Она остановилась перед уличными музыкантами. Трое мужчин среднего возраста, похожие на латиноамериканцев. Один играл на барабане, другой на духовом инструменте, а тот, что стоял посередине с гитарой, солировал. Судя по ритму, это была разновидность сальсы, и, поскольку Виктория обожала эту музыку, она решила послушать немного. Голосистый был кубинцем, Виктория поняла это по акценту. Она с трудом понимала, о чем он поет, но ей показалось, что в песне говорится о жизни простого жителя этого острова, где люди будто бы наслаждаются свободой, которую дарует им государство. Однако он не может воспользоваться этой свободой полностью, потому что не знает как. Он смотрит на старинные колониальные постройки на улицах Гаваны, по которым до сих пор, наверное, ездит гуагуа – автобус, переделанный из грузовой автомашины, в котором теснятся люди, живущие на грани нищеты, но не потерявшие оптимизма и любви к жизни. Вот о чем пел голосистый кубинец.

Виктории захотелось все бросить и забыть про забег, который не имеет финиша. Кажется, конец пути ясен – достижение богатства и счастья, но кто сказал, что человек всегда будет довольствоваться тем, чего достиг. Тут же появляются новые мечты и новые желания, которые должны исполняться быстро, иначе существование теряет смысл.

Виктории захотелось тоже спеть и станцевать пляску оптимизма. Так она назвала этот танец. Пляска оптимизма, которая говорит, что человеку чужды мирские хлопоты. Важно только солнце, море и веселое настроение, то, что ты есть и что наступит завтра. Она вспомнила видеофильмы о Кубе, которые смотрела на уроках испанского в университете. В ее памяти запечатлелись картинки с задворками Гаваны, где дети бегают босиком, мужчины занимаются боксом, а женщины, вечные труженицы, готовят или развешивают белье.

Вот проехал, моргнув фарами, старый американский форд. Его подслеповатые фары напоминали глаза большой старой куклы. Он прогудел уставшим клаксоном, что сделало его еще больше похожим на куклу с медленно открывающимися и закрывающимися глазами, которая будто с трудом, но требовательно произносила «мама!». Расчувствовавшись и вспомнив детство, Виктория чуть не всхлипнула и нехотя пошла дальше.

Урбано уже сидел за столиком и нетерпеливо поглядывал на часы. Виктория зашла в уютный ресторан «Le Baron» и, пользуясь тем, что он не видит ее, решила внимательно разглядеть футболиста. Испанец, хоть и не был идеальным красавцем, но глаза его – грустные и задумчивые – поражали. А безупречная спортивная фигура, не говоря уже о многомиллионном состоянии, не оставляли равнодушной ни одну девушку.

Казалось бы, совсем недавно Виктория смотрела матчи «Реала» в своей московской квартире, рассматривала привлекательного главного защитника Урбано Манрикеса и даже не мечтала о знакомстве с ним. А теперь они будут вместе ужинать. «Черт возьми, Жуков!» – снова возмутилась она. Но тут же изменила выражение лица, потому что Урбано заметил ее и встал из-за стола.

Виктория с натянутой улыбкой подошла, хотя могла бы и приветливо улыбнуться на радостях. Но она ни на секунду не забывала про Грету Гарбо, и ясно представила, как бы та сыграла этот трогательный момент.

– Я, конечно, не настаивала на встрече, мне лишь хотелось поблагодарить за внимание, проявленное вами, и беспокойство о моем здоровье! Но я отлично понимаю вас, было бы странно, если бы вы меня сбили и оставили на дороге!

Урбано улыбнулся, весьма удивившись ее знанию испанского. Не мог же он догадаться, что эти длинные фразы, написанные Глебом, Виктория просто выучила.

– Мои сожаления! – он почти стеснительно посмотрел на нее и пригласил сесть. Она царственно опустилась на стул, услужливо подвинутый официантом.

– Сеньорита сразу закажет или мне вернуться через некоторое время? – Виктория хоть и поняла его, но злилась от того, что они всегда спешат, быстро произносят слова и, казалось бы, намеренно строят предложения так, чтобы иностранцы их плохо понимали.

