Сегодняшний день прошел не слишком удачно. Не успев отъехать от причала, Лола получила сообщение от Даны о том, что полиция начинает разыскные мероприятия с ищейками на площади, где проходил праздник. Рванув в нужном, как ей думалось, направлении, Лола заблудилась и оказалась на тупиковой площадке где-то в районе Монтаньяны. Навигатора в «Смарте» не имелось, а задавать нужные параметры в телефоне она просто поленилась, сочтя, что не заблудится на небольшом островке. В итоге, потеряв как минимум около получаса, она прибыла на площадь около замка, когда собаки уже махали хвостами далеко на набережной.

Бросив машину прямо за знаком «Стоянка запрещена», Лола помчалась наперерез.

Ищеек было две. Остановившись и принюхиваясь в дальнем углу лимонного сада, они дали Лоле возможность приблизиться и уверенно побежали дальше, пока не закрутились на небольшом пятачке перед кладбищем. Поиски уже давно вышли за пределы натянутого полицией ограждения, но любопытную публику (в основном это были мальчишки) к собакам не подпускали и держали заградительный кордон на внушительном расстоянии.

Лола, как могла, вытягивала шею. Собаки метались на месте.

– Что бы это значило? – спросила она вслух, ни к кому не обращаясь.

– Как «что»? След потеряли! – ответил паренек лет шестнадцати, который, так же как и Лола, наблюдал за происходящим. – Или он именно здесь и закончился.

«Все-то они теперь знают», – подумала Лола, но сообразила, что ее нечаянный собеседник скорее всего прав.

Она несколько раз щелкнула простеньким фотоаппаратом, который выдал ей Стефано, и на всякий случай сделала несколько снимков на телефон.

Площадка, где остановились собаки, находилась перед самым входом на кладбище и представляла собой небольшой садик с высокими кипарисами и мелкими стрижеными кустами. В центре располагался утоптанный пятачок, переходящий в дорожку, ведущую к могилам.

Проследив, как ищейки запрыгивают в специальный фургон, Лола вернулась к своей машине, около которой с задумчивым видом уже стоял местный полицейский.

– Я только на секунду притормозила, – Лола включила все обаяние, на которое была способна. Заметив, что штрафного бланка на лобовом стекле нет, она быстро открыла дверцу, собираясь отъехать.

– Подождите, не торопитесь! – Представитель власти нехотя достал блокнот и приготовил ручку.

«Вот черт! Теперь не оберешься хлопот с бухгалтерией! Конечно, канал оплатит этот штраф, но вспоминать будут сто лет и при каждом удобном случае».

– Но я ведь уже уезжаю! – Она разрушительно улыбнулась.

– Я за вашей машиной полчаса наблюдаю. – Полицейский выглядел заторможенным. Медленно открывая блокнот, он смотрел на Лолу.

«Ну, ну, давай! Узнавай уже!» Она отбросила волосы.

– Думаете, если вас по телевизору показывают, то вам можно бросать машину в неположенном месте? – Он приступил к заполнению штрафной квитанции.

Все понятно, с такими лучше не спорить и не тратить на них свое драгоценное время. Этот страж правопорядка увидел машину с римскими номерами и специально поджидал наглого столичного нарушителя, чтобы посмотреть ему в глаза.

«Странно, обычно в регионе Кампания такие веселые, баламутные полицейские! Откуда же взялся этот унылый и принципиальный?» – пролетало в голове у Лолы, пока тот сверял номер машины.

– Вот, возьмите, – он подал листок, – и следите, пожалуйста, за знаками!

«Еще и вежливый к тому же», – отметила про себя Лола, забирая квитанцию. Захлопнув дверцу, она бросила бумажку на заднее сиденье.

Оставив «Смарт» на платной стоянке, Лола решила выйти «в народ», как это называлось у них в студии, прямо на площадь. Небо совсем почернело, бары и магазины опустели, и только не разобранная до конца сцена напоминала о недавно прошедшем здесь концерте.

Лола зашла в одну из многочисленных лавок, торгующих сувенирами. А вот и та самая монашка! Она сняла с края полки, заставленной рамками с фотографиями Искьи, небольшую фигурку в белой одежде, с вытянутыми вперед руками, будто молящую о чем-то.

