В бане Брок достал мыло и новую мочалку из самого тёмного угла. Стопочка свежей одежды для Баки лежала в предбаннике.

— Давайте, мужики, — сказал Брок. — Веники у нас все вышли, обойдёмся так.

Когда Баки разделся и Брок увидел его левую руку, он потерял дар речи. Просто стоял, смотрел и то открывал, то закрывал рот. Наконец он выговорил:

— Это какие же маги тебя так?..

— Гидра, — сухо ответил Баки, отступил на шаг, в то же время внимательно наблюдая и за Стивом, и за Броком.

Его взгляд ощущался кожей, всеми нервными окончаниями как прикосновение ладони между лопаток. Стив быстро разделся, загнал обоих своих мужиков в парилку, чтобы Брок не околел, разглядывая Баки. Ещё будет время на рассказ о себе и о прошлом.

Первым Стив взялся за Брока, он его мыл, гладил ладонями, натирал ветошкой, словно старался извиниться за всё, что сделал и что ещё сделает. Он тёр сильное тело мочалкой до скрипа, до раскрасневшейся кожи, окатывал водой и снова намыливал, старался прикоснуться лишний раз.

— Ну полно, полно, — сказал ему наконец Брок. — Давай уж нашему подарку из леса спину потрём. И волосы надо вымыть, и бороду сбрить. Дашься?

Остро глянув на Стива, Баки кивнул и, подойдя к стене, опёрся на неё ладонями, подставил спину, словно арестант, ожидающий потока холодной воды из брандспойта.

Стив тяжело вздохнул, провёл мыльными ладонями по плечам, обнял поперёк живота.

— Ну что ты, Бак, ты же со своими.

— Посторонись! — велел Брок и начал тереть Баки спину горячей мочалкой. — Совсем закоченел.

Было видно, как Баки косил взглядом в сторону Брока, как вздрогнул от первого прикосновения, но отстраниться не пытался, только встал ровно, давая возможность Стиву взяться за него с другой стороны.

Отмыв Баки спину, Брок вручил ему мочалку.

— Причинные места сам отмывай, парень. Бритва вон, на полке, сегодня правил. Совладаешь с такой?

Так же молча Баки взял острую бритву, повертел её в руках и, используя левую ладонь как своеобразное зеркало, сбрил бороду под ноль. Стиву даже на мгновение показалось, что он сейчас вытянется по стойке смирно и гаркнет что-то похожее на «да, командир», слишком показательно-плавными были его движения.

До чего же всё становилось странным.

Стив хотел было уже взяться за своё мытьё, но вовремя вспомнил про то, что Брок обычный человек и долго находиться в жаркой парилке ему противопоказано.

— Давай, мой хороший, — Стив обнял его за плечи, вывел в холодную, где завернул в полотнище и усадил на лавку. — Посиди здесь, а то угоришь, я быстро домоюсь.

— Не засиживайся там, — велел Брок. — И прибери потом. И бегом чтобы из бани в дом.

— Обязательно.

Стив мимолётно коснулся губами его лба и скрылся в парилке, едва не споткнувшись, напоровшись на прямой внимательный взгляд Баки.

— Ты с ним?

— Бак, давай домоемся и потом поговорим, — со вздохом попросил Стив, внутренне умоляя дать ему ещё немного времени собраться с мыслями, объясниться с Баки, Броком, да и с самим собой, на самом деле, тоже.

Баки принялся шорхать себя мочалкой. Потом вымыл голову в деревянной шайке, несколько раз прополоскав волосы. Окатился тёплой водой и вышел в предбанник. Там он быстро вытерся, оделся в чистое и перебежал из бани в дом.

Брок с ходу сунул ему кружку травяного отвара, куда щедро добавил ложку мёда.

— Пей, грейся. Как же ты на моего-то похож… А ведь странно это, верно?

Баки в несколько глотков выпил сладкий отвар, облизнулся и спросил:

— Стив твой сексуальный партнёр?

— Партнёр, — согласился Брок. — И друг. И подмастерье. И добытчик. А вы с ним раньше вместе были?

— Да, — коротко сказал Баки. — Давно.

— Ну так втроём будем.

Оставшись в одиночестве, Стив швырнул мочалку в угол, пару раз выдохнул, сгребая разбегающиеся мысли в одну кучу.

