– Это касается всех видов любви? – спросила Аня.

– Ох уж эта похоть и связанная с ней низость! Ох уж эта изысканная пытка любовью! «Кто же боль такую выдумал и за что она тебе?»

– И жемчуг слез на бархате цветка...

– Любовь как безумие.

– И как рабство? Не понимаю…

– Кто-то видит в ней присутствие дьявола, кто-то Бога.

– Аристотель считал, что дружба – это «одна душа в двух телах». Я бы о настоящей любви то же самое сказала.

– Если бы одна…

– У любви нет срока давности.

– Кажется, Горький сказал, что «дружба – любовь не половая».

– Разве не Макаренко?

– Главное, в сути нет разночтения.

– Пушкин считал, что нет истины без любви.

– Да уж точно: без любви ничего в жизни не вертится. «И жизнь, и слезы и любовь».

– И без красоты. Даже в математике. Один профессор, глядя на работу своего ученика сказал: «Красиво, значит верно!»

– Любовь навсегда! Какое глупое, многообещающее слово «навсегда», – без перехода о другом заговорила Аня. – Но как прекрасна французская песня «Вечная любовь» в исполнении Шарля Азнавура!

– Любовь всегда начинается со сказки, – поддержала тему Жанна.

– А обман с доверия, – не преминула добавить Инна. – Все мы в юности мечтаем о любви до гробовой доски. Когда любишь, стремишься в небо. Любовь и верность! В отличие от рубля – они уж точно валюта вечная, но не бесконечная, – пошутила Инна, ломая романтичный настрой Жанны. – Бесконечной может быть только ненависть, но никак не любовь или горе.

– Так-то оно так, но после свадьбы, как правило, сказки, стишки и розы быстро заканчиваются. Это и есть правда жизни.

– Розы осыпаются, шипы остаются.

– Любовь – это одухотворенная чувственность.

– Не у всех одухотворенная.

– Таковы жестокие объятья обстоятельств. Хоть ложись да умирай.

– Особенно если вся жизнь будто срежиссирована кем-то вроде… Высшей силы, пренебречь которой не получается, – опять «проникла» Инна в тихий «школьный» диалог Ани с Жанной. И пропела беззаботно: «Все слова, слова, слова».

– Только поступки не врут, – подытожила Жанна.

«Пинг-понг какой-то. Для чего этот ликбез? Загрустили?» – не поняла Лена.

В расплывчатом диалоге подруг звучало сожаление без сочувствия, словно они говорили о постороннем, их не касающемся, просто репетировали урок. «Потому что постарели?» Лена, лежа с закрытыми глазами, не вслушивалась в их шепот и не оценивала, кому принадлежали те или иные фразы. Они вяло проплывали в ее голове, почти не задерживаясь.

– …Будем вить ниточку дальше? – спросила скучным голосом Инна.

– Эмма надеялась прожить с мужем так, чтобы ничто не нарушало ее благостного мировосприятия, но так и осталась непонятой. Мечтала о гармонии. Счастливые люди не ищут войн в семьях, – изрекла Аня.

– И не хотят их между странами, – добавила она тихо и мечтательно. Помните, как английский лорд Ричард, претендент на власть, отрекся от нее во имя любви к простой женщине! Вот это любовь!

– Нечасто бывает так, как мечтается, – со зловещим спокойствием сказала Инна. – Сначала я внушала Эмме, что падения и взлеты – это обычное явление в семейной жизни. Успокаивала. Потом говорила: «Зачем тебе этот неразборчивый в связях гад, постоянные стрессы, грязные ссоры, бесполезные попытки найти компромиссы? Пойми, предмет твоей любви неадекватен уровню твоей любви. Не обманывай себя. У тебя не брак, а убожество».

– Хирургически точное замечание, – отметила Жанна.

– Я как-то сказала Федору: «Тебе выпало счастье, цени его». А он мне ответил: «Я – счастливый». Я ему о жене, а он мне опять о себе, – вздохнула Аня.

