В контексте субъектного подхода активность осмысляется как ключевая атрибуция субъекта, реализуя которую он осуществляет свои отношения с действительностью, преобразуя ее, а тем самым и себя. Успешность в реализации целей конкретной деятельности человека и его жизни в целом определяются свободой и многообразием его взаимодействий с миром, способностью реально оценивать ситуацию, адекватно отражая и осознавая ее.

Человеческая активность имеет свои проявления в активности психической, поведенческой, активности личности. Особой формой проявления активности является деятельность. По В. А. Петровскому (1996, с. 15): «Нет деятельности вне активности и активности вне деятельности».

А. Н. Леонтьева (1975), рассматривая активность в рамках деятельности, анализирует ее как внутреннюю предпосылку самодвижения, становления, реализации, развития и видоизменения. Человек как активный субъект, исполняя регуляцию деятельности, обеспечивает ее адекватное выполнение согласно закладываемой цели.

С. Л. Рубинштейн (1989) характеризует субъекта как активность, выражающуюся в саморегулировании. Ученый акцентирует внимание на том, что всякое осознанное действие является единством внешнего и внутреннего. Деятельность, познание, поведение субъекта детерминированы как свойствами конкретного человека, так и предъявляемыми требованиями окружающей действительности. Критериями успешности организации своей жизни при этом выступают: уровень активности, мера субъектности.

По мнению К. А. Абульхановой-Славской (1999), именно активность выступает системным качеством субъекта. Активность субъекта представляет собой личностный способ удовлетворения потребностей личности, реализации своих ценностей через преобразование или создание условии согласно предъявляемым к ней требованиям. Единая структура активности трансформируется в некоторые варианты и уже носит не универсальный, а «индивидуально-типологический характер». Так, отдельные личности опираются преимущественно на внешние социально-психологические опоры, другие – на внутренние. Регуляция активности у первой группы происходит через механизмы подражания, адаптации, вторая группа субъектов регуляцию активности осуществляет опираясь на собственные критерии, свои решения, на саморегуляцию.

О невозможности существования человека не только как биологического, но и как социального существа без присущей ему произвольной активности пишет О. А. Конопкин (2007). Высшим уровнем регулирования поведенческой активности, согласно авторской позиции, выступает психическая саморегуляция, которая отражает, моделирует внешнюю действительность, самого себя и свою деятельность.

Целостная картина активности субъекта определяется не только требованиями окружающей действительности, но и сложившейся системой внутренних условий – психических свойств и состояний субъекта, к которым по праву необходимо отнести: осознанную саморегуляцию (В. И. Моросанова, 2001, 2002); регуляторный опыт (А. К. Осницкий, 1995, 2001); механизмы психологических состояний (А. Б. Леонова, 1984; Л. Г. Дикая, 2002; А. О. Прохоров, 2009).

Таким образом, понимание человека как субъекта связано с различными формами проявления активности и соотношением осознаваемых и неосознаваемых механизмов в регуляции этой активности, которая в свою очередь зависит от ряда качеств субъекта.

В основу неосознаваемых механизмов заложены специфические приемы восприятия и переработки информации, которые выступают ресурсами личности и защищают ее от серьезных, тяжелых психологических последствий – чрезмерного страха, повышенного фона тревожности и т. п. К механизмам психологической защиты, выполняющим регуляторную функцию, ученые относят стратегии совладения – копинг-стратегии, которые также рассматриваются в качестве целенаправленных, потенциально осознанных адаптивных действий (Ф. Е. Василюк, 1981, 1995; Е. В. Либин, А. В. Либин, 1998; И. М. Никольская, Р. М. Грановская, 2006).

Чтобы понять, какой вклад в общую картину активности субъекта вносят осознаваемые и неосознаваемые механизмы регуляции, необходимо обратиться к системному подходу. В основе системного анализа объяснения психических явлений заложена идея о целостности психики, проявляющейся во взаимодействии и взаимообусловленности психических функций отражения и регуляции (В. А. Ганзен, 1984; В. П. Зинченко, 2000). Как писал В. А. Ганзен (1984, с. 9), «…взаимосвязаны и взаимообусловлены: отражение регулируется, а регулирование основано на информации, полученной в процессе отражения». В работах П. К. Анохина, Н. А. Бернштейна, Ф. Д. Горбова также последовательно прослеживаются размышления о целостности, неразделимости психического отражения и психической регуляции.

Как отмечает О. Г. Власова (2007), с позиции системного подхода осознанная саморегуляция, совладающее поведение, механизмы психологической защиты выступают способами системной регуляции активности субъекта и имеют сложную иерархическую, динамическую системообразующую связь.

Сохранение целостности данной функциональной системы достигается разными путями. Так, для защитных механизмов важной является гомеостатическая направленность. Психологическая защита, по З. Фрейду, заключается в нивелировании или устранении чувства тревоги, связанного с внешним или внутренним конфликтом. Т. е. защитные механизмы выступают средством сохранения гомеостаза в ситуации нарушения стабильности внутреннего мира под воздействием внешних или внутренних факторов.

Функцию поддержания постоянства в развивающихся системах, обеспечения возможности ее эволюционного развития выполняет гомеорез, выступая антитезой, альтернативой гомеостатически направленным механизмам психологической защиты. Эти два взаимообусловленных процесса не существуют друг без друга. Такой же альтернативой выступают осознаваемые регуляторные механизмы.

Таким образом, регулятивная система психики человека представлена тремя подсистемами:

Перечисленные механизмы различаются по степени осознанности: если защитные механизмы основываются на вытеснении информации и выступают личным бессознательным психики, то информационной основой саморегуляции произвольной активности выступает адекватное отражение и осознание реальной ситуации. В этом плане совладающее поведение (система копинг-стратегий) функционирует на различных уровнях – занимает промежуточное положение между механизмами психологической защиты и осознанной саморегуляции. Сопоставление обозначенных систем позволяет зафиксировать различия между описанными механизмами психической регуляции по параметрам направленности, осознанности, произвольности, дифференцированности, гибкости, релевантности, результативности и конструктивности (Б. Д. Карвасарский, 1985; Ф. Е. Василюк, 1995).

В исследовании проблемы произвольной активности человека значительное место занимает рассмотрение принципов проявления и реализации процессов психической саморегуляции.

Саморегуляция произвольной активности человека отечественными учеными, О. А. Конопкиным (2007), В. И. Моросановой (2012), В. И. Степанским (1991), понимается как психический системно организованный процесс по инициированию, простраиванию, поддержанию, управлению и коррекции всех видов внешней и внутренней активности, которая направлена на постановку и достижение целей.

Семантический анализ термина «саморегуляция» позволяет выделить два понятия: «регуляция» (от латинского regulare – приводить в порядок, налаживать) и «само» – находящийся в самой системе источник регуляции.