— Ненавижу, когда ты так спокойно меня отчитываешь, — поморщился Клод и со вздохом уселся обратно на кровать. — Что ж, помогай, если больше заняться нечем.

— Ты вообще много чего ненавидишь в последнее время, — тихо рассмеялась девушка, осторожно разматывая импровизированные бинты и уже более аккуратно перевязывая рану. — Кстати, раз уж у тебя наконец нет возможности сбежать, может, всё-таки расскажешь мне о причинах своего дурного настроения? Поверить не могу, что такое незначительное ранение способно превратить тебя в монстра.

— В монстра, говоришь… — Карма невесело усмехнулся, рефлекторно коснувшись татуировки у себя на груди. — Нет, это меня в него точно не превратит. Просто настроение плохое.

— М-да? — закончив с перевязкой, ученица подошла к шкафу, подбирая для наставника платье. — А что тогда? Это из-за татушки? Я заметила, она сильно изменилась с последнего раза. Это из-за неё ты на всех бросаешься?

— Хах, я отвечу на твой вопрос, — усмехнулся наставник, прищуривая зеленые глаза и поднимаясь, позволил девушке помочь ему с одеванием, — но только после того, как ты расскажешь мне, что означают те ледяные буковки, которых ты нашла уже целых четыре штуки.

— Ладно, уел, — криво улыбнулась Мэй, зашнуровывая платье, — но, помнится, мне кто-то говорил, что его проклятье не влияет на поступки и характер. Что же изменилось?

— А меня кто-то в похожей ситуации вполне резонно спросил, какое, собственно, мне до этого дело, не припомнишь, кто? — несколько секунд наставник с ученицей играли в гляделки, пока, наконец, девушка не сдалась.

— Ладно, признаю, мы друг друга стоим. Садись, я тебя расчешу, — взяв расческу и дождавшись, пока мисс Карма усядется за трюмо, Мэй стала аккуратно распутывать бордовые волосы. Несмотря на все старания, Клод постоянно кривил лицо, как будто с каждым взмахом расчески он лишался минимум половины шевелюры. Чтобы хоть как-то отвлечь его, начинающая парикмахерша как бы невзначай поинтересовалась.— Слушай, я понимаю, что ты можешь не отвечать, но всё же… Ты умрешь из-за своего проклятия?

— Ты права, я могу не отвечать, — поморщился Карма, прикрывая глаза, но спустя пару минут всё-таки ответил. — Нет, не умру. Такое было уже, и я просто не хочу переживать это заново. А ты? Умрешь, когда соберешь все буквы?

— М-м, нет, — помедлив, ответила девушка, рассеянно перебирая алые прядки. — Слушай, а можно я тебе косички заплету?

— Себе заплети, — мрачно посмотрел на загоревшуюся идеей девушку Клод, представляя, на что станет похожа его голова после экспериментов ученицы.

— Себе неудобно, — резонно возразила ученица, с сожалением смотря на роскошную шевелюру сидящего перед ней парня. У неё, конечно, не хуже, но всё же какая несправедливость. Половина её знакомых убили бы за такое богатство.

— Ладно, но с одним условием, — обреченно вздохнул Карма, уже чувствуя, что потом пожалеет об этом, — пока плетешь, расскажешь мне подробнее о своем проклятии и этих буквах.

— Зануда, — Мэй со вздохом принялась разделять мягкие волосы на восемь прядей, — да ничего там такого нет. Когда я соберу все буквы, то сниму проклятие.

— Тогда почему же ты так психуешь, когда находишь очередную букву? — тихо поинтересовался наставник, внимательно следя за хмурым лицом девушки.

— Потому что… Как бы объяснить, — недовольно поморщившаяся ученица не спеша перекладывала прядки, укладывая их в две широкие роскошные косы, — проблема в том, что эти буквы, как я поняла, могут в любой момент исчезнуть. И вот тогда я уже умру. Не то, чтобы я боялась смерти, просто как-то не хочется перед ней понимать, что я в очередной раз причинила кому-то боль и вообще не способна на что-то хорошее.

— Ты говорила, что умрешь, если разобьешь кому-то сердце… — задумчиво покрутил головой Карма, критически осматривая получившийся результат. На удивление вышло очень даже неплохо. — Получается, эти буквы означают, что в тебя кто-то влюбился? Или что ты в кого-то влюбилась?

— Всё, я закончила, — проигнорировав вопрос, Мэй потянулась всем телом. — Давай, наноси свою штукатурку, и пойдем вниз.

