— Значит, свадьба! — воскликнул Найл. Затем огляделся по сторонам, видимо, осознавая громкость своего голоса. Мальчики сидели сзади, но Мэри сидела впереди и болтала с водителем.

— Конечно, свадьба, — сказал Гарри. — Обычно так и женятся. В будущем это могут делать даже геи.

Луи повернулся с сидения перед ним и сказал:

— Да?

— Двадцать девятого марта 2014 года, — сказал Стайлс. — В этот день была первая гей-свадьба.

— Ты помнишь точную дату? — спросил Лиам.

— Это очень важно, когда ты вырастаешь, думая, что никогда этого не сделаешь, — пробормотал Гарри. Это очень важная дата, так как в тот же день он пошел и купил своему парню кольцо. А потом по глупости решил подождать, пока он сможет носить его на публике.

Он услышал хриплый голос:

— Ебаный ж ты нахуй.

Он открыл глаза. Он сказал это вслух?

Вероятно так и было. Потому что все остальные мальчики сейчас смотрели на него. У Луи отвисла челюсть, он смотрел на него широко раскрытыми глазами с переднего сиденья.

— На самом деле я не хотел говорить это вслух, — сказал Гарри, морщась. Он никогда не говорил даже своему Луи, а теперь он выпалил это, даже не подумав.

Но в этот раз все по-другому. Гарри просто отвернулся.

— 2014? — сказал Зейн с недоверием в голосе. — Сколько тебе тогда было лет?

— Двадцать, правильно? — сказал Лиам.

— Тебе было всего двадцать, и ты собирался сделать предложение своему парню?

Гарри не потрудился прокомментировать иронию Зейна от лица всех людей, которые были весьма шокированы этим.

— Его бойфренд был старше. — Хоран озвучил тот факт, что он узнал ранее в тот день.

— Не знал, что все так серьезно, — сказал Пейн, осторожно кладя руку на плечо Гарри.

Стайлс потер глаза.

— Он любовь всей моей жизни, Ли. Что мне нужно было делать, не выходить за него замуж?

Он был не в состоянии взглянуть на Луи и увидеть то, о чем он думал. Поэтому он просто крепче вжался в угол сиденья.

— Слушай, это дерьмовый вопрос. — Он услышал, как Зейн начал говорить.

— Тогда не спрашивай, — огрызнулся Луи.

— …Но если это так важно, почему ты просто не сделал этого? Просто не вышел из шкафа?

— Тебе действительно нужен список всех причин? — Гарри зевнул. — Мы пробудем здесь всю ночь.

— Похоже, мы и так здесь на всю ночь, — сказал Малик. — Почему в десять часов так много машин?

Стайлс пожал плечами, а затем сказал:

— Ну, в любом случае так хотел мой парень. — Он слишком устал, чтобы сопротивляться словам. — Не с самого-самого начала. Сначала он боялся кому-либо рассказывать. Боялся, что люди подумают о нем, даже его мама и папа. Но в какой-то момент кто-то сказал нам никому не говорить, и он захотел, чтобы узнал весь мир.

Гарри медленно моргнул, в окно наблюдая за медленно проезжающими огнями автомобилей и освещенными рекламой вдоль шоссе.

— Это я не думал, что это так важно, — признался Гарри. — Я имею в виду, вы слышали, что сказала Джемма, почти все в моем городе знали, что я гей, и никогда не казалось, что их это волнует. Так что это не казалось чем-то важным, чтобы говорить это вслух. И если это плохо для нас, типа, если мы хотим быть успешной группой, а не просто гомосексуальными артистами, тогда имеет смысл не говорить.

— Гомосексуальные артисты? — в ужасе повторил Лиам.

— Э-э, это не мои слова, — сказал Стайлс.

— Ты остался в шкафу ради нас? — расстроенно спросил Найл.

— Да, немного, — признался Гарри. — Ну, я думаю, что вы все поняли бы, если бы мы вышли. На самом деле, Найл, ты, вероятно, был бы счастлив присоединиться к нам на сцене, танцуя с радужными флагами с самого начала. Наверное, сам бы сшил флаги, да?

Он слегка улыбнулся Найлу, а затем почувствовал, как улыбка сползла с его лица, когда он посмотрел на Зейна.

— И потом, Боже, к концу, Зейн, ты был так зол, что мы все еще, блядь, лгали после всех этих лет — кстати, тоже не мои слова, — сказал Гарри, ирония застряла у него в горле. Он посмотрел на Лиама. — И, Лиам, ты умолял меня сделать все, чтобы это исправить.