– «Посмей однажды посметь и ты поймешь, что освободилась от рабства. Разорви эту странную зависимость, и ты узнаешь, что есть другие, более интересные и богатые отношения. Нельзя намеренно лишать себя возможного счастья, нельзя его бояться, – твердила я Эмме. – Ты же утрачиваешь себя! Доброта должна быть разумной, созидательной. Зачем тебе эта запредельная тяжесть? Гнойник в душе должен прорываться наружу, а ты его внутрь загоняешь, отравляя организм. Когда назревает разрыв, не стоит думать об отсрочке, надо поскорее ставить точку, иначе он «разъест» тебя. Ведь ясно как божий день, что ты уже и без того чудовищно изломана, опалена своей несчастливой жизнью. Ты каждый раз со страхом ожидаешь, какое еще коленце выкинет Федька, не ударится ли в бега за очередной… Не губи себя. Уходи без лишних проволочек от греха подальше или мужа попытайся «выслать» из семьи.. Неужели твоя душа не устала мириться? Ее еще не затопили обиды? Федька тебя полностью под себя подмял. У тебя забот выше крыши? Так они без него убавятся. По себе знаю. Твой муженек ограждает себя не только от забот, но даже от волнений по поводу семьи и оставляет в своей жизни и в своей памяти только радостное, интересное, возбуждающее. Оттого и кажется легким человеком. Его жизнерадостность, несмотря ни на что, не комплимент ему. В ней звучит… глупость и легковесность. Федька просто беззаботный и безответственный, не умеющий жить радостями и проблемами других, не знающий сомнений, колебаний и страданий. Он лодырь. А лень, как ты заешь, мать всех пороков. Все плохие дела рождаются от безделья.

В школе нас учили элементарным понятиям. Допустим, тому, что в поступках надо руководствоваться не только своими собственными интересами, но и принимать во внимание желания близких нам людей. Только, видно, Федька быстро понял, что ему это невыгодно, и прочно обосновался на твоей шее, используя твое простодушие и природную невинность. У него к этому несомненные способности, и, судя по мамаше, может быть, даже наследственные. Беззастенчиво заграбастал твою жизнь и хозяйничает в ней, как в своей собственной. Ты же понимаешь, что жить в свое удовольствие в семье можно только попирая права других. Я уже говорила тебе, что свобода всегда достигается за чей-то счет. Избавься от ига. Каждому человеку дается второй шанс. Главное – не упустить его. Ты веришь в перевоспитание мужа? Глупо».

И еще я говорила ей, что прошлое нельзя стереть, что неприглядная правда до самой смерти будет стоять между вами и напоминать о себе в самые неожиданные моменты. Это точно, без вариантов. Тебе не удастся сбросить с себя груз прошлого, избавиться от призраков. Жизнь никогда уже не будет прежней. И от твоих переживаний ничего не изменится в лучшую сторону. Человек не забывает ни плохого, ни хорошего. Наш срок на земле для этого слишком короток. Это старая избитая истина, и не надо строить иллюзий… А если суметь забыть всё свое прошлое, кем же тогда станет человек? Овощем?»

Но сама я такой вывод сделала из стонов Эммы: «Боится остаться одна». Думает, наверное: «Другие поневоле упорные в своем одиночестве, а я своими руками должна лишить себя мужа? Мне стыдно быть не замужем. Пусть будет хотя бы видимость семьи, ведь статус жены в головах людей намного выше статуса разведенки и тем более любовницы».

Инна закрыла глаза и некоторое время лежала неподвижно. Устала от своего длинного выступления. А отдохнув, продолжила рассказ.

– Эмма ответила: «Не смущай меня мнимой свободой. Развод – не панацея от всех бед. И хотя эта мысль постоянно нестерпимо зудит в моей голове, я из-за детей болезненно и мучительно чувствую себя жертвой без права выбора. А еще многое зависит от степени вовлечения в проблему участников обеих семей. Сложно принимать решение, когда знаешь, что кто-то еще от него может пострадать. В такой ситуации дистанцируешься от романтики. Думаешь, я проживаю не свою жизнь? Развод – это, прежде всего, поражение. Я помню, как была унижена разводом моя мама. Некоторые моменты из детства не забываются всю жизнь. Мне было очень больно и за маму, и за себя. Я не могла простить отцу предательства. Разумом понимала, а сердце не отпускало. Нет, один раз можно было бы... Влюбился, понял, что ошибся. Но если многократно… А теперь я не могу простить мужа».

«Знаю, тяжело дается прощение, но иногда приходится пересиливать, настраивать себя хотя бы на частичное... Иначе не вместить в себя всё плохое, что накапливает жизнь», – отвечала я Эмме, имея в виду ее отца.