– Не факт! – не согласилась Она. – Растяжка сознания куда сложнее растяжки булок. Эффект трудно достижим и не так очевиден. Массового помешательства на джняна-йоге не будет. А индивидуально некоторые и так занимаются. В домашнем уединении, словно в тихой келье. Как мы с тобой.

Она мило улыбнулась, вспорхнула и улетела на кухню заваривать пуэр. Действительно, было уже пора. Они успели неплохо раскуриться и разговориться. Аккомпанемент уже давно звучал и подгонял мысль. Для тотального расслабления недоставало крепкого чая.

– А какая практика вторая? – крикнул Он ей вслед. – Ты сказала, что в джняна-йоге две главные практики.

– Тут всё менее интересно и напрямую связано с первой практикой, – громко ответила Она, ломая плитку чая в заварник. – Нужно отстранённо наблюдать. Словно бы изнутри самого себе безучастно свидетельствовать всё, что происходит внутри твоего мира и снаружи.

– Не! Тут связь, скорее, не прямая, а обратная. Нужно сперва найти в себе безучастного наблюдателя, а потом уже искать ответы на вопросы. Иначе ненаблюдательный участник в тебе найдёт такие ответы, которые внутричерепные извилины запутают ещё больше и крепче.

Она уже возвращалась обратно с дымящимся чайником и парой кружек. Густого ароматного дыма в комнате стало ещё больше. Гостиная начала ещё больше походить на алхимическую лабораторию, в которой прямо сейчас совершается мистерия. Атмосфера сгустилась и уплотнилась, наполнившись чем-то таинственным, магическим. Время не просто замерло – исчезло! Пространство сузилось до размеров квартиры, кроме которой в мире в этот момент больше ничего не было. Перестало напряжённо вибрировать, начало расслабленно покачиваться, подобно спокойным волнам во время морского бриза. Такое ощущение было всегда, когда очередным кальянным вечером Они развязывали витиеватые беседы.

– Вот только учению этому уже хрен знает сколько тысячелетий, – заявила Она, возвращаясь к кальяну. – А всё имеет свойство стариться. Даже философии и религии. Джняна-йога не исключение. Причём она не только устарела в наши дни, но и никогда не практиковалась в наших широтах. Проще говоря, здесь и сейчас она бесполезна. У нас другая, отличная от индийской, ментальность. И у нас другая эпоха, другое всё! Что самое важное: жизнь стала быстрее, чем несколько тысячелетий назад. А вместе с ней быстрее стали люди. Выходит, современнее и быстрее должна стать и практика.

– Значит, пора придумать свою! – воодушевлённо резюмировал Он. – Если устарели и поросли терниями чужие пути, надо проторить свой новый путь.

Он самодовольно откинулся на спинку своего дзабутона и уставился на мигающие огоньки гирлянды. В сладком густом дыму их мерцание казалось энигматичным и походило на пульсацию звёзд в бесконечном вакууме космоса. Или на вспышки нейронов, рассеивающие темноту бездонного сознания.

– Видишь эти блики? – прошептала Она загадочно. – Это тени мыслей о недвойственных истинах.

– Красиво! – блаженно протянул Он. – Поэтично. Хоть хокку пиши про это.

Она выпустила густой клуб дыма в сторону гирлянды и прикрыла глаза так, чтобы блики казались ещё более таинственными. Так проще думать. Чем меньше информации мозг воспринимает извне, тем больше он может генерировать сам. Учитывая, что через визуальный канал человек получает примерно 80% информации, закрыть глаза – это надёжный способ отгородиться от мира за шторками век. Так можно многое понять и придумать. С закрытыми глазами мы видим не меньше (а то и больше), чем с открытыми.

Уже через минуту размышлений и жонглирования словами и образами Она на придыхании продекламировала готовый стих:

«Вспышки озарений

Рождают тени мыслей

О недвойственных истинах»

– Немного не по канону и не по размеру хокку, но прекрасно! – оценил Он. – Очень красочно и художественно. Настоящая картина! Словно на чёрном холсте разноцветные росчерки слов. Проявляются, когда читаешь или слышишь их, и тут же исчезают. Как те самые вспышки и тени. А наша задача – успеть заметить их, ухватить и сохранить. И здорово, что вспышек много. Одного озарения явно недостаточно для сатори. Нужен продолжительный фейерверк озарений, который поможет мыслям просветлеть.