— А как же Луи?

— Что? — Гарри поднял глаза и нахмурился.

— А как же Луи? — повторил Найл. — Что он сказал?

— Оу. — Стайлс посмотрел на Луи впервые с тех пор, как начал говорить. Но поскольку он был более сообразительным из них двоих, он просто смотрел на Гарри, широко раскрытыми глазами отражая огни проезжающих машин. Поэтому Гарри прикусил губу и просто сказал: — Луи понял.

Мэри все еще оживленно беседовала с водителем. Наконец-то они свернули с шоссе, так что, должно быть, уже недалеко от дома.

— Он понял? — повторил Зейн, звуча недоверчиво. — Это звучит не совсем понятно, приятель.

— Смотри, — сказал Гарри. — К тому времени, когда мы с моим парнем поняли, что цена была выше, чем мы были готовы заплатить, ставки были слишком высоки. Много денег, много поклонников, много работы. — Он вздохнул. — Это было в тот момент, когда на публике мы с моим парнем могли только смотреть друг на друга, когда у нашей команды был следующий маркетинговый кризис.

Он посмотрел на мальчиков в темноте машины и слабо улыбнулся.

— И, знаешь, мы бы не вышли просто гей-парой. Мы бы вышли лжецами. И потащили за собой все наши семьи, друзей и фальшивых девушек.

— Фальшивые девушки? — повторил Найл.

— И, ну, — продолжил Стайлс. — Оказалось, что это не имеет значения. Мы давным-давно подписали отказ от законного права сделать этот выбор.

— Подписали? — сказал Лиам. — Типа, ваши контракты? Они вообще могут засунуть туда что-то подобное? И как они заставили твоего парня подписать контракт?

Гарри немного смущенно посмотрел на него. Он действительно думал, что Лиам догадался, кто это. Но, видимо, нет. Поэтому он просто слабо сказал:

— Эм, да, они заставили и его это подписать.

Как бы Гарри ни устал в машине, он все еще не мог заснуть, даже когда тяжелое дыхание Лиама и сонное сопение Зейна присоединились к храпу Найла.

Но когда скрипнула кровати и Луи забрался к нему, Гарри перевернулся и прошептал:

— Тебе не обязательно быть здесь, Лу.

— Не обязательно быть… Блять, а где я еще должен быть?

— Ты слышал, что я сегодня сказал? — сказал Гарри. — Ты должен быть где угодно, только не здесь, со мной.

— Нет, заткнись, не… не говори так.

— Не говорить что? — спросил Гарри, начиная садиться. Отталкивание Луи причиняло боль его сердцу, но в этом тоже есть смысл.

— Просто… — вздохнул Луи. — Не говори так, Хазза.

И тогда Гарри слишком устал, чтобы сопротивляться, когда Луи просто потянул его вниз и обнял его.

— Однажды я выбросил телевизор в окно, — сказал в камеру Зейн. А после он добавил: — Конечно, в то время мне было лет шесть.

Конни повернулась к Гарри.

— А ты, Гарри? Какая самая безбашенная вещь, которую ты когда-либо делал?

— Я, эм…

Устроил оргию в гостиничном номере в Мехико (скорее вошел в свой гостиничный номер, увидел четырех голых девушек в своей постели и быстро убежал, чтобы спрятаться в комнате Найла, где они играли в Mario Kart остаток ночи).

На самом деле разгромил гостиничный номер (в оживленную ночь игры в «Правда или Действие». А потом пошел к стойке регистрации и позорно сдался следующим утром, только чтобы они отказались дать ему метлу, чтобы прибрать).

Не попадал в слова песни на аншлаговом концерте для двадцати четырех тысяч поклонников (потому что это был их двадцать второй концерт за тридцать дней, и он едва мог пискнуть после того, как стероиды, которые его тренер по вокалу дал ему, перестали работать неделю назад).

Нюхал кокаин в задней части клуба в Западном Голливуде, просто чтобы сказать, что он нюхал (и так разозлил своего парня, что впервые за все время он отказался с ним разговаривать).

Встречался с Кардашьян (ну, его несколько раз фотографировали в непосредственной близости от Кардашьян).

Потратил всю свою первую зарплату с тура «X-Фактора» на машину (и подарил ее маме на День матери и случайно оставил ей неоплаченный штраф).