Луи усмехнулся, хотя Гарри не упустил румянца на его щеках.

— И еще, Лу, — сказал он. — Он обожает тебя.

Шатен поднял на него взгляд.

— Ты знаешь, что это… что это не однобоко, Гарри. Ты знаешь это.

Гарри закусил губу и кивнул.

— Да, я знаю, — тихо сказал он. Он отошел от него. — А еще я знаю, что ты, вероятно, захочешь защитить его, верно? От всего, что только можно? Я знаю, что ты знаешь его только с Манчестера, сколько, четыре месяца назад? Но, вероятно, нет ничего, чего бы ты не сделал, чтобы уберечь его от боли, не так ли?

— Ты говоришь так, будто это плохо, — сказал Луи.

Гарри вздохнул.

— Послушай, просто… Я расскажу тебе историю, ладно?

— Это похоже на твою историю о путешествии во времени? — спросил Томлинсон. — Потому что мои стандарты сейчас повышены. Мне требовался подробный отчет обо всех соответствующих погодных явлениях.

Гарри хотел бы быть человеком, который мог бы удержаться от улыбки.

— Хорошо, я слушаю, — сказал Луи, скрестив руки на груди.

— Хорошо, ну. — Гарри размышлял, как это сказать. — Хорошо, вот как все происходит. Помнишь того шестнадцатилетнего Гарри? Ну, в самом начале, вскоре после этого, вы были настоящими парнями всего несколько недель, когда вам сказали, что люди не могут знать, что вы вместе.

— Кто нам это сказал?

— Понятия не имею. Все? — сказал Гарри. Он пожал плечами. — Видишь ли, ты в этом новом бойз-бэнде, и у тебя должен быть этот романтический фантастический образ, чтобы девочки-подростки покупали твои песни, да?

Луи слегка нахмурился.

— Поначалу это не так уж и важно. Например, вы не можете держаться за руки или целоваться посреди дороги или что-то еще. Многие пары так не делают. И вам не нужно притворяться перед людьми, которые важны для вас. Все они подписали соглашения о неразглашении. И ты и твой парень, вы даже будете жить вместе и делить гостиничные номера и, типа, это не так плохо, что люди не могут знать, да?

— Но, — сказал Луи.

— Но, — подтвердил Гарри. — Люди все равно замечают. Фанаты замечают.

— Окей.

— А через год вы выпускаете свой первый сингл, и он станет одним из самых предзаказанных синглов в истории. Люди поставили на это много времени и много денег. Там огромный потенциал. И так все контролируется, вплоть до мельчайших деталей. Ничего не может пойти не так.

Луи слегка кивнул.

— И, может быть, это нормально, на каком-то уровне, быть поп-певцом и быть геем. Если у тебя есть правильная команда, они могут работать с этим. Но иметь гея в новеньком бойз-бэнде? — Гарри покачал головой. — Не говоря уже о двух мальчиках в группе, которые были в отношениях друг с другом все это время? Это потопит весь корабль еще до того, как он отплывет, верно?

Он обхватил себя руками и сделал глубокий вдох.

— Так или иначе, — продолжил Гарри. — Все становится намного серьезнее. Ваша команда хочет, чтобы вы двое лучше это скрывали. И очевидно, что просто удержаться от полноценных поцелуев на публике будет недостаточно. Итак, это начинается с того, что руководство дает тебе подставную девушку, а твоему мальчику репутацию спать с женщинами вдвое старше его, — он сжал кулаки, глядя в крошечное окно. — И это отстой. Это так отстойно. И твой мальчик тяжело переживает. А ты — это ты, да? Ты заботишься о людях. Поэтому ты пытаешься превратить это в игру для вас двоих, чтобы поднять ему настроение. Ты будешь делать то, что тебе говорят, но также будешь искать лазейки столько, сколько сможешь.

— Например, — продолжил он. — вы будете твитить шутливые вещи, которые на самом деле не шутки. Украдкой поглядывать и посылать друг другу поцелуи, когда камеры направлены не на вас. И вы по-прежнему будете прикасаться и обнимать друг друга, но это нормально, потому что вы просто особенно близкие друзья, да? — Гарри пожал плечами. — У тебя даже будет соревнование, кто будет выглядеть самым несчастным, когда тебя сфотографируют с подставными девушками.

