Цветок красного мака лежит на главном алтаре в центре поселения.

Испуганные рты приоткрыты в ожидании своей очереди выразить негодование — в этом году он явился раньше обычного. На целых две недели. У вождя не было времени даже толком подготовить список всех отобранных девушек и юношей для подарка, поэтому глаза юнцов и их родителей разбегаются в смятении. Что теперь делать?

Молодая женщина, прижимающая к груди новорожденного младенца, вздрогнула — где-то позади нее стояла девочка не старше пятнадцати и молила, чтобы выбор в этом году пал не на неё.

Но у него были совсем иные планы.

Его вел запах пробивающейся зрелости и невинности, макового молока и красной сжигающей страсти. Он дал себе насладиться зрелищем их страха, питающего его изнутри, как миллионы маленьких нитей, тянущихся сквозь заросли деревьев прямо к его сердцу. Сначала ему хотелось пройти мимо них незаметно, скрыв от человеческого глаза своё физическое обличье. Так ему было бы проще приглядеться к ним, ощутить, кто на этот раз падет от действия его силы. Но из года в год такое представление надоедает, они трясутся, словно листья на ветру, потому что знают, что он где-то поблизости, блуждает среди них и присматривает очередную жертву, а запах их страха лишь сбивает его с пути к истинной паре.

Поэтому сегодня он входит в поселение в атмосфере полной торжественности вокруг себя. На фоне желтого неба он — божество, выглядит для них еще более потусторонним, словно лучи просвечивают сквозь его человеческую оболочку. Его взгляд падает на вождя, гордо сжимающего свой посох из человеческих костей, который ему вручил Луи (ему нравится дарить людям подарки за их беспрекословную верность). Люди вокруг расступаются, давая ему шествовать дальше. Они ждут, когда он сделает выбор, и они снова смогут счастливо жить целых три года, зная, что кровавые нужды идеального ребенка богов удовлетворены.

Перед ним трое рослых мужчин выводят пять девушек и парней — все юного цветущего возраста, со шрамированной и татуированной кожей и грязными волосами. Он блуждает усталым взглядом по каждому из них, но не чувствует ни малейшего намека на внутренний зов, который заставил его дикую природу пробудиться в этом году раньше времени. Одна из девушек твердо смотрит ему в глаза, будто бросая вызов, она шепчет в своей голове «возьми меня, я смогу, я буду той, что выживет, я стану твоей парой». Он хочет усмехнуться — так, как это делают люди, но ее настойчивость и глупость только злит его, потому что он чувствует, что это не её судьба — принять внутри себя его силу.

Он так устал от этого. Они думают, что вся эта жертвенность нужна ему только потому, что их кровь дает ему силу к жизни. Но правда в том, что он не чувствует жизнь так, как они. Она длится для него бесконечно, не значит ровным счетом ничего — потому что он бессмертен, а их кровь удовлетворяет его лишь на какие-то мгновения. Ему нужно лишь найти среди них всех того, кто вынесет смерть внутри его божественного нутра, кто не погибнет на большом каменном столе для жертвоприношений после проведенной с ним ночи. Ему нужен партнер, который не побоится ощутить кровавый вкус смерти и будет идти с ним рука об руку на протяжении бесконечности. Ему нужен кто-то, кто уничтожит одиночество.

Он обходит стороной претендентов, которых выставили перед ним, и бредет дальше, к небольшому алтарю, где лежит маковый цветок — символ его прихода. Он берет красный бутон в руки и двигается дальше, провожая взглядом каждого. Где-то близко человеческое сердце стучит очень быстро, как призывная песня, и он идет за этим эфемерным звуком. Второй, третий, четвертый. Запах, самый сильный из всех, что он когда-либо чувствовал за все столетия, становится ярким, словно огненная вспышка, и когда он открывает глаза, колючий свет наполняет его разум. Перед ним стоит мальчик, немного выше его, с зелеными глазами и неестественно для местных жителей вьющимися волосами, мягко спадающими на его плечи. Он смотрит на отсутствие шрамов на теле — он явно не из числа войнов, так что на отбор его даже не брали. Именно поэтому он не стоял среди тех пяти претендентов. Люди почему-то считают, что только физически самые сильные могут выжить после встречи с Луи.

