Услышав слова такой ненавистной ей ранее девушки, Лилиана собрала последние силы и попыталась ответить:

— Да прекрати ты, принцесса, — своим недоверчивым тоном, в пух и прах разорвала наивные иллюзии будущей царицы, она, — Яд уже начал действовать, все и так знают, что будет дальше.

— Нет, ты не умрёшь, — отчаянно попыталась что-то возразить Роза, однако и это слабо помогло.

— Даже если я не сдохну, — по лицу Наумовой было видно, что каждое слово давалось ей сейчас с трудом, однако она упорно продолжала диалог, будто не желая сдаваться и уходить проигравшей в этой словесной перебранке со своим потенциальным врагом, — Я всё равно стану монстром. Таким же уродом, как он… — имея ввиду Алексея, уточнила девушка, — Лучше уж умереть.

Два последних предложения прозвучали так, что Лёша от удивления выпустил Климента из рук, и тот вновь со всех ног побежал к Лилиане. В один момент, оказавшись около девушки, Заврагин аккуратно взял её кисть в ладони и нежно прижал к своей щеке, не произнося ни слова.

— Не говори так, — понимая, что в целом Наумова была права, и её в любом случае ждала смерть, Роза, всё же, не желала показывать своего согласия с ней, по крайней мере, публично.

Нет, Малиновская не чувствовала себя врагом или соперником этой несчастной, многострадальной девушки, и говорила то, что она говорила не для того, чтобы как-то переспорить или победить её в словесной перебранке. Просто Кобра искренне хотела верить, что спасенье от заражения есть вопреки всему, даже логике, а потому желала и чтобы сама Наумова это понимала. По крайней мере, впервые находясь в подобной ситуации, Роза хотела выйти из неё с наименьшими потерями людей. Одно дело, когда из пистолета ей приходилось убивать кого-то на Земле, но совсем другое было наблюдать за тем, как яд страшенного монстра постепенно разъедает тело человека, который совсем недавно был здоров и вполне жизнеспособен.

— Тебе нельзя разговаривать, береги силы, пока мы не прилетим в замок, — тихо и нежно, словно заботливая мать, добавила Кобра.

Лилиана ничего не ответила. Вместо неё в разговор вмешалась школьница. Устало вытерев лоб тыльной стороной запястья, девочка произнесла:

— Я сделала всё, что могла в данных условиях, — подросток только теперь перестала заниматься ранами Наумовой и, отложив в сторону пустой пакет из-под крови, вынула иглу из вены рыжеволосой, а затем слегка отодвинулась сама.

Просидев вот так всего несколько секунд и не зная, куда деть свои любопытные глаза, школьница невольно наткнулась взглядом на голые руки Климента, который всё ещё продолжал держать кисть Наумовой в своих ладонях. Заметив на его конечностях сильные ожоги, оставленные ядом монстра, подросток вновь попыталась обратиться к Заврагину.

— Вам бы, может, стоило одеть перчатки? — голос девочки прозвучал мягко и заботливо, в нём уже не было такого строгого приказного тона, которым она раздавала поручения при спасении раненых.

Но даже смена тактики не повлияла на Заврагина абсолютно никак.

— Лилиана, прости, прости, что я не смог защитить тебя, — как заевшая пластинка лишь продолжал со стеклянным взглядом повторять военный, — Прости, что я такой жалкий слабак, — слегка раскачиваясь вперёд назад, всё в том же тоне добавил Климент.

— Оставь его, — понимающе положив свою руку на плечо школьницы, посоветовал полицейский.

Посмотрев на него, а затем, вновь перебежав взглядом на Заврагина, девочка сдалась, осознавая, что тут уже ничего нельзя было поделать. Она лишь молча сложила обратно в аптечку ненужные ей более инструменты и тяжело вздохнула. Продолжая удерживать иглу, воткнутую в шею Лилианы, Роза внезапно почувствовала, как боль в её собственной руке возвращается обратно. От чего в голове появилось некое ощущение не ясности, перед глазами всё поплыло, и Малиновская невольно качнулась назад, чуть было не упав в обморок. Вовремя подоспевший Лёша легко подхватил Кобру со спины, а затем, жестом показав, чтобы подросток сменила Малиновскую, усадил последнюю обратно на лавку, прислонив к стенке корабля. Оказавшись возле достаточно крепкой опоры, Роза откинулась на неё и легко улыбнулась.

