Во второй половине XIX века появились лорнеты, которые могли автоматически складываться и открываться. В качестве механизма в них использовался небольшой рычаг или пружина. Уже в ту пору покупатели выбирали лорнеты по каталогам: у одних оправа и ручка были изготовлены из панциря черепахи, у других – инкрустированы драгоценными камнями, третьи – отделаны перламутром и слоновой костью. Рукоятка лорнета нередко выполнялась в виде элегантного драгоценного кулона, украшенного монограммой. Такие аксессуары были очень дорогими и передавались по наследству, наряду с другими фамильными ценностями. Став показателем благосостояния, лорнеты неизбежно начали его подрывать: так, при среднем годовом доходе французского буржуа 180 ливров позолоченный или фарфоровый лорнет нередко стоил от 300 до 900 ливров.

Козьма Прутков метко подмечал в свое время в стихотворении «На взморье»:

Имеются сведения о многочисленных случаях изготовления дорогих лорнетов из изысканных материалов. Так, например, в начале XX века основатель фирмы «Cartier» Луи Франсуа Картье по заказу княжны Лобановой-Ростовой изготовил лорнет из платины и морских раковин с отделкой сапфирами и бриллиантами. В 1913 году князь Феликс Юсупов заказал лорнет с украшением из 442 бриллиантов. В Российской империи на производстве дорогих лорнетов специализировалась ювелирная фирма «Фаберже». Лорнет великой княгини Елизаветы Федоровны, изготовленный фирмой в 1911–1916 годах, хранится в экспозиции Оружейной палаты Московского Кремля.

Вплоть до окончания Второй мировой войны оставался распространённым в светской среде оптическим аксессуаром и украшением и присутствовал в каталогах производителей ювелирных украшений. Так, в ассортименте оптической компании Rodenstock GmbH в 1911 году находилось 30 вариантов лорнета, цены на которые в зависимости от материала составляли от 2 до 11 немецких марок.

Крупнейшие магазины петербургских коммерсантов-оптиков были сосредоточены на Невском проспекте напротив Гостиного двора. Здесь размещался магазин торговой фирмы «И.Э. Мильк», основанной в 1848 году Иоганном Мильком. Среди заказов, которые выполняло предприятие, были очки и лорнеты для императрицы Марии Александровны и императора Александра II. На Невском проспекте находился и оптический магазин Ивана Урлауба. Помимо медицинской техники фирма производила морские, полевые и театральные бинокли, лорнеты и очки. Крупнейшим и старейшим московским предприятием была мастерская Трындиных, основанная в 1809 году.

Лорнет в настоящее время, потеряв своё бытовое назначение как оптического прибора, уступил место очкам.

Оптический прибор монокль был специально разработан для того, чтобы корректировать зрение одного глаза. Состоит из линзы, как правило, с оправой, к которой может быть прикреплена цепочка для закрепления на одежде, во избежание потери монокля. Одиночную линзу в оправе доставали из жилетного кармана, вставляли в глазную впадину, зажимая мускулами лица между бровью и щекой. Вставление монокля в глазную впадину и быстрое его сбрасывание оттуда превратилось в вид светской акробатики с претензией на шик.

Как популярный оптический аксессуар монокль вошёл в повсеместную моду одновременно с пенсне во второй половине XIX века и являлся массовым предметом ношения на лице до Первой мировой войны.

Врач-офтальмолог Адольф Сцили сделал такое замечание в 1882 году: «Монокль? Что это? Кто в хорошей компании, занимающейся производством очков, говорит о монокле!? Монокль – авантюрист, франт, ветрогон, нередко пустышка с оконными стеклами». По мнению доктора Сцили, монокль для коррекции зрения абсолютно не пригоден, тем не менее он отдавал ему должное с эстетической точки зрения.

Монокль на рукоятке приходилось держать рукой, поэтому их использовали представители высших классов, которые не занимались ручным трудом

Монокли, в отличие от увеличительных стекол, – настоящие средства коррекции зрения, линзы которых работают точно так же, как и в очках. Однако монокль нужно было держать перед глазом рукой, и поэтому владельцами моноклей не могли быть люди, занятые ручным трудом. Монокли предназначались только для среднего и высшего сословия, и потому во многих странах прочно ассоциировались с надменностью и высокомерием. Лицо с моноклем приобретало особое высокомерно-брезгливое выражение и в сочетании с безупречно выбритым лицом, идеально ровным пробором посреди гладко зачесанных волос, белоснежным пластроном (накрахмаленная грудь мужской сорочки) и бриллиантовой булавкой в галстуке создавало образ аристократа.