Он протягивает мак к лицу мальчика и касается яркими лепестками его пурпурных губ, заставляя плотное молчание, окружающее их, прерваться удивленными вздохами. Мальчик неверяще поднимает на него свои глаза, но стойко не отводит, когда Луи пытается улыбнуться ему. Он взглядом говорит принять цветок, а следом за ним и свою судьбу, и парень, закусив от волнения губу, протягивает к маку дрожащую руку.

***

Огненное море, на котором ветер рисует алые волны, окружает его, сидящего на огромном жертвенном камне. На этом месте около трех сотен лет назад он появился и на нем же продолжает принимать приношения.

Они назвали его Хок Луи Нир, дитя смерти и света, в переводе с языка, не имеющего ничего общего с человеческим. Он оставил лишь вторую часть этого имени, но люди предпочитают называть его полным, считая это признаком уважения, а он и не хочет их исправлять. Но сам себя он все равно продолжает называть просто Луи. Он живет в лесу большую часть времени, особенно ту, что он проводит в твердой телесной человеческой оболочке. А все остальное время он существует везде и одновременно нигде. Он видит мир, мечется по нему как бесплотный ветер, смотрит, как протекает жизнь в том или ином месте. Но в других частях света люди не признают его, даже когда он появляется в облике человека. Лишь тут, в племенах у самого центра мира его считают высшей из возможных сил, поклоняясь и обожая больше, чем жизнь.

Они думают, что он очень красив, что его волосы прозрачно-коричневого цвета словно сотканы из воздуха, а лицо похоже на идеальный рисунок богов. На самом же деле Луи воистину ужасен, но видят это лишь люди, умирающие от его «любви» во время их соития. Они отдают себя ему каждые три года, потому что за это он дарит им хорошую погоду, урожай, удачу в охоте и защиту от врагов. Он оберегает их в какой-то мере, потому что надеется, что среди этой кучки глупцов, считающих его своим отцом и создателем (как наивно), найдется тот единственный человек, что станет ему подходящей парой.

И теперь он здесь, посреди леса, на небольшой поляне, где повсюду цветут кровавые маки, ожидая великого свершения. Он лежит на холодной поверхности камня, наблюдая, как луна затягивается паутинами облаков, и ждет появления мальчишки. Вокруг него повсюду лежат мертвые тела животных, факелы с огнем, украшения и сорванные цветы — люди всегда помнят о нем и оставляют подарки, чтобы и он о них не забывал.

Он взмахивает рукой, и факелы разгораются еще ярче, искрясь на фоне темноты леса. Ему нравится смотреть на искорки, стремящиеся исчезнуть в небе.

Посреди дышащего леса он слышит доносящийся из глубины шорох. Ветка ломается под чужими ногами, пока неуклюжий юнец пробирается сквозь заросли к месту, где его ожидает Луи. На нем маленькая корона из сплетенных толстых веток, белая набедренная повязка и замысловатые узоры, нанесенные белой краской. В руках он несет цветок красного мака.

Остановившись у места, где густой лес переходит в цветущую поляну, он оглядывается по сторонам, ища в темноте последний луч надежды. Губы Луи дергаются в подобии человеческой улыбки — мальчик так не похож ни на кого, кто бывал на этом жертвенном столе. Он не ищет одобрения богов, не надеется выжить, не мечтает оказаться в объятиях неземного существа, отдавая ему свою любовь. Да, он боится, как и большинство, но, тем не менее, Луи чувствует в его мыслях огромное смятение.

Мальчик неуверенно подходит ближе, останавливаясь у края камня и поднимая на Луи свой взгляд. Бог протягивает ему руку, желая помочь забраться на алтарь, где в ближайшие несколько часов один из них будет получать новую жизненную силу и удовольствие, а другой — самые тяжкие муки в его жизни. Чужие пальцы переплетаются с его, и в мгновение мальчик оказывается на твердой каменной поверхности. Он отпускает руку Луи, опираясь на неё и устраиваясь на коленках. Глаза удивленно бегают по телу божественного ребёнка — голой груди, испещренной татуировками с неизвестными для него письменами и символами, по волчьей шкуре, лежащей на его плечах, и расшитой набедренной повязке — подарки племени. Луи нравится вид мальчика — он красив по меркам людей, но его кожа все еще пахнет детской нежностью, хотя губы выглядят так желанно. Луи касается пальцами этих самых губ, ощущая их мягкость и чувствуя, как мальчик приоткрывает их, и сбивчивое дыхание обжигает ему кожу.