Но рядом не было никого. Родителей, друзей и родственников Лена вообще редко просила помочь. Они ей были не обязаны. Она всегда справлялась сама.

Как она дожилась до этого? Почему такая пыльная мелочь выводит из себя? Так быть не должно. Но почему?

«Надо звонить маме», – подумала девушка. Она всегда так дела, когда расстраивалась и не знала точного алгоритма действий. Родители были в курсе истории и с самого начала советовали «просто заплатить и не портить нервы».

– Мам, как дела?

– Алло. А, это ты. Что случилось?

– Мам, ну почему так? Я победила, а на душе противно. Точнее, одновременно и радостно, но и злость присутствует. Я столько энергии потратила, я опустошена.

– Дорогая, жизнь такая, какой ее сделали все наши предки. Каждое поколение вложило в то, что мы имеем сегодня, свою лепту. И история нас должна учить, что любая победа это чье-то поражение. Поэтому и злость.

– Мам, но так же очевидно плохо. Зачем нам эти зависимости от мнения окружающих, их доверия или одобрения? Пусть каждый просто делает свою работу, никто не требует чего-то сверхестественного.

– Так легче жить и решать проблемы. Люди больше доверяют тем, у кого, схожие проблемы

– Но проблемы все наши идут именно из-за этих зависимостей.

– Да. Но систему не сломить.

Брак своих родителей Лена считала в целом не плохим. Отец и мать были относительно сильной командой, они поддерживали друг друга, предугадывали реакции и, казалось, смотрели на мир через одну призму.

Анна и Владимир Симоновы познакомились в студенческие годы в коридорах общей Alma Mater. Оба поступили на экономический факультет, с разницей в 3 года. Отца сразу покорило спокойствие мамы, а ее – его прямолинейность. Особого конфетно-букетного периода не было. В основном, молодая пара гуляла в парках, рассказывая о себе, и искренне слушая друг друга. Денег на путешествия и рестораны у них ушли на обручальные кольца и скромную свадьбу, которую они наметили через месяц знакомства. Гулять на широкую ногу студенты в советское время себе не позволяли. Можно сказать, любовь их шла рука об руку с хорошей дружбой. Примерно одинаковые чаяния и мечты сближали молодых людей и делали брак вопросом времени.

Если возникала проблема, то отец принимал решение. Но незаметно всегда старался увидеть или услышать мнение супруги. Иногда, они уходили в отдельную комнату и разговаривали, обсуждая все «за» и «против». Но чаще отцу хватало одобрительного кивка или опущенного взгляда матери, как знака несогласия. На людях мать никогда не перечила отцу, считая это проявлением слабости. Окружающие могли подумать, что выяснения и споры говорят о разладе в семье. А значит, тут же налетят стервятники, почуяв запах крови, будут пытаться разрушить их семейную идиллию.

– Зависть это не хорошо, но она возникает у всех. Подсознательно, все хотят, чтобы кругом все страдали. Тогда их собственные проблемы будут казаться мелочными, и человеку станет легче жить, – говаривала мать.

Лене было сложно понять мать, ведь она ее считала довольно умной и сильной женщиной. Почему же такой патриархат в голове?

***

Лена родилась в Саратове. Был прекрасный летний день. Мать мучилась не долго, отец был рад рождению дочери. Детство было счастливым, родители ее любили. В раннем детстве и в школе ей легко давалась учеба и общение. Родители решили переехать на юг, когда их единственной дочери Леночке исполнилось 9 лет. В Краснодаре мать Анна Киракосян устроилась библиотекарем. Отец Владимир Симонов открыл небольшой бизнес – автомойку и СТО. Ко времени поступления в ВУЗ, родители категорически отказались отпускать единственную дочь в Москву или Санкт-Петербург. Лена особо не сопротивлялась и поступила в Кубанский Государственный университет на факультет управления. Окончив его, занималась распространением косметики, стажировалась в администрации, успела побыть риелтором и даже организатором праздников. В итоге пошла работать менеджером по продажам рекламы в местную газету. Замужем никогда не была, детей нет.

