– Вот это сценарий! – развеселилась Инна. – Знаю я подлую Федькину породу. Вот почему алкоголик не может не пить? Нравится ему состояние одурманивания! И всё! И тут та же история.

– В таком случае нечего было Эмме уповать на любовь Федора, предъявлять на него права, «рвать на себе волосы» и требовать положить конец распутству, – сказала Жанна.

– Без этого нам никак, – грустно усмехнулась Инна. – Мы же всё надеемся…

– На себя или на них?

«Как сдружились девчонки на почве презрения к Федору», – удивленно подумала Лена.

– Потом я еще добавила, что он «меченый проказой», – закончила свой рассказ Аня о происшествии в гостях. – Но, находясь в состоянии эйфории, Федор не заметил моего презрения. Какой дурак! Донжуан разового использования. Простите, знаю, не стоит изъясняться в таких терминах… – добавила она, краснея. – Вот жизнь прожила, но так и не поняла мужчин. Да никакие их чары нами не завладеют, если мы сами этого не захотим! Воздержусь приводить примеры, – пробормотала Аня, растирая виски и ероша свой и без того лохматый хохолок. В этот момент она была похожа на сердитого желторотого цыпленка, которого обидел собрат по выводку. – Может, лучше замуж выходить по расчету? Хоть какая-то польза.

– Не по расчету, а с расчетом, – засмеялась Жанна.

– Только расчет должен быть верным, – уточнила Инна.

– Взаимоотношения между мужчинами и женщинами – это Космос. Они как мириады звезд разной величины плюс огромная масса «черных дыр». И невезучие попадают в эти дыры, – шутливо добавила Аня, чтобы Жанну не повело в сторону религии.

– Все мы свято верили, что наша жизнь станет удивительной и прекрасной, как только мы обзаведемся мужьями, а потом многие из нас в одиночку стоически переносили любые трудности. И ведь каждая, выходя замуж, наверняка думала: «Уж мой-то – мужчина что надо!» – сказала Инна, возвращаясь к своему прежнему ходу мыслей. – Мой третий, когда я его бросила, долго соображал, как бы представить дело так, что это он меня оставил. Вот что его заботило. Не удосужился даже в суд прийти. Мол, я гордый и независимый, и без меня разведут, за этим дело не станет, – твердо чеканил за спиной Лены голос Инны.

Аня вдруг рассмеялась.

– Ты чего? – удивленно уставилась на нее Инна, подозревая неадекватную реакцию на свою бурную речь.

– Вчера по дороге к Кире услышала разговор.

Муж спросил жену: «За что ты дала ей пощечину?»

«За то, что она опять к тебе приблудилась. Если бы ты к ней заявился, я бы тебе врезала. Да еще покрепче», – ответила жена.

– А что? Нормально, – отреагировала Жанна. – С такого рода дамочками у меня общение не дальше прихожей. Сказала, а сама посмотрела на Лену, будто ожидая подтверждения своей правоты.

«У девчонок только и разговоров, что про любовь да про счастье. И какое-то странное упоение собственными страданиями, – вздохнула Лена. – Правда, направляемые Аней, они на этот раз более спокойные и умеренно интеллигентные, я бы даже сказала светские. Хотя… светские разговоры не бывают искренними».

– Какие еще за Федором грешки водятся? Посплетничаем? – с усмешкой спросила Жанна. – Имеем ли мы право судить чье бы то ни было житье-бытье?

– Мы не сплетничаем, – искренне возмутилась Аня. – Ссылаясь на историю Эммы, мы изучаем проблему, проникаем в ее суть.

– С ее подачи, – подтвердила Инна.

«На этот раз отбилась, – усмехнулась Лена. – Ну как же иначе! Раздеть донага, разглядеть, оценить… нутро грешника».

– Я считаю, в этой истории подло и непростительно виноват только Федор.

«Себе-то мы всегда найдем оправдание», – критически восприняла Лена категоричное заявление Ани.

– Сразу трибунал Федору устроим или заочное судилище? – поинтересовалась Инна.

– Если понадобится, я и в глаза ему все это повторю.

