Аня замолчала, поняв, что совершенно запуталась в своих рассуждениях. Её брови серебристыми молниями сошлись на переносице. Тщедушные плечики образовали дугу. «Не пойми что говорю?» – растерянно подумала она.

– Инка, катись ты к ядрене-фене! Сыта я по горло твоими шуточками и советами. Наворотила тут… – наконец, оправившись от шока, зло забурчала себе под нос Жанна. – Ты отмечена талантом «особенности»? Ты – радость для психоневрологов! Эти врачи обожают отклонения. Надеюсь, я не одинока в своём мнении… Да-а…тёплая у нас компания подобралась.

– Ты – особа, приятная во всех отношениях, и вдруг… так грубо. Не могла же я обойти тебя своим вниманием? Брось ломаться. Цыкни на меня, врежь, согни в бараний рог. А почему бы и нет! Ударь себя в грудь, разубеди меня. А ты даже не противишься. Скулишь щеночком или шарахаешься как пугливая овца.

Лена крепко сжала плечо Инны и подумала:

«Всё-таки ты, подруга, с гнильцой… Если из-за болезни так себя распускаешь, тогда простительно».

– Ты не многим лучше Фёдора, ты не имеешь права его осуждать, – наконец нашла Жанна, чем уколоть Инну.

– Не переживай, плюнь на неё, – тихим шёпотом взялась успокаивать Жанну Аня. – Я вот тоже цепенею от её хамства. Но, думаю, не со зла она такая, её, наверное, на самом деле грызет какая-то болезнь.

«Аня знает о том, что Инна тяжело болела?» – не поверила Лена.

– До меня доходили слухи. Я не отрицаю… Дело не в том, что намеренно использует для своей выгоды, и даже не в том что для развлечения… – что-то пыталась объяснить Ане сквозь всхлипы Жанна.

«У Эммы обыкновенная несчастливая семья, а девчонки раздули из неё трагедию. Зачем нервничать, зачем философствовать? Достаточно перечитать Шекспира и сделать выводы. Во взаимоотношениях между людьми он давно всё расставил по своим местам. И Пушкин ответил на все больные вопросы своего времени, да ещё и в будущее заглянул. У него очень точные, выпуклые образы. Ну, ещё заповеди, конечно, стоит вспомнить: «не убий», «не прелюбодействуй», – подумала Лена. – А Инна несёт ахинею, потому что смертельно устала… Никто никого в

семьях моих подруг не бил, не убивал, никто не погибал от наркотиков… и, тем не менее, сколько горя и страданий испытали эти женщины по причине то слабости, то глупости мужской! Какой же силы травмы наносят матерям и женам воры, убийцы и прочие отбросы общества? И ведь кто-то их такими воспитал… Нет, всё-таки у женщин зачастую порядочности в душе больше... Интересно, будет ли Фёдор в старости переживать о том, что был плохим мужем, никудышным отцом? Станет ли он себя корить?.. Не думаю». – Лена вздохнула и опустила тяжелые веки, намеренно отсекая от себя собеседников и то, о чём они говорили. На этот раз она, похоже, отключилась надолго.

32

Вдруг Жанна нарушила уже устоявшуюся было тишину:

– Мы с Колей всегда помним слова великого Чехова: «В жизни есть только одно счастье – жить для другого». И Чернышевский называл это служение несомненным счастьем.

«Показушничает», – молниеносно внутри себя отреагировала Инна.

– Я целиком и полностью согласна с его формулой семейного счастья. И не стоит больше ничего придумывать. Лучше и точнее выразиться невозможно, – сказала Аня. – И Эмма её придерживалась. Удивительно, что эти слова вышли из сердца и уст мужчины.

– Но какого! О таком умном и понимающем, доложу я вам, всегда мечтали женщины, – заметила Жанна.

– Но только не его жена. И тут сработал мой тезис, что хорошим мужчинам достаются жены-стервы, а нормальным женщинам мужья-гады, – сказала Инна.

– Значит, мужчины чувствуют как женщины? – уточнила Аня.

– Так ведь из одного теста.

– Чехов слишком много страдал, потому-то так глубоко проникал в суть вещей.

– Некоторые, страдая, звереют.