«Взять, что ли, смеха ради?» – размышляла Лола, разглядывая маленькое личико.

– Берите, всего пять евро, – к ней подошла пожилая хозяйка с длинной цепочкой на шее, на которой болтались и бряцали разнокалиберные шарики и колечки. – Ой, что-то лицо мне ваше знакомо… Или вы у нас отдыхали недавно? – Она беспардонно рассматривала посетительницу.

Лолу всегда удивляла любовь итальянских женщин к бижутерии. Если в России дамы после сорока старались носить только натуральное золото и драгоценные камни (или, на худой конец, их подделки), то здесь даже в пожилом возрасте не гнушались металлическими крупными браслетами, цепочками необычной формы и разноцветными стильными украшениями, что придавало определенный шарм и даже по-своему молодило.

– Да нет, я журналистка с пятого канала. Возможно, вы меня… – начала Лола, разглядывая причудливые изгибы поблескивающих колечек.

– Ну да, конечно! – перебила ее хозяйка и даже руками всплеснула: жителей района Неаполя всегда отличала повышенная эмоциональность. – Я всегда вашу программу смотрю, когда время есть! Как вы в горах, в гостинице оказались, когда там убийства одно за другим! Страшно, наверное, было? А из России какие репортажи давали! Очень интересно! Тем более что у нас бывает много русских туристов, и мы теперь знаем, как они живут у себя на родине!

Лола смекнула, что не мешало бы направить все это красноречие в нужное ей русло.

– Вы что-нибудь слышали о пропаже Энцио Бротто?

– А, Энцио… Конечно. – Ее энтузиазма сразу поубавилось, но она продолжила: – Мы были открыты всю праздничную ночь, так что отойти никуда не могли. Я здесь с мужем работаю, – пояснила женщина. – Поэтому видела, как Франческа, которая монашку изображала, пригласила Энцио на танец, а потом они вместе почти сразу же ушли с площади.

– Вы сами видели, как они уходили?

– Ну да. Заметила, что направились в сторону набережной. А там, кто их знает, может, и остановились, а может, и дальше пошли. Народу было много, они быстро за толпой скрылись.

Торговка не сводила глаз с Лолы.

– А уже потом стало известно, что Энцио с тех пор больше никто не видел. Не надо было эту старую легенду на свет вытаскивать, ох не надо! Конечно, парень непутевый, но все равно жалко…

– Вы что, знаете, что с ним случилось?! – Лола удивилась уверенному тону женщины.

– Да я что? Я ничего не знаю. Но болтают всякое… – Она нервно затеребила цепочку.

– И что же такое другие говорят? – помогла ей Лола.

– Кто что… – Она все не решалась. – Да и Энцио этот… не любили его у нас.

– Так что могло с ним случиться во время прогулки с девушкой? На острове наверняка все друг друга знают.

– Знать-то знают… Но разве это поможет, если монашка уже все решила?.. – Вдруг она зло и громко добавила: – В море надо искать, в море!

Лола отшатнулась. Вроде бы не старая совсем, чтобы верить в такую чушь! Постепенно лицо торговки, ставшее на миг сумрачным, смягчилось и обрело прежние приветливые черты. Лола почувствовала себя неуютно в этой полутемной лавчонке и, быстро попрощавшись, вышла на свежий воздух.

Самое странное, что в следующих двух барах и магазине рассказ хозяйки сувенирной лавки полностью подтвердили, в конце также сославшись на мистическую монашку, которая должна была вернуться в замок.

«Думаю, стоит поговорить с девушкой, которая последней видела Энцио, – решила Лола, сидя на застекленной террасе ресторана. – Не нравятся мне эти местечковые слухи… Сами придумали легенду, и сами же перепугались до смерти. Галиматья какая-то… Но, с другой стороны, бояться все-таки есть из-за чего: парень-то пропал».

Официант уже давно порывался закрыть широкие ставни, но не решался лишить посетительницу прекрасного вида на замок. По стеклам бежали потоки воды, и строение словно колыхалось в дождевой призме. Гром грянул с новой силой, задрожали стекла. Официант не выдержал:

– Не возражаете, если я закрою ставни? Это уже становится опасно!