— Давайте вечером на берег сходим? — предложил Стив. — Купим еды, вина и посидим у воды? Солнце уже не так сильно печь будет.

— А вода тёплая? — спросил Брок. — Окунуться-то можно будет?

— Еще не очень тёплая, — сказал Баки. — Весна же. Море долго прогревается.

— Ты только поправляться начал, — улыбнулся Стив, ткнулся губами в висок Брока, прочертил носом линию от уха до плеча, вдыхая запах моря и луговых трав. — И уже приключений ищешь? Нет уж, давай сначала на нас с Баки эксперименты ставить будем?

Брок пах спокойно, без сладкой резкости, предшествовавшей течке, которая перегорела из-за болезни, но всё равно Стив не мог оторваться от омеги, едва находя в себе силы по утрам подниматься и уходить в порт от своих сладко спящих в обнимку супругов.

========== 10. ==========

— Тёплая вода же! — попробовав волну прибоя босой ногой, сказал Брок. — Солнцем клянусь, совсем тёплая!

— Походить да, а купаться пока не стоит, прекрасный. — Стив обнял его со спины, устроил голову на плече, краем глаза наблюдая, как Баки, тоже соскучившийся по воде, раздевается. — Ещё пару недель подожди.

Обнажившись, Баки выпрямился, расправил плечи, ярко, белозубо улыбнулся и, разбежавшись, с гиканьем врубился в воду, подняв тучу брызг.

— Что ты меня бережёшь, как беременного? — возмутился Брок, глядя, как Баки плещется и ныряет. — Я, между прочим, в Сварте в том ручье, что у кузницы течёт, купался!

— Беременного я тебя ещё не так беречь буду, — в ухо выдохнул ему Стив. — Поверь на слово, а на этого морского котика не смотри. Мы с ним на снегу спать можем и ничего не отморозим.

О возможной беременности Брока Стив старался не думать, чтобы не обнадеживать самого себя и не бередить Баки, у которого глаза искорками вспыхивали, стоило хоть вскользь затронуть эту тему. Но Брока торопить они побаивались.

Накупавшись, Баки выбрался из воды и растянулся на прогретой солнцем мелкой гальке. Брок же, высвободившись из объятий Стива, закатал лёгкие штаны до колен и зашёл в воду поглубже. В соломенной шляпе, белой рубахе и серых штанах он выглядел непривычно — беззащитно, что ли. За время болезни он похудел, зато руки, лицо и шея у него ещё больше загорели.

— Совсем не похож, — шепнул Баки Стиву. — Правда?

— Совершенно. — Стив уселся рядом с Баки, подставил лицо солнцу, зажмурившись. — Знаешь, как я удивился, столкнувшись с ним в Сварте, думал, придушит за всё хорошее, а он глаза на меня поднял усталые, больные, как в снег толкнул. Бак, мы же его сбережём?

— Сбережём, конечно, — кивнул Баки. — Я тут справки навёл — у нас достаточно денег, чтобы купить и хороший дом, и кузницу, и останется ещё. Я тоже в грузчики пойду, мне силовые нагрузки нужны.

Брок подошёл к ним с совершенно детской улыбкой, такой непривычной на его суровом лице, держа на раскрытой ладони ракушку, оранжевую снаружи и перламутровую внутри, похожую на половинку стилизованного сердца.

— Смотрите какая! — восторженно произнёс он. И Стив сам себе пообещал, что будет радовать Брока диковинками постоянно, чтобы почаще видеть его вот таким счастливым, невероятно юным, без груза прошлого, холода Сварты, серого некрасивого снега.

Стив смотрел, как Баки сел, разглядывая ракушку в руках омеги, и подорвался куда-то, снова врубаясь в волну, ныряя, чтобы что-то достать. Потом смотрел на ворох таких же ракушек, разного размера и расцветок, на коленях Брока, на то, как они с Баки подбирали к той первой половинку, показывали ему, радуясь, когда Стив улыбался и кивал в ответ.

— Сердечко вышло, — расплылся в улыбке Баки, сложив ракушку. — Символ любви.

— Да? — удивился Брок. — Давайте здесь осядем. Не хочу дальше на юг. Здесь хорошо.

— Ищите с Баки кузницу и дом нам, — легко согласился Стив, за что получил ракушкой прямо в лоб.

— А ты что, мелкий, принимать участия в поисках не будешь? — делано возмутился Баки и запустил в него ещё одной ракушкой. — Типа работаешь и всё? Больше ничем помогать не намерен?

