— Надо было тебя, Ингрид, там оставить, — приглушенный смех Джонни доносится до меня. Хоть кому-то весело.

— Не смешно, придурок чёртов! — орёт возмущенная Ингрид.

И тут, сквозь тишину, приглушающую все звуки, мы услышали звонкий и отчетливый лай собаки.

— О, собачка, — удивленно говорит Джонни. — Бартоломео? Или Барни? Как там его не помню, но чего это его так слышно хорошо?

— Так и тебя уже неплохо слышно, — замечает Айс, и я понимаю, что звуки начали постепенно обретать свою привычную громкость.

— Ай, — слышу возглас Марты и понимаю, что она упала. Мне нужно помочь ей, вдруг она ударилась?

Я понимаю, что моя любовь к ней — ненормальная. Я завишу от неё, без неё не выживу — Марта очень напоминает мою маму. В этот раз не допущу, чтобы с той, кто мне дорог, что-то случилось.

Напрягаюсь, пытаясь освободиться от сковывающей тьмы, и чувствую, что с каждой секундой двигаться становится всё легче. Глаза слепит невыносимо, воздух спёртый и, как и раньше, смердящий. Падаю на пол, хотя очень старался сохранить равновесие. От всех этих моральных встрясок я уже на ногах не держусь, и настанет ли когда-нибудь этому конец?

— Роланд, твою мать, аккуратнее нельзя? — возмущается Ингрид, на которую я по неосторожности завалился. — Встань с меня, придурочный!

— Думаешь, был бы у меня выбор, я бы лежал сейчас на тебе? — говорю и вскакиваю на ноги.

— Не хами, кучерявый! Я тоже не мечтала под тобой лежать, — шипит она, пытаясь подняться. Видать, я ее хорошенько придавил — вон как покраснела. Или это она от злости? — Что пялишься?

— Ничего, дорогуша, не беспокойся, не нужно ругаться — злость тебе не к лицу.

— Для Марты свои улыбочки прибереги — я на твои фокусы не падка, — отвечает Ингрид и показывает мне язык. Нет, все-таки не зря она с нами пошла — без нее никакого бы веселья не было. С кем бы мы тогда препирались? Ингрид для тонуса нужна нам — с ней о покое не может быть и речи, ведь никогда не знаешь, какая колкость в очередной раз придет ей в голову.

Осматриваю комнату в поисках Марты и, найдя её, облегченно вздыхаю — вот она, моя девочка, сидит на полу и улыбается. Мне! По всему видно, что цела, а большего мне и не нужно. Срываюсь с места и за два длинных шага преодолеваю разделяющее нас расстояние и уже через секунду присаживаюсь возле неё и крепко обнимаю. Она полностью скрывается от посторонних глаз в моих руках, и я слышу тихий вздох облегчения — неужели и правда так рада, что я рядом?

— Все живы? — Айс, как всегда, самый деловой. — Целы тоже все?

— Изабель пропала, — голос Ланса срывается от страха. — Куда она могла подеваться?

Чувствую, как заворочалась Марта. Выпускаю её, разомкнув объятия, и она вскакивает на ноги. Да, пусть ещё не так легко и грациозно, как делала это ранее, но нога уже почти не беспокоит.

— Как она могла пропасть? — спрашивает моя девочка, но в ответ тишина. — Мать вашу, кто её держал?

— Я, — отвечает Ланс и опускает голову. — но потом в один момент перестал чувствовать. Она, как будто, испарилась, понимаете? Ума не приложу, куда она могла деться!

На Ланса жалко смотреть — он так раздавлен пропажей девушки, что, кажется, еще немного и тоже растворится вслед за своей подругой.

— Странно, я тоже в один момент Роланда руку выпустила, но не исчезла же, — нахмурившись, говорит Марта. — И пусть в той чёртовой темноте хотелось умереть — так было тошно, но мы все здесь, даже ваша собачка. Так куда же делась Изабель?

Ланс обреченно машет рукой и отходит в дальний конец подвала.

То, что это подвал я понимаю только сейчас — в момент нашего приземления не мог ни о чем думать, кроме того, что Марта упала и её нужно спасать. Потом перепалка с Ингрид, и у меня снова не было времени оглядеться по сторонам. Осматриваюсь и вижу вокруг себя сырые стены в ржавых потёках. Наверное, здесь когда-то прорвало трубы и вся вода стекла в подвал. Сейчас о следах водной катастрофы напоминают только эти потеки, чёрная плесень в углах и запах сырости.