– Думаю, что мне понадобится время на раздумье, тем более я не знаток испанской кухни! – почти язвительно произнесла она, но тут же пожалела, вспомнив, что ресторан французский. Официант пожал плечами и отошел.

– Мне здесь нравится. Очень нежная и вкусная рыба, особенно в сливочном соусе и с белым вином, – заметил Урбано.

– Да, я слышала, что здесь лучшие повара и самая изысканная кухня в этом районе, – тут же согласилась Виктория, – и вновь вернулась к прерванному разговору. – Вы должны меня понять. Я не узнала вас, кроме того, я не особенно увлекаюсь футболом! – сказала она, а про себя подумала: «Еще как увлекаюсь, особенно защитником «Реал Мадрида»!

– Я понимаю, такие девушки должны, наверно, увлекаться вещами более эстетичными. Что будем пить? Вино? – его слова прозвучали несколько саркастично, по крайней мере, так показалось Виктории.

– Да, не откажусь от бокала мерло, – Виктория рассматривала Урбано при свете французских светильников, которые создавали причудливый эффект на стенах и потолке. – Кстати, футбол можно назвать эстетичным видом спорта, – прокомментировала она.

Урбано продолжал смотреть в меню: – Ну как сказать, этот спорт больше для мужчин?

«Можно сказать, это самый эстетичный вид спорта, поскольку им занимаются сильные мужчины, да еще он и самый доходный!» – хотела добавить Виктория, но промолчала. Этот день был, пожалуй, одним из самых важных в ее жизни – рандеву с идолом миллионов подростков, грезящих о карьере профессионального футболиста, тайной мечтой большинства молодых женщин Европы.

Ей даже не верилось, что все это происходит именно с ней, а не с кем-нибудь другим. Но почему бы не взглянуть на это как на некое волшебство, которое случается с любым жителем планеты, если он на самом деле хочет исполнения своей мечты. В таком случае мечта Виктории вполне заурядна. Что необычного в том, что девушка мечтает о встрече с кумиром? Этот сюжет не меняется на протяжении веков. Простолюдинка мечтала о встрече с принцем, крепостная крестьянка – с барином, колхозница – с сыном министра, манекенщица – с мультимиллионером. И встречи эти иногда случались. Но мечтала ли об этом Виктория? Или это всего лишь блажь? Доказательство себе и миру, что она может вскружить голову мировой знаменитости? Или, несмотря на банальность истории, можно взглянуть на это как на обыкновенное чудо?

По крайней мере, Виктории казалось, что встреча с Урбано, так хитро подстроенная Жуковым и так умело выполненная ею, и есть то самое чудо, которое когда-либо в ее жизни должно было совершиться.

Тихая ночь мегаполиса окутала кварталы, и уличный свет вместе с движущимися огнями авто превращал рандеву за столиком уютного ресторана в особое событие, во всяком случае так хотелось думать Виктории. В какой-то момент даже мелькнула мысль, что Глеб Жуков вошел в ее жизнь именно для того, чтобы свести с Урбано.

Музыка, льющаяся из глубины ресторана, напоминала французский шансон, звучал тихий, приятный голос певицы и совсем близко – мелодичный баритон Урбано и негромкий говор сидящих вокруг людей. Официанты ступали бесшумно, как будто выполняя ответственную миссию, – молниеносно и аккуратно обслужить немногочисленных клиентов известного ресторана.

Виктория внимательно слушала Урбано, но быстрая испанская речь не давала возможности понимать все, что он говорил, иногда приходилось додумывать мысль самой. Однако это нисколько не мешало ей, напротив, даже забавляло, и потому порой она еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Когда же она представляла естественную реакцию своего собеседника на ее беспричинный смех, ей становилось еще смешнее. И это было мучительнее, чем непонимание некоторых фраз футболиста.

Время от времени они чокались и Виктория, любительница хорошего мерло, выпивала добрую половину содержимого, забывая о наставлениях Жукова, что надо напоить Урбано. Но ей так хотелось забыть обо всем и просто наслаждаться обществом звездного собеседника, что она старалась забыть его слова. К тому же иногда футболист ее раздражал.