— И правда, Стив, — согласился Брок. — Что, в доме только мы с Баки будем жить? А ты? Я вот в жизни домов не выбирал, не знаю, на что смотреть.

— Никто из нас не выбирал. — Стив упал обратно на гальку. — А смотреть будем по тому, нравится нам предложенное или нет. И, родные, как вы могли обо мне такое подумать? — он скосил взгляд на своих супругов и глухо охнул, когда Баки навалился на него сверху, весь мокрый, придавил своей тяжестью.

— А то смотри мне.

Они барахтались в мелкой гальке, валялись, старательно закапывая друг друга, нисколько не сдерживая ни силы, ни дури, которой в голове с годами, даже десятилетиями, меньше не становилось.

— Теперь тебе тоже купаться, — сверкнул улыбкой Баки и, чмокнув Стива в губы, скатился с него, устроив голову на коленях у Брока.

— Иди, и правда, — сказал Брок. Он выглядел расслабленным и счастливым.

А ещё ему очень хотелось узнать, правда ли ласковый жар здешнего солнца даст ему способность выносить и родить ребёнка. Суровый кузнец с дальнего севера, он всё же был омегой, пусть и не такой хрупкой и нежной, как здешние южные омеги, и несбывшееся предназначение точило его сердце, как червяк.

На постоялый двор вернулись уже на закате довольные, немного уставшие. Баки по дороге купил выпечки и кувшин компота из прошлогодних яблок с какими-то ароматными травами.

Они поужинали печёными пирожками и компотом. Брок съел все варёные сладкие ломтики яблок и довольно облизнулся. Живот, конечно, немного бурчал, но это было не страшно.

Они ополоснулись перед сном и улеглись. Брок устроился с краю, со стороны металлической руки Баки. Здешние ночи для него были слишком тёплыми.

— Жарко? — мурлыкнул ему в шею Баки, притёрся горячим, словно печка, телом к боку. — А летом ты от нас в другую спальню сбегать будешь?

Он откатился обратно, навалился уже на сонно моргающего Стива, вжал его в матрас, оседлав бёдра. Баки быстро привык спать совершенно без одежды, чем постоянно пользовался, не упуская возможности приласкаться к своим супругам.

Там, в Сварте, после церемонии в нём словно другую программу включили. Стив не спрашивал больше о Гидре, не ждал возвращения человека из очень далёкого прошлого, а наслаждался тем, кого им с Броком удалось отогреть, доказать собственные нужность и желанность. Они любили Баки всяким.

***

Купить кузницу для Брока им не удалось. Зато оказалось, что в порту есть огромная кузница, где всегда нужны кузнецы. Тут ковали якоря и якорные цепи, металлические части корабельной оснастки, работали и на нужды города. Платили здесь хорошо и, как было принято в порту, кормили обедом.

Правда, от дома, который нашёл Баки, скорешившийся с трактирщиками и обошедший весь город, было не так чтобы совсем близко. По прикидкам Баки — минут пятнадцать пути. Но всех троих этот факт вполне устраивал, да и что могло быть лучше после тяжёлого рабочего дня, как не прогулка по продуваемым вечерним ветром улицам, усыпанным яркими цветами, ужина в каком-нибудь хорошем трактире? Да и если совсем выматывались, всегда можно было в том же порту нанять извозчика и втроём доехать до дома в считанные минуты.

— Смотри какой балкон! — обрадовался Баки, осматривая дом, свесился с перил. — И сад красивый.

— Огород… — задумчиво сказал Брок, оглядывая пустые грядки. — Ничего не знаю о том, как его разводить.

— А я подскажу, — пообещал кругленький щекастый омега с загорелой лысиной, который и продавал оставшийся в наследство от родителей дом. — Это несложно. Тут вот сливы, тутовник, фиги, яблоки, виноградная лоза — фруктов и ягод много будет. Научу фиги на зиму вялить. Яблоки — зимний сорт, поспевают поздно, зато лёжкие, до весны продержатся. Колодец хороший, попробуйте воду. В сарае вон пресс виноградный, можно своё вино делать.

Будущий сосед, он же хозяин этого дома, Стиву нравился, бойкий такой, дружелюбный мужик. Всё показал, рассказал про дом, прилегающий участок, даже про других соседей, кто, например, свежими яйцами торгует, кто свою сливовицу делает, да такую, что всем кварталом скупают, к кому можно по вечерам детишек закинуть и он только рад будет присмотреть.