— Ты в порядке? — помогая Кобре снять перчатку и глядя как Роза вновь легко и осторожно коснулась своей сломанной руки, поинтересовался полицейский.

Малиновская ничего не ответила, у неё просто не осталось сил, на огрызания или прочие попытки избегать собственного спасителя. Будто и вовсе позабыв, что в начале этой миссии она боялась прикосновений полицейского как огня, чтобы только не сорваться и не выдать ему своей тайной привязанности, девушка молча положила голову Лёше на плечо. Поняв, что в данный момент воровка уже не будет нервно шарахаться от него, полицейский решил воспользоваться ситуацией и аккуратно приобнял Розу. Корабль направлялся к замку.

Прошло ещё некоторое время, прежде чем железная машина приземлилась на посадочной площадке оного. Получив экстренное сообщение от Макса о произошедшем, вторая команда зачистки и парочка опытных врачей уже приготовилась встречать прилетевших. Стоя ближе всего к приземлившемуся кораблю, Анна и Ариадна — опытные медики, держали при себе несколько каталок, на которых они планировали уложить раненных. Как только железная машина распахнулась, и оттуда стали выходить военные, обе девушки, заметив, что наследница тоже получила ранения, пулей рванулись к ней.

— Ваше высочество… — наперебой залепетали докторши, пытаясь угодить принцессе.

— Потом… — недовольно отшила их воровка, слегка отведя плечо с раненой рукой назад, — Помогите ей, — Роза головой указала на Лилиану, которую в данный момент нёс на руках Климент.

Девушки быстро подчинились приказу Малиновской и переместились к другим пострадавшим вместе с остальными врачами, находившимися на посадочной площадке. Прочие медики занялись ранениями Марка, а Анна и Ариадна принялись за лечение Лилианы. Хотя, это уже и было абсолютно бесполезно. Уложив обоих раненных на каталки, врачи повезли их в медицинский центр. Макс, естественно проследовал за братом. Школьницу, увели за собой Милен и Леон, а все остальные из первой команды зачистки направились вслед за Наумовой. Ожидание было нудным и долгим, хотя по реальному времени прошло не более двадцати минут. Врачи сделали всё что могли, приговаривая, что если бы не первая помощь школьницы, то Лилиана скончалась бы ещё в городе. Однако если залечить ранения хоть немного они были в состоянии, то спасти девушку от заражением вирусом уж точно никак. Антивируса просто не существовало. И если бы повреждения Наумовой не были бы смертельными, то она просто-напросто превратилась бы в монстра. Спустя эти долгие двадцать минут, Анна и Ариадна, вышли из палаты и, тяжело вздохнув, сняли маски и перчатки. Лишь только завидев их, Климент тут же сорвался с места и подошёл к девушкам, а Роза при помощи Лёши поднялась на ноги.

— Мы сделали всё, что могли, она заражена, и яд слишком быстро распространяется по её телу, — грустным тоном объявила Анна, помотав головой из стороны в сторону, а затем виновато опустила глаза, взглядом сверля пол.

Ариадна промолчала.

— Спасибо, — потеряв всякую надежду на хороший исход, тихо произнесла Роза.

На секунду в воздухе зависло неловкое молчание, и обе докторши поклонившись Малиновской, поспешили удалиться, боясь вновь спрашивать про её сломанную руку при таких обстоятельствах. Не теряя ни секунды, Климент ринулся к умирающей возлюбленной, а Роза и Лёша безмолвно остались стоять в дверях, полагая, что Заврагину и Наумовой в данный момент следовало остаться наедине.

— Клим… — тихо позвала военного Лилиана, собрав последние силы и при этом тяжело дыша.

Подойдя к девушке поближе, Заврагин вновь аккуратно взял её за руку и заговорил уже до боли затёртые от повторения слова.

— Прости, прости меня, что я так и не смог защитить тебя. Я… — нет, снова и снова произнося извинения, военный не ждал, что девушка должна была на самом деле простить его.