Тогда, офицер взял одну из кружек, поднес к носу, вдохнул, а затем пригубил её.

– Арестовать его! Обыскать дом, быстро!

После своих приказов офицер повернулся к старику и сквозь зубы произнес: – Где они?

– Кто? возмутился Берт.

– Ты думаешь, я идиот?! Вода в кружке ледяная. Ты налил её только что. Отвечай или я вспорю тебе брюхо! Пригрозил офицер. Ты будешь еще жив, какое то время и тогда я скормлю тебе твои же кишки, если ты мне не расскажешь все, что я хочу знать!

Старика держали двое, ещё один стал бегать по комнатам и осматривать их. Тан понимал, что нужно помочь ему, однако он сейчас был бесполезен. Из-за травмы его защита попросту была бы не эффективна.

– Я теряю терпение, старик! Послышался звук обнажающейся стали. Затем Берт произнес: – Мне жаль господа, правда, жаль.

И тут раздался грохот от падения тела на пол, началась возня, суета, крики и стоны от неимоверной боли. Удары, падения, ещё удары.

Сидеть и наблюдать, как убивают человека, который только что спас его жизнь, для Атанасиуса было невыносимо. Понимая что, скорее всего, это конец, он резко встал, забрался по ступеням и попытался открыть погреб!

– Что ты делаешь? Шёпотом спросила Уна.

Крышка была закрыта на щеколду с обратной стороны. Драка сверху продолжалась, и это говорило о том, что Берт ещё жив. Тан с рыком стал бить локтем по деревянному люку. Доски трещали, но не поддавались. В очередной раз он попытался нанести удар, но оступился и упал, скатившись с лестницы на землю. Вдруг он понял, что возня наверху прекратилась. – Я не успел, вертелось в его голове. Они услышал, как отодвигается ковёр. Тогда Тан осознал, что выдал их местоположение, пытаясь выбраться. Замок открылся и в тёмный чулан ворвался свет. К его большому удивлению на него смотрела лицо Берта. Из носа и изо рта у него текла кровь.

– Поднимайтесь. Усталым голосом сказал он.

Тан и Уна переглянулись. Затем она резко встала и помогла Атанасиусу подняться. Все четыре солдата лежали на полу, некоторые из них уже не дышали. Берт, как и комната, был весь в их крови. Атанасиус огляделся, затем взгляд его упал на старика.

– Кто ты такой?

– Меня зовут Груберт Эбинер.

У Тана от удивления открылся рот. Погоди-ка минутку, тот самый Груберт Эбинер? Герой войны?

– Он самый, прохрипел старик. Но после примирения все, что напоминало о войне, попытались забыть, в том числе и меня. Но, чёрт возьми, как же приятно иногда размять кулаки. Он улыбнулся и тут же его ноги подкосились. Атанасиус успел его поймать и медленно положил на пол.

Рука Тана, придерживающая спину, оказалась в крови. Груберту задрали одежду и на спине, под одеждой оказалась колотая рана, из которой струилась кровь вместе с пузырьками воздуха.

– Пробито легкое, в отчаянии сообщил ему Атанасиус. Уна стала говорить, что его необходимо срочно доставить в госпиталь, но Груберт произнес: – Для меня все кончено, но я ни о чем не жалею. Сердцем я почувствовал, что должен вам помочь. В дальней комнате на стене висит старый гобелен, снимите его, за ним будет дверь в потайную комнату. – Вот, это тебе! Берд сорвал с шеи цепочку с небольшим ключом, и передал Атанасиусу. Там вы найдёте всё, что вам нужно, удачи вам обоим. После этого он мирно закрыл глаза, которые больше никогда не откроются. Наступила тишина…

Он тяжело сглотнул, а после приложил свою правую руку к груди, отдав последнюю дань уважения, великому человеку. Затем встал и решительной походкой отправился в дальнюю комнату, куда указал Груберт. На противоположной стене от входа висел старинный гобелен, на котором была изображена сцена сражения. Сорвав полотно, перед его взором предстала небольшая, но толстая металлическая дверь. Он сунул ключ в личину и на удивление мягко повернул его. Кромешная темнота господствовала за дверью. Тан взял масляную лампу и зашёл внутрь. Уна осторожно последовала за ним. Когда свет озарил содержимое комнаты, она произнесла с нескрываемым удивлением: – Да этим можно вооружить целый отряд.