В голосе Ани слышались слезы, но негодование уберегло ее от проявления слабости. Она совладала с собой и продолжила:

– На днях встретила свою давнюю знакомую. Она пожаловалась, что муж сильно болеет, два инсульта перенес. «Злой, капризный стал. И без того с ним трудно, а он еще усугубляет мое положение. Можно только гадать почему. Мне иной раз кажется, что он завидует тому, что я пока здорова. Радовался бы, что я еще способна за ним ухаживать, а он нервы мне мотает, доводит до истерик. Я ведь тоже не железная. Если свалюсь, ему разве лучше будет? Говорю ему: «Молодости не вернуть, а будущего может не быть. Живи настоящим». Все равно бунтует. Терплю, пытаюсь быть выше обид, а он как скаженный…»

Вот почему он такой? Ему обидно, что раньше жены может с жизнью распрощаться?

– Человек слаб, – усмехнулась Инна.

Жанна тоже ударилась в воспоминания:

– Представляете, муж одной моей подруги заявил, что жена предала его. Десять лет терпела его похождения и вдруг, видите ли, ушла. Она, оказывается, дрянь, а он пострадавший. А другой мне каялся, мол, «поддался соблазну, несколько лет был влюблен в одну женщину, а она, дура, ребенка родила и хочет разрушить мою семью. Я готов удушить ее». А я ему ответила: «Любовница – это твоя плата за любовь и терпение жены? Почему раньше о своей семье не думал? Взгляни на себя со стороны, поставь себя на место жены, любовницы, мозгами хоть чуть-чуть пошевели». И он после всего этого еще хочет, чтобы жена по-прежнему его любила! А он смог бы? Непобедимая мужская логика! И кому жаловался? Мне, женщине! Надеялся, что я его пойму и пожалею? Такой никогда не одумается. Ума не хватит.

– Я еще похлеще случай знаю. Муж моей соседки купил киоск и заставил жену до двух ночи в нем работать, хотя она упиралась, отказывалась. Ее там изнасиловали пьяные хулиганы. Так муж ей теперь простить этого не может. Попрекает. А в чем она виновата? В том, что он не оградил, не защитил, не пошел вместо нее по ночам трястись от страха в этом чертовом переулке? – спросила Инна.

«Перебирая чужие несчастья, подруги пытаются притупить свои? А Инна, спроси я ее, сказала бы, что они демонстрируют свою порядочность, благородство и благонравие. Но она не права», – решила Лена.

Аня опять выступила с очередным наблюдением:

– Как-то присутствовала свидетелем при разборе аварии. Шофер говорил милиционеру: «Загляделся я на красивую бабу, черт бы ее побрал! Ходют тут, перед глазами, мельтешат, соблазняють». А я подумала: «И тут у них женщины виноваты уже одним только фактом своего существования!»

«А о каких качествах женщин станут в такой ситуации вспоминать мужчины?» – задумалась Лена.

– Недавно смотрела фильм. Там врач – интеллектуал, между прочим, – с умным видом спрашивал медсестру: «Почему бабе (?) легче сделать аборт, чем заставить мужика надеть презерватив?» Я чуть телек от злости не разбила, вспомнив слезы моих подруг. Нет, вы чувствуете, как вопрос сформулировал? Ему, врачу, даже в голову не приходит, что дело не в женщинах, а в мужчинах, которые упрямо не хотят беречь своих жен, в их тупом эгоизме. Их бы туда, на операционный стол… Я не права?! У нас слишком низкая культура семейных и половых отношений, – вспылила Инна. Голос ее сорвался на фальцет.

– Права, права, – примиряюще сказала Лена.

– Мой сосед, когда напивался, бил свою красавицу жену. А мне объяснял, что очень любит ее, ревнует и боится потерять. Где же логика? Казалось бы, должен гордиться, что пошла за него, быть с ней ласковым, заботливым, чтобы удержать ее рядом. А он… – сердито доложила Аня.

– Жестокость от неуверенности в себе, – сказала Инна. – Я знала мужчину, который чем больше любил жену, тем больше ее мучил. Изменял, чтобы задеть ее.

– Все проблемы в скрытых нюансах взаимоотношений между людьми, – сказала Аня.

– А я думаю, надо в главном совпасть, потому что приоритеты у всех разные, – выразила свое мнение Жанна.

– Не пойму, зачем люди изгаживают данное им чудо – жизнь? Как я должна воспитывать моих подопечных мальчишек, чтобы они нормально мыслили?

– Улица тебе поможет, – криво усмехнулась Инна.