— Мы всё-таки там, куда ты так стремился попасть? — Спрашивает Ланс у Айса, который о чем-то задумавшись, стоит, глядя невидящими глазами впереди себя. — Это в этом отвратительном месте могут скрываться ответы?

Айс вздрагивает — видно, совсем не его ожидал сейчас рядом с собой увидеть. Не поворачивая головы, отвечает:

— Да, это именно то место. Только что-то вопросов появилось больше, чем я изначально желал услышать ответов.

— О чем ты? — мне не нравится его настроение — слишком уж задумчив.

— Куда пропала Изабель? Ты понимаешь? — он поворачивается ко мне и придвигается чуть ближе, чтобы наш разговор никто не смог услышать. Замечаю, насколько усталое у него лицо, как сильно запали щеки, покрытые светлой щетиной. Даже его ярко-синие глаза уже не так прекрасны. Наверное, я тоже выгляжу, как старая мочалка, просто еще не знаю об этом. Дотрагиваюсь до подбородка и ощущаю под пальцами густую растительность, которая скоро станет полноценной бородой. Тогда точно на дровосека похожим стану.

— Ничего я не понимаю, так же, как и ты.

— С одной стороны — нахрен она нам сдалась. Ну, пропала и ладно — нам-то что? Мы её один день знаем. Пусть вон Ланс переживает. Но с другой — чует мой хвост, что она не просто так возле нашего дома появилась. Что-то тут не так и это «не так» тревожит меня с первого взгляда на них. Мне кажется, что это всё неспроста. Таких совпадений не бывает, понимаешь меня?

Я его понимал, но это именно мы с Джонни их нашли. Нам нужно было их там оставить? Наверное, да, но мы не смогли. Слишком много в этой жизни сделали с ним дерьма, чтобы сейчас так просто бросать людей на улице. И пусть Айс думает себе, что хочет, параноик чертов, но ни я, ни Джонни извиняться за этот поступок не будем.

— Джонни, друг, иди сюда, — кричит Айс, привлекая внимание смеющегося парня, рассказывающего что-то красным, как вареные раки, девчонкам. Наверное, в запасе у нашего мелкого истории не только романтического характера, раз даже наши смелые барышни смущаются, будто первоклассницы.

— Что? — мне кажется или Джонни недоволен, что мы прервали его бенефис?

— Когда вы с Роландом нашли эту парочку, — Айс резким движением подбородка указывает на Ланса, который сидит на сыром полу, обхватив голову руками, — тебе ничего странным не показалось?

Джонни думает несколько секунд, глядя на меня, будто силясь что-то вспомнить, а потом медленно говорит:

— Мне показалось кое-что смешным, а не странным.

— Что именно?

— Изабель лепетала что-то о каком-то корабле, из которого они с Лансом катапультировались, что ли…

— Телепортировались, дурень! — смеюсь я. — Мы ещё ржали над этим.

— А откуда они телепортировались? Из волшебной страны? — с кривой усмешкой спрашивает Айс.

— Из какого-то корабля, кажется, — говорит Джонни и пожимает плечами. — Я, если честно, не очень вникал. Мне просто стало их жалко и всё тут.

— Из какого, нахрен, корабля вы телепортировались? — кричит Айс, в одну секунду оказываясь возле Ланса. — Что это за ересь, мать вашу?!

Ланс вскакивает на ноги и воинственно смотрит на белобрысого. Они примерно одного роста, только Ланс шире в плечах и, как сказать, откормленнее, что ли? Но Айсу наплевать на чужие габариты — его невозможно напугать чьими-то габаритами.

— У меня иногда случаются приступы, во время которых я падаю в очень глубокий обморок, — говорит Ланс. — Так вот, в тот момент, когда от пережитого шока во время катастрофы моё сознание снова сыграло со мной злую шутку, я вырубился прямо посреди горящей улицы. Очнулся на корабле. С виду обычный корабль, но как оказалось им не нужно управлять и не нужно беспокоиться о том, где взять провизию. В общем, замечательное место во всех отношениях. И на этом чудесном корабле я доплыл до берега, на котором и встретил Изабель с Барнаби, сидящих там неизвестно, сколько времени и ждущих непонятно чего. Я не смог уплыть без нее, но и остаться там тоже не мог — мне нужно было знать, что случилось с моим Городом. И я вернулся, а вместе со мной и Изабель. Так что ничего такого уж дико смешного или неправильного в её словах не было. Просто у одних настроение слишком хорошее, а у других — мания преследования.