Потеря Манса ощущалась по-другому. Лианна не была свидетельницей его смерти, не видела разрубленного мечом тела, и где-то подспудно в ее сердце продолжала тлеть надежда на чудо. Усилием разума она пыталась обуздать эту беспочвенную надежду. Так уже было, пятнадцать лет назад — когда Рейгар ушел от нее на войну и погиб, а она захлебывалась слезами, нося под сердцем сына, но продолжала втайне надеяться, вопреки всему, пока остатки той надежды не вытекли из нее вместе с кровью на родильном ложе. Ее глаза высохли, а пустоту в сердце заполнила любовь к новорожденному сыну и воля к жизни ради него. После до нее дошли вести о том, что тело Рейгара было сожжено, как всегда делалось у Таргариенов. Но тела Манса так и не нашли… Что, впрочем, ничего не значило, тут же одернула себя Лианна. Скорее всего, случилось худшее: его мертвой плотью овладели Иные. Она попыталась представить своего второго возлюбленного и мужа в виде синеглазого упыря и не смогла: он весь, все его тело, от смелых проницательных карих глаз и каштановых волос, упорно сопротивляющихся инею седины, который их коснулся лишь кое-где, до сильных и теплых, надежных рук, широкой груди, к которой она так любила прижиматься, и быстрых ног, которые холодными ночами под жаркими шкурами так часто сплетались с ее ногами, был полон жизни. Казалось немыслимым, что вся эта жизнь могла исчезнуть, уступив место вечному холоду.
Пламя костров и нечеткие контуры иссеченных метелью холмов за ними стали расплываться. Лианна смахнула с ресниц солоноватую влагу. Но очертания заснеженных вершин продолжали колебаться, то поднимаясь, то опускаясь, будто земля под покрывавшим ее снегом и льдом внезапно разверзлась, и ее сменили волнующиеся морские глубины.
— Во имя всех богов! — ахнул кто-то из гвардейцев, и Лианна поняла, что ей это не примерещилось. — Что это еще за чудовища?..
— Стройтесь! — скомандовал Алин. — Оружие к бою!
Миг — и гвардейцы уже стояли плечом к плечу, наставив мечи в сторону неведомой пока опасности. Лианна осталась сидеть, а ее клинок не покинул ножен. Она не сводила взгляда с медленно приближающихся огромных холмообразных фигур. Резкий порыв ветра донес до нее их сильный мускусный запах, перебивающий морозный аромат свежевыпавшего снега. Рябинка ухватила ее за руку и что-то горячо зашептала на ухо, но Лианна и так уже знала, с кем им предстоит встретиться. Великаны, которых Манс когда-то — теперь казалось, что это было тысячу лет назад, хотя прошло всего несколько недель, — отправил на восток, чтобы они смогли обойти Стену по мелководью Тюленьего залива. Похоже, им это удалось.
2.
— Уберите оружие, — велела Лианна. — Нам оно не поможет. Против великанов с мечами не выстоять. Но нам и не нужно с ними драться.
Алин, не опуская меча, перевел на нее хмурый взгляд.
— Нам нужно будет разделиться, м’леди. Я с частью ребят останусь здесь, чтобы их отвлечь. Великаны они там или нет, но с северянами им так просто не сладить. А вы возьмите Шадда и Уэйна, седлайте лошадей и скачите, предупредите лорда Эддарда. Нельзя, чтобы эта нечисть подобралась к нему со спины.
Двое гвардейцев, на которых он указал, уже направились было к лошадям, но Лианна остановила их резким взмахом руки.
— Великаны — не нечисть. Они когда-то жили здесь, на Севере, вместе с Детьми Леса. Они не говорят на общем языке, но говорят на древнем, и они знают меня. По крайней мере, я знакома с их вождем, Мегом Могучим. Я встречусь с ними, они послушают меня и не причинят нам зла.
На самом деле она не была полностью уверена. Великаны уважали оборотней, но сочтут ли они ее оборотнем теперь, после смерти Серой Звезды? Она общалась с Мегом, когда была женой и спутницей Манса, захочет ли он говорить с ней, когда за ее спиной стоят солдаты-поклонщики с холодной сталью? Но другого выхода не было — нельзя было допустить столкновение, из которого вряд ли вышел бы живым кто-нибудь из людей.
Алина тоже одолевали сомнения, правда, другого рода.