– Так что там насчёт новой практики философствования? – вернула Она течение разговора в прежнее русло.

– Ну… – протянул Он, восстанавливая в памяти всё, что уже обсудили и заключили. – Мы уже определились с тем, что истина рождается в беседах, – Он рассмеялся. – У Платона были диалоги, а у нас будут беседы! Причём это даже лучше! Слово диалог образовано от греческих логос (то есть слово) и диа (то есть через, раздельно). Выходит, диалог, скорее, разделяет участвующих в нём и их слова, нежели объединяет. А вот беседа – это душевный разговор, обмен мыслями, это процесс объединяющий.

– Получается, для рождения истины нужны минимум двое? – уточнила Она.

– Это самый оптимальный вариант. Мы же уже решили, что это алхимично, по-даосски, – поразмыслив немного, Он с усмешкой добавил. – Но можно и в одного. Если мышление гермафродитное – способно с самим собой рождать такие беседы, из которых родится истина.

– Выходит, – Она звонко расхохоталась над своей идеей и, с трудом говоря на смехе, заключила. – Истина – внучка мышления! А его дочка – это беседа с кем-то или с самим собой!

– Опять про майевтику и повивальные дела! – согласился Он, заливаясь смехом. – Я же говорю: тропинки хитро переплетены в этом лабиринте! – просмеявшись, он продолжил тему. – Суть практики определили. А как практиковать?

– Да как угодно! – радостно прокричала Она, и отражения горящих углей блеснули в её зрачках. – Пускай условности и правила выдумывают те, кто считает Путь сложным. Главное – комфорт и удобство. Под музыку или в тишине, при свечах и вечером или днём при свете солнца, с вкусняшками разными или натощак – да как угодно! Это же практика освобождения мысли. Как освободить мысль, обезволив себя?! Правила – это непозволительно прочные прутья оскорбительно тесной клетки. Взаперти на расшириться. Так что единственное условие практики – раскрепостить мышление и освободить его от привычных и уже не замечаемых оков.

Только сейчас Они заметили, что альбом The Wall уже отзвучал. Колонки опустели – превратились в простые чёрные пластмасски. Вместо музыки: тягучей и протяжной, ритмичной и маршевой, лёгкой и почти эфемерной – вместо такой разной музыки остался лишь едва уловимый шорох динамиков, перешептывающихся о чём-то своём. Словно аудио-шлейф, как аромат хороших духов или свежего кофе, наполнивший комнату. Или как невнятное затухающее эхо голосов на спиритическом сеансе. А, собственно, чем прослушивание музыки не спиритический сеанс? Люди совершают ритуал: загружают плей-лист или вставляют диск, староверы, может быть, заводят пластинку – и вдруг слышат голоса и звуки! Они дают советы, поучают или просто поддерживают, порой издеваются или шутят. Настоящая магия! Связь через пространство и время. При таком подходе музыка – отдельное измерение. Четвёртое, пятое, одиннадцатое или сто одиннадцатое. Сколько там насчитали и ещё насчитают учёные…

Размышляя об этом, Он вбивал в поисковик координаты следующего измерения, в которое хотел отправиться со своей подругой. Мгновение – и колонки вновь ожили, уловив голоса музыкальных духов. Словно радиосигналы из космоса, зазвучали синтетические нотки песни Die Roboter группы Kraftwerk.

«Самое быстрое пространственно-временное перемещение! И самое лёгкое. И пока что единственно возможное…» – резюмировал Он про себя, поворачиваясь от компьютера к Ней.

– А чем, собственно, человек отличается от робота? – продолжили Она майевтику, вслушиваясь в песню. – Сегодня искусственный интеллект может говорить с тобой, оперировать различной информацией, выполнять почти любую работу, даже творческую…

– Но они не болеют, не тупят и вообще выглядят перспективнее нас, да? – перебил Он, понимая, какая завязывается тема. Завязывается, словно весенние почки, и скоро лопнет, смеясь и звеня.