— Кто победит? — спросил Луи.

— Э-э, это своего рода ничья, — вспомнил Гарри. — А потом… Слушай, помнишь, пару недель назад, когда я сказал, что я гей, у нас было интервью сразу после этого, и первое, что ты сделал, это убедился, что мне не придется лгать. Ты делал это уже несколько раз, даже после того, как узнал, что мне не шестнадцать.

— Ты все равно не должен лгать, Гарри, — тихо сказал шатен.

— Да, значит, ты с самого начала взял это за правило и для своего мальчика. Что ему не придется лгать. — Гарри рассеянно пнул смятую рубашку, лежащую на полу. — Например, они могут заставить вас двоих встать рядом с девушками и скормить The Sun любые слухи, которые они захотят, но ему не придется лгать. Сначала это правило для вас обоих, но…

Он посмотрел в потолок и вздохнул.

— Но все идет своим чередом. Если ты думаешь, что сейчас все безумно, находясь на «X-Факторе», это совершенно новый уровень. Ваш сингл дебютирует под номером один в Великобритании, а затем и ваш альбом. Вы начинаете гастролировать, и места продолжают распродавать, снова и снова. Вы будете в Австралии и Европе, а затем в США. И не успеешь оглянуться, как твой альбом вот-вот выйдет в Америке. И…

— И? — подсказал Томлинсон, когда Гарри замолк.

— И это не работает, — сказал он, опустив плечи. — Та игра, в которую ты играешь со своим парнем? Люди видят все насквозь. А Америка просто… она большая. Безумно большая. Так много людей, так много денег и так много всего поставлено на карту. И папарацци там более агрессивны, и родители тоже. Например, здесь ты в шкафу, потому что хочешь, чтобы девушки верили, что у них есть шанс. В Америке родители буквально думают, что они должны защищать своих невинных маленьких девочек от этих дегенеративных геев, — сказал он с грустной улыбкой. — Неважно, что некоторые из этих маленьких девочек просто осознают, что они сами могут быть не натуральны. Я имею в виду, ты понятия не имеешь, бывают дни, когда я думаю, что, если я еще раз услышу слова «семейные ценности», я просто, ну не знаю, закажу гардероб, сделанный из одних радуг.

— Это может быть немного дорого, — сказал Луи.

— Да, ну, в Америке куча денег, да? — Гарри печально улыбнулся ему. — В любом случае дело не только в тебе и твоем мальчике. Если ты думаете, что трудно продать кого-то, кто состоит в ЛГБТ-сообществе в Штатах, попробуй мусульманина. Например, вопрос номер один в черном списке в интервью? Дело даже не в вас, ребята, а в религии.

— Зейн. — Шатен поджал губы. — Думаю, он это хорошо воспринимает. Парень все еще жалуется на то, что они вырезали его тоску по Рамадану из эпизода с судьями.

— Да, он воспринимает это именно так, как ты ожидаешь, — сказал Гарри. — И, например, ваша команда довольно неопытна. Они даже никогда не управляли бойз-бэндом и определенно никогда не делали ничего такого масштаба. Дело не только в том, что тебе сошло с рук слишком многое, но, ну, там уже есть кадры интервью с твоим парнем, предлагающим сделать тебе минет, так что…

У Луи отвисла челюсть.

— Ты спрашивал меня об этом на национальном телевидении?

— Ну, я не знал, что микрофоны это поймают, — возразил Гарри.

— Ты…

— Мне было семнадцать! У меня был очень симпатичный парень, мне очень нравилось делать минет, туалет был рядом, и если бы Найл говорил достаточно долго — а он говорил бы, он настоящий друг — у нас было бы семь минут до твоей очереди на интервью, — сказал Гарри. За столько лет он натренировался защищать себя от подколов. Он даже не понял, что пересчитывает свои аргументы на пальцах, пока не оказался под номером пять, а Луи все еще таращился на него.

— В любом случае… — быстро сказал Стайлс. Потому что это было определенно не то, о чем он хотел поговорить. — Так что дело не только в том, что ваша команда не заставила тебя и твоего мальчика быть более осторожными.

— Хорошо, — сказал Луи через мгновение, хотя усилие заставить себя сосредоточиться на теме ясно читалось на его лице.