В сороковых жить было намного проще, пусть их отношения с Баки и не поощрялись в обществе, но друг другу они оба были открыты полностью, ничего не скрывали, да Баки и не умел. Вот уж душа нараспашку, а сейчас Стив даже не мог по нему сказать, сохранились у него хоть какие-то чувства или жернова Гидры всё, что было в нём от Баки Барнса, перетёрли в пыль, оставив Стиву кого-то совершенно другого.

Смыв с себя мыло, Стив прибрался в парной, выгреб ещё алые от жара угли в кадушку с водой и, когда шёл обратно к дому, выплеснул за кузницей.

Уже на самом крыльце Стив остановился, сжал ладонью ручку на входной двери и с предельной чёткостью осознал — всё вышло как нельзя лучше. Баки жив, пусть в том человеке и могло совсем ничего знакомого не остаться. Стив нашёл Брока, полюбил его и был принят, не важно на каких условиях. Все, кто был ему дорог, были рядом, под боком, и не это ли счастье?

— За стол давай, — скомандовал Брок. — Только тебя к ужину ждём.

Прежде чем усесться, Стив достал из печи чугунок с невероятно пахнущей похлёбкой и ещё совсем горячий хлеб, выставил всё на стол и только тогда занял место между Броком и Баки.

Баки жадно втянул запахи горячей еды. Брок налил всем густой похлёбки, нарезал хлеба, выложил на стол ложки.

— Ну, благослови нас Солнце, — сказал он.

Ещё никогда еда не шла так хорошо и вкусно, хотя Брок каждый раз умудрялся готовить из того скудного минимума, что им выделялся от общины, что-то невероятное.

Заметив, что тарелка Баки опустела слишком быстро, Стив наполнил её снова, добавил и Броку, только после этого наскрёб по стенкам ещё и себе.

— Завтра с утра медведя старосте оттащим и стребуем паёк на Баки, — напомнил Стив, когда посуда была отставлена в сторону до утра. — Мы же вместе будем охотиться для общины, вот пускай мошну и подрастрясёт.

— Два охотника в поселении — это всегда мясо будет, — сказал Брок. — Только стельных самок не трогайте. На, ешь, я не хочу больше, — он пододвинул свою миску Стиву.

Баки одобрительно кивнул.

— Стив не должен голодать, — сказал он.

— Ты тоже, — улыбнулся Брок. — Ща, погодь.

Он залез в кладовку и достал оттуда замотанный в тряпицу мутно-оранжевый угловатый брусок.

— Погрызи сахарку.

— А ты запасливый, — восхитился Стив, не без улыбки заметив, как вспыхнули глаза Баки.

Вот уж кто всегда был сластёной. Баки даже во время войны умудрялся одним взглядом выманить у сослуживцев положенный в каждом солдатском пайке шоколад. Хоть это нисколько в нём не изменилось.

Чуть ли не вылизав миску Брока, Стив отправил и её в тазик к остальной посуде, напомнив себе поутру всё вымыть, сейчас было уже очень поздно, а вставать здесь привыкли с рассветом, до которого осталось уже не так и много времени.

— Отмылись, поели и быстро все спать, — велел Стив, подбавив в голос капитанских ноток.

Баки раскрошил кристалл металлической рукой, кинул себе в рот один кубик сахара, а остальное ссыпал в тряпицу. Живой рукой смёл сахарные крошки со стола и слизал их с ладони.

— Про запас, — указал он на тряпицу.

Стив сам себе дал обещание, что сделает всё, лишь бы Брок грелся на солнце каждый день, а Баки не приходилось откладывать сахар про запас. Понадобится, он будет снежных варанов пачками в деревню таскать, но даст своим всё самое лучшее, что вообще возможно получить в этом мире.

— Спать, — безапелляционно заявил Баки и поднялся со своего места, припрятав тряпицу в один из карманов своей тактической куртки, брошенной на лавку у двери.

— Положим Стива в серёдку, — улыбнулся Брок. — Будем греть.

Баки энергично кивнул.

Смутиться у Стива не вышло, хотелось поскорее оказаться в постели, телом ощутить присутствие обоих самых важных.

Раздевались быстро. И если Брок в одно мгновение оказался под одеялом, красивый, гибкий, сверкнул янтарём глаз, немного шальной улыбкой, то Баки замер в нерешительности, сжал живой ладонью металлическое плечо, то ли нервничая, то ли стараясь закрыть ладонью шрамы.

Стив обошёл постель, остановился рядом с Баки, тепло улыбнулся и обнял, как брата, друга, возлюбленного, как своё всё, как обнимал до войны в продуваемой всеми ветрами маленькой квартире на чердаке, на призывном пункте, когда Баки забирали на фронт, как в палатке.