— Вы, м’леди Лианна, хотите пойти к ним? Одна? — Он решительно замотал головой. — Я не могу этого допустить. Лорд Старк оставил нас охранять вас, если с вами что-то случится, я даже представить боюсь, что он тогда сделает… Да я сам тогда скорее на свой меч брошусь, чем пойду ему объяснять, почему мы вас не уберегли.
Лианна, наконец, поднялась с недовольным и нетерпеливым вздохом. То, что Алин сохранил свою преданность к ней после стольких лет ее отсутствия в Винтерфелле, грело душу, но времени спорить с ним и убеждать уже не было: великаны приближались. Они, скорее всего, еще не видели людей в темноте и метели, поскольку были подслеповаты. Но рано или поздно либо они все-таки заметят костры и блестящую сталь и решат, что перед ними враги, либо их мамонты просто затопчут людей, не разглядев тех под своими ногами. И то, и другое может закончиться одинаково плохо.
— Алин, мой брат никогда не поступит несправедливо, — сказала Лианна, — даже если речь будет идти о жизни его родных, и ты сам это прекрасно знаешь.
Алин поджал рот, но угрюмо кивнул. Другие гвардейцы неуклюже топтались рядом с ним.
— Если у меня ничего не выйдет, и великаны на нас нападут, — продолжила Лианна, не ожидая возражений, — то докладывать Неду будет уже некому. Поэтому я пойду к ним, и ты не станешь мне мешать. Великаны страшны в бою, и это наш единственный шанс — сделать их своими союзниками.
Алин сглотнул так, что кадык дернулся на шее. По его глазам она видела, что почти убедила его, но все равно он продолжал сопротивляться:
— Все так, м’леди, вы все верно говорите, но чтоб идти одной… Давайте хоть я с вами пойду, прикрою спину…
Лианна коснулась его плеча.
— Прости, Алин, но нет. Никто из великанов не знает тебя, но они сразу поймут, что ты… северянин, — она чуть было не сказала «поклонщик», но вовремя прикусила язык. — Если они решат, что ты им враг, переговоры могут кончиться, так и не начавшись.
Алин тяжело вздохнул, так что даже под доспехом было видно, как ходит грудь вверх-вниз, а потом с несчастным видом кивнул. Лианна погладила его по руке.
— Присмотрите пока за щенками, чтобы они не расползлись, — попросила она. Попыталась вытащить из-за пазухи маленькую темную самочку, но та жалобно заскулила, вцепившись коготками в рубашку, отказываясь вылезать. Лианне пришлось устроить ее там поудобнее и плотнее запахнуть плащ. Она зажгла факел и уже направилась навстречу приближающимся неторопливой тяжелой поступью мамонтам, на спинах которых покачивались их огромные наездники, когда позади раздался звонкий голосок Рябинки:
— Волчица не пойдет одна. Я прикрою ей спину. Я-то точно не похожа на поклонщицу!
Лианна обернулась. Девочка гордо выпрямилась, сжимая в руке нож с костяной рукоятью — наверное, стянула где-то в лагере, как бы хорошо Лианна за ней не приглядывала. Но никто из гвардейцев, как ни странно, ничего не сказал про тащащих все, что плохо лежит, одичалых. Только Уэйн качнул головой:
— Вот отчаянная девка!
— Настоящая копьеносица, — без улыбки подтвердила Лианна и приобняла подбежавшую к ней Рябинку за плечи. — Пойдем.
3.
Великаны, огромные и волосатые, как мамонты, на которых они восседали, выезжали попарно из заснеженной мглы. Лианна, подняв факел повыше, ощупывала взглядом их мощные звероподобные тела с покатыми плечами, из которых торчали тяжелые головы, пытаясь определить, кто из них — Мег Могучий. Один из мамонтов, проходя мимо, повел хоботом в ее сторону и остановился на миг, будто в раздумье. Вдруг ее тело сотрясла непроизвольная дрожь. В памяти промелькнули картины из прошлой жизни, теперь казавшейся сном: Серая Звезда, живая, мчится, раскидывая мягкий снег и весело обтявкивая этих огромных, но неповоротливых зверей. Воспоминания были удивительно яркими. Чтобы удержаться и самой не броситься на четвереньки, забыв, что она человек, Лианне пришлось крепко обхватить себя руками, и лютоволчонок за пазухой тихо пискнул. Глаза защипало, и она смахнула слезинку с ресниц.