Перед их взором предстала оружейная комната. На стенах и на полу было размещено: оружие, доспехи и щиты, искусно сделанные, но укутанные большим слоем пыли. В центре этой комнаты находился каменный постамент. На нем находились: бригантина, наручи и ножны с мечом. Все они были сделаны в одинаковом стиле с изображением львов. То, каким образом изготовлены эти предметы, можно было сделать вывод, что на их создание были потрачены не малые средства. «С благодарностью, от короля!», гласила надпись на бронзовой табличке. Они долгое время прозябали в этой кромешной темноте.

Но сон их, был закончен!

***

Надев доспехи Груберта, он попросил Уну затянуть бригантину с боков.

– Ты сказала, что со мной хотят поговорить?

– Верно.

– Кто?

– Магистр ордена «Дети полуночной звезды» и один из посвящённых.

– Посвящённых? Во что?

– Скажем так, после разговора с ним, твой мир прежним уже не будет.

– Хм, посмотрим.

Они оба облачились в серые накидки с капюшоном, и вышли из дома.

Из всего изобилия оружия, Уна взяла с собой только кинжал.

На улицы уже начал высыпать простой люд. Солдатов по близости не было, что не могло, ни радовать.

– Где нас ждет твой магистр?

– В местечке под названием Арна. Севернее Анамута.

– Далеко?

– В двух днях пути.

– В двух с возмущением произнес Тан. – Не может быть и речи.

– Почему?

– Я должен отомстить за генерала Свана и Груберта.

– Тебе еще представиться такая возможность. Но сначала ты должен поговорить с магистром.

– Зачем?

– Потому что он раскроет тебе глаза! Это важно!

***

Когда они зашли, Тан даже не мог предположить, что старый, облезлый сарай, изнутри будет выглядеть довольно сносно.

– Это место, на крайний случай, если возникнет необходимость срочно убираться из города, произнесла Уна. Она отодвинула старое кресло от угла сарая и принялась отрывать от пола дощечки. Закончив, она сунула руку в образовавшуюся нишу и вынула мешочек с монетами.

– А ты очень организованная!

– Спасибо, меня всему научил мой отец. И неожиданно она встретилась с ним взглядом. Нависла тишина. Смутившись, Уна опустила глаза и продолжила: – Я пойду, договорюсь на счет лошадей и безопасного выхода из города, куплю провиант и разведаю обстановку, а ты пока приляг и отдохни. Силы тебе понадобятся.

Тан не стал возражать. Тем более что, скорее всего, уже на каждом столбе и доме висит бумага с его физиономией и суммой о вознаграждении, а глашатае соревнуются в красноречии, что бы выставить его последним мерзавцем. Но вместо кровати, он сел на кресло, поставив его напротив входа и положив ножны с мечом к себе на колени. После чего прикрыл глаза. Уна открыла дверь, что бы выйти, но тут Атанасиус произнес: – Спасибо тебе.

Она остановилась и посмотрела не него. Глаза его по-прежнему были закрыты. Улыбнувшись, Уна вышла, закрыв за собой дверь и повесив замок.

***

Он очнулся, от того что продрог до костей. Солнце не пробивалось из щелей между досками, а значит, наступила ночь, подумал Тан. Привстав с кресла, он поймал себя на мысли, что боль в боку практически прошла, и он может двигаться без особого дискомфорта. Но отсутствие Уны беспокоило его. Он дико хотел, есть, его живот «урчал» от недовольства. Тан зажег свечу и попытался найти еду, но безуспешно. Зато обнаружил на полке отличный точильный камень. Смерившись, с поражением он решил скоротать время заточкой меча. Меч был славный, Анкалитская сталь, удобная рукоять, отлично сбалансированный, он лежал в руке как родной.

На улице послышались, чьи то разговоры и хохот. К сараю приближалась группа людей. Атанасиус резко прекратил свою работу и стал вслушиваться, в происходящее на улице.

– Ахахахаххаха, если она сказала правду, ахахаххахаха, я заставлю его целовать мои сапоги! – сказал грубый голос.