— Хэй, а помочь? — капризно надула губки мисс Карма. — Сама же предложила.

— Знаешь, боюсь, что после моего макияжа от тебя люди будут разбегаться по куда более прозаическим причинам, — хмыкнула девушка, с сомнением оглядывая впечатляющую батарею косметических средств.

— Давай, лентяйка, я тебе буду подсказывать, — повеселевший наставник впервые за долгое время улыбнулся и хитро подмигнул. — Итак, сначала берешь основу…

Когда мисс Карма и Мэй спустились в зал, там уже вовсю шло какое-то празднование. Протолкавшись сквозь толпу радующихся людей, наставник с ученицей с удивлением воззрились на подозрительно знакомого парня лет двадцати, крепко обнимающего смущенных Киру и Люсьетт. Мрачные Алекс с Родом ревниво следили за ним, явно не желая делиться своими девушками. Опознав выдающуюся личность по необычного цвета глазам и сережке в ухе, Мэй ошарашенно выдохнула.

— Вальтц?! — заметивший девушку парень радостно кивнул и, подхватив девушку за талию, слегка подбросил в воздух, счастливо улыбаясь.

— Именно! Представляешь, Кира с Родом наконец принесли мне шкатулку с ключом, и я снял свое проклятье! — поставив Мэй на пол, Вальтц обвел присутствующих благодарным взглядом. — Ребята, вы бы знали, как я вам всем благодарен…

— Полагаю, все куда больше бы разделяли твою радость, если бы ты перестал тискать их девушек, — проворчал Карма, и Мэй почувствовала, как сердце легонько кольнуло. Неужели он ревнует?

— Опять ворчишь? — укоризненно покачал головой Вальтц, проигнорировав нестройное бурчание в стиле «Да мы не…». — Ну, если хочешь, то могу и тебя потискать.

— Только попробуй, — мрачно показала ему кулак мисс Карма под общий смех ребят, представивших эту картину. — Никакие вернувшиеся силы не спасут тебя от жуткой смерти.

— Кстати, о вернувшихся силах, — к празднику присоединилась леди Парфе, привычно озаряя всех своей улыбкой. — Люсьетт, я полагаю, настало нам время поговорить с тобой. Кира, Род, Алекс и Вальтц могут присоединиться, потому что их это тоже касается.

— Хэй, а нас с Кармой, получается, это не касается? — обиделась за себя и за наставника Мэй, опередив его лишь на пару секунд.

— Не в такой степени, как тех, кого я назвала, — чуть виновато посмотрела на ребят фея, — но, если желаете, то можете поприсутствовать.

Когда все наконец расселись в гостиной, волшебница обвела всех умиленным взглядом и с улыбкой покачала головой.

— Для начала, думаю, стоит поздравить Люсьетт со вторым добрым делом, — присутствующие нестройным хором поддержали поздравление.

— Спасибо, но я даже не поняла, что я сделала… — смущенная девушка погладила почти завершенную туфельку у себя на шее.

— Полагаю, причина в том, что ты искренне хотела помочь Вальтцу снять проклятие, и без тебя он бы так и не узнал, где искать Нэверлэнд и Динь-Динь, — вздохнул Ал, которому эта теория самому казалась весьма натянутой. — Так или иначе, ты уже сделала два добрых дела.

— Именно, — подала голос молчавшая до этого Делора, едва заметно хмурясь, — посему предлагаю переходить к проблемам более насущным. Для начала напоминаю всем присутствующим, что Люсьетт является дочкой прошлой хранительницы Тенебрарума, Хильдир, а также всё указывает на то, что именно она станет новой Хранительницей в день своего совершеннолетия. К сожалению, об этом знаем не только мы, но и другие ведьмы, причем, в отличие от нас, они совершенно не хотят, чтобы принцесса сняла все проклятия, а наоборот были бы рады устроить хаос и повторить Великую Войну.

— Но Люсьетт сильно изменилась, — нахмурился Ал, невольно приобнимая опустившую голову принцессу за плечи. — Она не станет устраивать новую войну.

— Надеюсь, что ты прав, — хмыкнула колдунья, покачав головой, — но есть мнение, и не только мое, что у них есть способ заставить будущую Хранительницу делать то, что захочется именно им. В противном случае пытавшийся похитить её Варг действовал бы менее топорно, пытаясь убедить пойти с собой, а не заставить. Кстати, Кира, повтори, пожалуйста, остальным то, что рассказала мне.