Первое настоящее свидание в 18 лет закончилось в прямом смысле слова блевотно. Лена и рыжий 20-тилетний студент Паша неудачно выбрали кафе и отравились. Не было ни первого поцелуя, ни долгого прощания, даже возвращались они, не взявшись за руки, а бежали каждый к себе домой.

Потом были странные ухажеры, которые приводили Лену на «экзамены» к своим друзьям и сестрам. Были аморфные поклонники, которые часами рассказывали о своих планах и приземленности остальных людей. В личной жизни Лены были и горячие парни, которые катали ее по ночному городу на скорости под 100 км в час, придерживая руль левой рукой, а правой водили по ее коленке.

В целом историй романтических было так мало, что Лене, казалось, их не существует в реальности, их придумали поэты, писатели, на крайний случай журналисты. Всё было очень прозаично.

Романов дольше 2 месяцев не было. Но до поры до времени Лена не предавала этому значения. Поклонники были всегда и оттого она никогда не думала, что её время может уйти.

Иногда, она вспоминала свою первую любовь, которая с ней приключилась в 3 классе. Самый красивый мальчик в классе Валера, с которым она сидела за одной партой. Они, как соседи, вместе шли домой, пересказывая свои впечатления от уроков рисования. Когда на улицах были морозы до минус 20-ти, парочка детишек была похожа на медвежат – так их кутали родители. Но сквозь вязаные варежки на резинках, Валера и Лена чувствовали тепло ладоней и всегда шли за ручку. Никаких проблем в общении у них не было, просто два ребенка, которым нравилось все вокруг. Такие прогулки, и одна общая парта – это все и было первой любовью.

На эту любовь уже, конечно, не были похожи остальные. Прогулки с мальчиками под луной, или общие столики в кафе, и даже поцелую и первые жаркие ночи неизвестности – всё уже было другим, пустым. Лена стала другой.

Зима тихой поступью входила в Краснодар. По утрам на всё ещё зелёном газоне был иней, который сверкал в лучах солнца как сотни драгоценных камней. Любой говорящий человек на улице источал вместе со словами едва уловимый пар, а воздух пах влажным морозом. Такого не бывает на севере России, или в холодной степи – там морозы были настоящими. Тем не менее, тут и там жители и гости Краснодара кутались в шарфы и шли, перекатываясь в своих пуховиках – было не так холодно для шуб и дубленок, которые так необходимы в Сибири. На остановках стояли желтые ящики с песком, а колеса машин тормозили не сразу – инерция по льду несла их еще на некоторое расстояние. Лед на дорогах и тротуарах образовывался сразу после снега и дождя. Это было не самое приятное время в году.

По традиции в начале зимы вся семья Лены, включая двоюродных, троюродных, внучатых и еще Бог весть каких родственников, которые жили в Краснодаре или были там в это время, собиралась на празднование дня рождения тети – Галины Викторовны.

К своим 60 годам она держалась молодцом. В покрытых мутной пленкой глазах все еще виднелась жизнь. Как сама она говорила, то была не ее собственная жизнь, которая угасла еще в молодые годы, а жизни детей и внуков. От скачущего давления и болей в сердце ее отвлекал детский лепет и бесконечные просьбы о помощи – статус бабушки радовал и огорчал одновременно.

Первыми, кто сказал на полном серьёзе фразу «А часики-то тикают…» Лене, были как раз эти самые кровные тетушки, глубокозамужние и совсем уж «яжемамки» в лице сестер – двоюродных, троюродных. Женщины вообще отличаются большим родительским инстинктом, который чаще распространяется «не по адресу».

– Леночка, ты пойми, что вот вся твоя красота и молодость это ненадолго. Нужно скорее выходить замуж, пока еще на тебя смотрят, – по-отечески похлопывая по плечу или по-матерински зажимая в ладони руки девушки, говорили без конца эти родные люди.

– Зачем изобретать новый велосипед, если уже есть готовая схема жизни? Все проверенно поколениями, доказано в социуме. Семья делает жизнь легче, – долдонили они.