– Души у людей разные.

– Главное в его словах – наличие таланта.

– И ведь как гениально просто сказал. Казалось бы: следуй и будь счастлив. Так нет, надо коверкать, ломать жизнь ближнего своего во имя мелочных прихотей... – грустно сказала Аня. – Недавно была в одной очень даже приличной интеллигентной компании. Там были художники, музыканты, писатели, чиновники – весь культурный цвет нашего городка. Всё, как всегда, – шутки, анекдоты. Один мужчина добродушно так, с улыбкой сказал, мол, что поделаешь, мы же, мужчины, полигамны.

А меня вдруг как понесло! «Вы, говорю, хоть раз всерьез задумывались над тем, что о какой счастливой семье можно мечтать, если муж заведомо утверждает, что он полигамен и что от него в этом плане можно ожидать чего угодно? Желание иметь крепкую семью и всё делать, чтобы ее сломать, разрушить, изгадить – это же совершенно несовместимые вещи. Где ваша логика? Ну, не странно ли… И ведь эта идея о мужской полигамии пропагандируется в масштабах всей страны и воспринимается как руководство к действию. Она внушается мальчикам с детства. Как же, мужская солидарность! Такое поведение приводит меня в совершеннейшее изумление. Это же один из признаков отсутствия культуры! Я была у подруг в Австрии и Германии, так там по радио и телевидению все время прославляются семейные ценности, там люди гордятся порядочностью. А у нас низостью и семьей, построенной на лжи?.. У нас никогда в массе своей не будет полноценных семей, если общество останется настроенным на полигамию как на нормальное, естественное, нравственное положение вещей. Неужели это так сложно понять?»

Я шумно выдохнула, набираясь сил для продолжения бурного монолога. Смотрю, присутствующие женщины глаза в пол опустили, а мужчины стали потихоньку из зала рассасываться. Покурить им всем сразу приспичило. Я, конечно, больше не поднимала этот вопрос, да и все остальные сделали вид, что спорить не о чем. Понимаю, создала неловкую ситуацию.

Инна полыхнула:

– Это не научная теория, а происки сильного пола. У нас с мужчинами одни и те же желания и эмоции. Все мы одной закваски, все мы полигамны. Женщинам по причине своей физиологии вынужденно приходится в большей степени отвечать (и страдать!) за свое неправильное поведение и поведение мужчин. А мужчины, по сути дела, безнаказанно позволяют себе много больше свободы, прикрывая свою распущенность намеренно выдуманными сказками, древним природным животным стремлением осеменить как можно больше особей. В природе инстинкты и объективные силы за животных решают их проблемы, а в человеческом сообществе большую роль играют субъективные факторы. Необходимо «мирное» содружество сторон.

– Мужчины забывают, что в природе для получения сильного и здорового потомства именно самка выбирает из многих самцов более достойного претендента, – дополнила Жанна горячее выступление Инны. – Я наблюдала: даже кошки принимают не любого самца.

– И цель этой мужской выдумки, – продолжила свою мысль Инна, – очень выгодное для них моральное и физическое закабаление женщин. Вот и вся «недоступная» нам мужская логика. Кто власть захватит, тот и верховодит, у того и правда. Закон джунглей. Общество так устроено. Был матриархат, теперь – патриархат, – жестко заключила она. – Только что-то я не замечаю стремления современных женщин к такому безмужнему осеменению и рождению детей. От скуки, от безделья блудят мужики, развлечься хотят. И очень редко по причине необузданного темперамента, потому что таких мужчин мало. Вот и вся премудрость.

– Воображение вдруг нарисовало мне картину… Я будто смотрю сквозь века… через портал – канал связи с прошлым, – через вход в другое измерение... Я будто гляжу в огромное Окно… Помните фреску Микеланджело Буонарроти «Сотворение Адама» в Ватикане, его роспись плафона Сикстинской капеллы? Ту, где Бог протягивает руку к перстам Адама, передавая ему энергию жизни. Но вместо Адама я вижу… Еву, её тонкую изящную руку… – сказала задумчиво Аня.

– Прекрасные фантазии, – тихо и мягко произнесла Инна.

– А в Италии в семье женщина главная, – сообщила Жанна.