— А я? Я тоже пойду с тобой! Я же должен всё видеть своими глазами, чтобы воспеть твои подвиги. В прошлый раз не получилось из-за чёртовой мигрени, но сейчас я могу… — начал было музыкант, но замолчал, поймав суровый взгляд ведьмака.

— Нет, Лютик. Ты никуда не пойдёшь, — с нажимом проговорил Геральт. — Ты как минимум можешь случайно мяукнуть и привлечь внимание гулей.

Ты будешь сидеть здесь и ждать меня.

Бард вздохнул, прекрасно понимая, что ведьмак прав. Ушки печально опустились.

— Хотя бы расскажи потом, как всё было, — грустно протянул он.

***

Ведьмака не было уже пару часов. Стояла тёмная ночь, полнолуние, и Лютик с тревогой смотрел в затуманенное окно, надеясь на скорое возвращение друга.

Он попробовал прилечь, но как только его голова коснулась подушки, запах Геральта от соседней постели донёсся до его обострённого обоняния, член мгновенно начал твердеть, и всё тело снова охватило жгучее возбуждение.

Коснуться себя - временное облегчение.

Быстрые движения, фантазии, два оргазма подряд, которые, увы, не спасли от слова совсем.

Желание становилось только сильнее и мучило так, что хотелось кричать. Теперь Лютик понимал мартовских котов, на которых хозяйки выливали помои с балкона - только бы заткнулись. Сейчас, когда он превращался в одного из них, он и сам готов был лезть на стену от похоти.

Чтобы хоть как-то успокоиться и отвлечься, он вытащил из дорожной сумки моток верёвки, который всегда мог пригодиться в пути, размотал его и стал вспоминать, какие морские узлы учился вязать в далёком детстве, наслушавшись рассказов о моряках и отважных капитанах.

Геральт вернулся спустя час. Без единой царапины, уставший и разгорячённый после боя.

— Как дела? Всё в порядке? — спросил Лютик с дальней кровати. В его голосе слышалось странное смущение.

— В полном, — ведьмак спокойно подошёл к умывальнику и плеснул себе в лицо холодной водой, обтёр влажными ладонями шею, затем снял амуницию и стянул рубашку.

Пальцы скользнули по груди, смывая пот.

Лютик бесстыдно пялился, подбирая слюну. Член стоял колом, доставляя немалые неудобства.

Когда Геральт отошёл от умывальника, бард наконец отбросил одеяло, поднялся с кровати, подошёл к ведьмаку, отчаянно пытаясь скрыть возбуждение, и смущённо произнёс:

— Геральт… слушай, только не смейся. Я тут вязал морские узлы, ну и… запутался. Правда, не знаю, как это вышло. Развяжешь, а?

Он доверчиво протянул к собеседнику запястья, крепко связанные между собой длинной тугой верёвкой.

Ведьмак собирался обозвать его идиотом, поржать над ним или послать к чёрту, а может, и то, и другое, и третье, но внезапно почувствовал запах, который исходил от барда.

Запах невероятного желания.

Взгляд скользнул по выпуклости в штанах музыканта.

В его собственных брюках моментально стало тесно.

Лютик так похабно облизывал губы, беззастенчиво пялясь на его обнажённую грудь почти чёрными от расширенных зрачков глазами, так загнанно и возбуждённо дышал, что у Геральта самого перехватило дыхание.

Он шагнул навстречу музыканту, потрогал кончиками пальцев пушистое ухо, затем наклонился к его губам, почти касаясь их своими, отстранился и с похотливой ухмылкой ответил:

— Нет.

========== 5 ==========

— Г-Геральт ? Что ты творишь? — По телу Лютика прошёл жар, когда дыхание ведьмака опалило его губы. Он просто сходил с ума от желания.

— Ничего такого, что тебе бы не понравилось, — ведьмачья ладонь скользнула по его паху и слегка сжала.

Музыкант отозвался звучным стоном. В нём смешались опьяняющее возбуждение и невозможность поверить в происходящее.

— Геральт… — Лютик запрокинул голову, уже не имея сил сдерживаться и инстинктивно подставляя шею под жаркие поцелуи мужчины. — Стой, подожди.

Он усилием воли отстранился и, как мог, оттолкнул ведьмака связанными руками.

— Перестань издеваться надо мной. Ты же знаешь, что я себя не контролирую, — тихо сказал бард и добавил совсем убитым голосом: — Не хочу, чтобы ты пожалел об этом.

