— Нет, но, полагаю, тот факт, что ты вообще можешь хоть кого-то поцеловать, нехило так пошатнул её представления о мире. Как я поняла, репутация у тебя тут молчаливого отшельника, который ни с кем не общается и уж тем более не заводит отношений, — беспечно улыбнулась вампирша, довольно жмурясь. — Хотя мне в это сложновато поверить, со мной ты никогда таким не был.

— Я, конечно, могу пошутить, что, как и Наги, влюбился с первого взгляда, но ты мне всё равно не поверишь, — с усмешкой качнул головой Натсуме. — На самом деле, я таким и был, просто ты это мифическим образом игнорировала. А поскольку я не привык к столь длительной осаде, то довольно быстро сдался, понял, что от тебя мне никуда не деться, а раз так, то и тебе жизнь мёдом казаться не должна.

— То есть, по твоей логике, отношения с тобой — это что-то вроде наказания? — расхохоталась Кэй, вспугнув пару мирно спящих летучих мышей и едва не свалившись в пруд.

— Конечно, — невозмутимо улыбнулся русал, придержав девушку за талию. — Хоть я и прекрасен по всем параметрам, я отлично понимаю, что обладаю весьма непростым характером. Так что тебя ждет довольно тяжелая жизнь с вредным и ревнивым русалом, от которого ты уже никуда не денешься. Можно сказать, вчера ты добровольно подписала себе смертный приговор, ибо, даже если ты передумаешь, я тебя никуда не отпущу. Кстати, подозреваю, что ты и сама это прекрасно понимала, и до сих пор гадаю, почему всё равно согласилась.

— Хороший вопрос, — пожав плечами, вампирша прижалась к парню, так и не убравшему руку с её талии. — Не знаю, ты мне сразу понравился. Сначала просто было интересно, а потом сама не заметила, как привязалась. Правда, я не подозревала, что всё так быстро случится. Думала, может через месяц-два начать тебе намекать на это, но ты всё провернул куда быстрее. А так… Мне нравится, что ты решительный, независимый от чужого мнения, спокойный и какой-то… Мудрый, что ли. У тебя весьма необычное иногда восприятие, но очень правильное. Чувствуется, что ты намного старше и меня, и даже Рэя. Сколько тебе, кстати, лет?

— Двести шестьдесят четыре, — усмехнулся русал, скосив глаз на слегка удивленную напарницу. — С учетом того, что некоторые из нас доживают до двух тысяч лет, я еще подросток.

— Ого, — впечатлённо пробормотала Кэй, переваривая полученную информацию. — Мне всего семьдесят пять, а Рэю девяносто три. Мы в сравнении с тобой совсем дети. Вампиры редко живут больше тысячи двухсот лет, полторы это предел и единичные случаи. Выходит, ты проживешь почти в два раза больше…

— Ну, с учетом моей ситуации, не факт, что я проживу даже еще пятьдесят. Меня, как ты помнишь, разыскивают по обоим континентам, а экстрадиции в Элтерно подвержены все преступники, — криво улыбнулся Натсуме, легко поцеловав вампиршу в середину черной челки, — так что не огорчайся, возможно, я проживу намного меньше тебя.

— Знаешь, я, пожалуй, всё-таки предпочту первый вариант, в котором это тебе придется таскаться ко мне на могилку и облагораживать её различными вениками, — недовольно поджала губы Кэй, легонько пихнув своего спутника в бок. — О, кстати, пока я не забыла, мне тоже тебе кое в чём надо признаться. А то когда вы подерётесь, будет уже поздно. Так что предупреждаю сразу — к Рэю не ревнуй. Он мой брат, так что между нами ничего нет и быть не может, какими бы нездоровыми тебе наши отношения ни казались.

— Я в курсе, он уже мне сообщил. Хотя не скажу, что меня это успокаивает. Инцест, как говорится, дело семейное, — хмыкнул русал, — но я честно постараюсь держать себя в руках. Пусть даже по твоим словам мне, в числе остального мира, придется быть на втором плане.

— Вообще-то я всё же надеюсь, что вы образумитесь и, если не подружитесь, то хотя бы не будете друг другу хамить при каждой встрече, — проворчала вампирша, неодобрительно покачав головой. — А кто тебе об этом рассказал? Доктор Робин?

— Нет, сам Рэй и рассказал.

— Серьезно? Вот упырь болтливый, — тихо выругалась девушка, — хотя, дай угадаю, он тебя просил мне об этом не говорить?

— Считай это маленькой местью за то, что он хотел, чтобы я держался от тебя подальше, — ехидно фыркнул Натсуме, крепче прижимая её к себе. — Может, он и прав в том, что я опасный парень, но ты сама вполне способна решить, стоит ли тебе рисковать или нет.

— Спешу огорчить, месть не удалась, с Рэем я на эту тему ругаться не буду, — тихо рассмеялась Кэй, нежно коснувшись губами виднеющегося из-под бинтов подбородка. — Я прекрасно знаю, что у него комплекс старшего брата в превосходной степени, и он что со мной, что с Сарой носится как с хрустальными. Иногда это жутко раздражает, но, если это именно то, что не позволяет ему оскотиниться и превратиться в своего батюшку, то пусть будет… Хэй, что ты делаешь?