Геральт вмиг стал серьёзным. Он оперся ладонью на стену, к которой прижался бард, заглянул ему прямо в глаза.

— Запомни, Лютик. Я никогда не стану делать того, о чём пожалею, — твёрдо сказал он, его рука легла на вихрастый затылок, пропуская сквозь пальцы каштановые волосы. Он резко притянул парня к себе и впился в его губы.

Поэт, задыхаясь, ответил на поцелуй, подался вперёд, кусая острыми клыками губы Геральта, втягивая их своими, проникая языком в его рот.

Только сейчас ведьмак с удивлением отметил, что язык Лютика тоже претерпел изменения: стал шершавым, как у кошек.

От желания почувствовать эту шероховатость на своём члене у него едва ли не подкашивались ноги.

Он на секунду отстранился от барда, хрипло сказал «я сейчас», подошёл к лютне и открепил от неё длинный кожаный ремешок.

Затем вернулся к Юлиану и осторожно, но крепко затянул ремень на его шее.

— Всегда хотел взять тебя на поводок.

Бархатный голос пробирался в самое сердце, улыбка на лице Геральта, смешанная с похотью, сводила с ума.

Кошачьи синие глаза полыхнули огнём, от этих слов внутри будто что-то взорвалось. Лютик беспорядочно шептал пошлости, целуя ведьмака повсюду, куда попадёт, его хвост обвивал широкую спину, гладил мускулистые ноги - он хотел его всего, хотел, как никогда в жизни.

И не только течка была тому виной. Перед ним был Геральт. Он хотел именно его. Тот, о ком он не смел и мечтать, сейчас покрывал засосами его шею и ключицы, держа его в плену своих крепких рук.

Геральт потянул за ремень, заставляя барда опуститься перед ним на колени.

Лютик поднял на него глаза, глядя сквозь пелену возбуждения.

От такого зрелища по телу ведьмака пробежали мурашки. Он развязал шнуровку, спустил брюки вместе с бельём и притянул барда к своему члену, провёл пальцами по его макушке и произнёс:

— Давай. Сделай всё, чего ты так хочешь.

У Лютика перехватило дыхание. Шершавый язык на пробу коснулся ствола, затем проскользил от самого основания вверх и прикоснулся к крупной чувствительной головке.

Геральт вздрогнул. Это было потрясающе.

Музыкант осторожно облизал головку, несколько раз прикоснулся к ней губами, затем кончик его языка проник в уретру, чем вызвал у ведьмака хриплый стон.

Лёгкие поцелуи пробежали по стволу члена - сверху вниз и обратно.

Лютик словно издевался. Это было слишком хорошо и слишком мучительно.

Геральт не выдержал сладкой пытки, натянул поводок и приказал:

— Отсоси мне.

Бард подчинился, с тихим стоном вбирая в себя член, лаская его языком внутри, упираясь связанными запястьями в бедро ведьмака.

Он двигался всё быстрее, принимая его всего, шершавость языка добавляла остроты ощущений, а когда острые клыки несколько раз осторожно коснулись нежной кожи, Геральт толкнулся навстречу и тяжело задышал.

Движением поводка он заставил Лютика подняться, когда почувствовал, что вот-вот кончит.

Ведьмак не собирался так быстро останавливаться.

Музыкант целовал везде, где только мог дотянуться. Геральт подхватил его на руки, сделал пару шагов и уложил спиной на кровать.

Связанные запястья барда он поднял вверх и концом верёвки привязал к изголовью кровати.

Затем задрал его рубашку и сдёрнул штаны, заодно освободив и себя от остатков одежды. Лёгкими поцелуями проложил дорожку от самых губ до лобка, затем замер и отстранился, в свою очередь мучая Лютика и желая довести его до изнеможения.

— Пожалуйста… — простонал Юлиан, вскинул бёдра и нетерпеливо заёрзал.

— Ммм? — протянул Геральт, накрывая губами напряжённый сосок.

Ответить музыкант уже не смог - из него один за другим вырывались сладкие стоны, смешанные с мурчанием, когда ведьмак покусывал и затем горячо зализывал нежную кожу, второй сосок теребя пальцами.

— Ты был хорошим мальчиком, Лютик, — поцелуи спускались всё ниже и ниже. — Ты заслужил награду.