— Целую тебя, разве не заметно? — мурлыкнул Натсуме, и правда покрывая лицо вампирши мягкими поцелуями. — Ты меня целуешь, и я тебя тоже хочу. Мне до вчерашнего вечера вообще в голову не приходило, что этот процесс может быть настолько приятным. Видимо, когда это делаешь с тем, кто тебе нравится, эффект совершенно иной, и на удивление захватывающий.

— Но мне же это нравится! Ты бы хоть руки не распускал… Не здесь же! — неуверенно закусила губу Кэй, прерывисто выдыхая и с трудом удерживаясь от соблазна поддаться русалу-искусителю.

— Хм, вообще тут нас вряд ли кто-то увидит, но ты права. Пойдем лучше в комнату, — парень, неохотно оторвавшийся от напарницы, с сожалением вздохнул. — Мне, конечно, всё равно, но не хотелось бы, чтобы от нашего первого раза у тебя остались воспоминания о колючих ветках, кустах и позапрошлогодней листве.

— Вот нахал, и ты даже не сомневаешься, что я соглашусь! — рассмеялась Кэй в ответ на скептический взгляд насмешливого сине-зеленого глаза. — Ладно, пошли в комнату, соблазнитель. А там уже посмотрим…

— Странная женщина, — философски пожал плечами русал, перехватывая спутницу за руку и тихо посмеиваясь, — сама ведь этого хочешь, а меня нахалом обзываешь. В таких желаниях нет ничего постыдного, мы же теперь вместе. Так что я решительно не понимаю, зачем себя мучить и откладывать то, что всё равно случится. Вот уж не думал, что вампиры бывают такими стыдливыми.

— Я не стыдливая, просто до этого момента мне никогда не делали неподобающих предложений в столь откровенной форме, — не осталась в долгу вампирша, продираясь за ним сквозь кусты. — Вот скажи, все русалы такие бесстыжие или только ты?

— Не знаю, я с другими не общался, так что не исключаю, что только я, — усмехнулся Натсуме. — А может, это издержки моего возраста. Как никак, мне не тридцать лет, чтобы бояться озвучивать собственные желания, особенно когда я прекрасно вижу, что ты хочешь абсолютно того же.

Вот и как с ним спорить? Хотя, не очень-то и хочется, если честно. Он же и раньше прекрасно угадывал её желания, а если начать отрицать, то еще обидится и сочтет обманщицей. Так что всё, что ей остается, это скрипнуть клыками и, наконец, перестать удивляться тому, насколько быстро всё случается.

***

Весь предыдущий вечер Шиба думал. И ночь думал, и утро… И день бы думал, да спать уж очень хотелось, так что пришлось прерваться. Однако всё, что он понял, это то, что мыслительный процесс весьма сложный и ему явно не нравится. От него жутко болит голова, и с непривычки можно выпасть из жизни практически на сутки. А что самое обидное, так это то, что никаких результатов, кроме вышеупомянутой головной боли, от этого не бывает. По крайней мере, у него. Будь вопрос, поставленный Рэем, менее важным или хотя бы допускающим возможность обнародования, то страдающий мигренью оборотень немедленно спихнул бы его на кого-нибудь из знакомых, более приспособленных к мыслительной деятельности. Но, увы, никто из них даже теоретически не мог подсказать бедному оборотню причины его собственных поступков.

Произошедший накануне разговор вообще был довольно странным и необычным сам по себе. Шиба, пришедший в указанное время, даже опешил, когда его встретил довольно спокойный и пребывающий в весьма благодушном настроении вампир. Он ожидал чего угодно от потока нецензурной брани до примитивного рукоприкладства, но нет. Ему налили чаю, поинтересовались самочувствием и даже развлекли интересной беседой, не замечая, как не готовый к подобному обращению гость неловко тискает фарфоровую кружку и неразборчиво мямлит что-то в ответ, поминутно то краснея, то бледнея. Ему и так было сложновато смотреть на Рэя с того самого дня, как они проснулись голые в одной постели, а тут еще и такое. Причем бесстыжий кровосос и ухом не повел, вежливо улыбаясь на все попытки собеседника отшутиться, на которые раньше шипел и плевался как простуженная гадюка. И смотрел таким изучающе-задумчивым взглядом, от которого несчастного оборотня посещало спонтанное желание поджать хвост и в ужасе забиться под шкаф. Впрочем, когда эта часовая пытка с вежливыми расшаркиваниями за кружечкой чая закончилась, причины такого поведения стали хотя бы относительно понятны. Несчастному оборотню было описано творимое им накануне и задан закономерный вопрос о причинах подобного поведения. Действительно ли ему так нравится собеседник, осознает ли он последствия своих необдуманных действий и чего на самом деле желает. Шиба, ошарашенный открывшимися подробностями, так ничего внятного ответить и не смог, но, к счастью, вампир и не настаивал. Милостиво отпустил его, предложив всё хорошенько обдумать, а потом явиться к нему уже с готовым решением. И вот оборотень ушел думать. Конечно, если бы он был немного сообразительней и наблюдательней, то прекрасно бы заметил и то, что его разводят, как тролля на ярмарке, нарочно описывая ситуацию в выгодном собеседнику свете, и то, как тот заметно нервничает, скрывая сей факт за вежливой клыкастой улыбочкой. Увы, Шиба по своей натуре был парень простодушный, и ни первым, ни вторым похвастаться не мог, так что нехитрая манипуляция голубоглазого упыря осталась незамеченной.