— Мне кажется, ничего не выйдет. Я не смогу.

— Сможешь, — тут же ответил Джек. — Ещё как сможешь. Я регистрирую у тебя повышенное сердцебиение и учащённое дыхание, выработку гормонов и усиление кровообращения в…

— Это я и сам регистрирую, — огрызнулся Женька.

— Тогда почему говоришь, что не сможешь? Вон же…

И он, сидя на кровати у Женьки за спиной, осторожно положил руку ему на бедро. А потом рука так же осторожно двинулась дальше. И так и не коснулась члена. Женька тяжело перевёл затаённое было дыхание.

— Хочешь, просто посидим? — сжалился и предложил Джек.

Женька угрюмо угукнул, мол, да, хочу и ещё как, но не уверен, что с тобой это получится, да и кого я тут обманываю.

— Тебе сейчас пришлось многое перенести, — говорил тем временем Джек. Правильно говорил. Иногда и он понимает, что вокруг творится, а наблюдая его дурашливое настроение и выверты характера, в это трудно поверить. — Тебя и в плену держали, и били…

— Я тоже бил в ответ. Дрался с ними, — ответил Женька. — Навалял одному типу. Он хлипкий такой оказался.

— Завтра остальные подойдут, и мы ему ещё наваляем.

— Не получится. Он уже мёртв.

— О, молодец!

— Да это не я. Это цветочек… Тьфу, то есть та росянка.

— Ага. Но ты тоже молодец. Ты у меня, Жень, самый…

— Джек, ты что делаешь?

— А на что это похоже? — и Джек насмешливо фыркнул ему в самое ухо. Рукой он медленно и основательно наглаживал Женькин член, коварно усыпив его владельца разговорами. Без смазки прикосновения ощущались слегка щекотными, но в целом достаточно приятными. Женщины делают это иначе, — подумал Женька. — Они трогают тебя более бережно, будто ты там стеклянный и вот-вот разобьёшься. Рука Джека была сильной, смелой и чуткой. Женька подумал, что и сам бы не сделал себе лучше.

— Похоже, что ты меня лапаешь.

— Ну… Просто немного потрогал. Если хочешь, можешь меня тоже потрогать.

Женька закатил глаза и развернулся.

— Сюда иди, обалдуй.

— Почему обал…

Женька заткнул его поцелуем. Просто посидим или просто полежим, сейчас или потом, какая разница, это всё такие условности… Джек в его руках внезапно расслабился и откинулся назад, к подушкам. Чтобы не отрываться от его вкусных губ, Женьке пришлось тянуться следом за ним. Где бы Джек ни приобрёл опыт поцелуев, в них он был такой же мастер, как и в готовке. Быстро и качественно кружил голову, дразнил, предлагал, давал и брал. Женька очнулся лёжа на спине. Когда они перекатились и как он оказался снизу, он не заметил.

— Жень, ты такой замечательный. Ты мне так нравишься. Я ещё никогда не был ни с кем, кто бы ме…

Женька быстро прикрыл ему рот ладонью. Неужели нельзя хоть иногда не болтать? Джек понял его по-своему. Поцеловал сперва ладонь, потом влажно лизнул кожу, в следующее мгновение Женька содрогнулся от прикосновения языка, скользнувшего между его безымянным и средним пальцами. Так, где кожа была самая чувствительная, Джек лизал особенно тщательно. Потом засосал его пальцы в рот и прикусил фаланги зубами, слегка, чтобы поддразнить. Женька вытянул пальцы у него изо рта и провёл ими по влажным улыбающимся губам. Очертил их контур. Ему показалось, что в полутьме глаза у Джека светятся. Впрочем, может, и не казалось. С киборгами… То есть с Джеком никогда не знаешь наверняка.

— Жень, ты можешь сказать мне, чего тебе хочется. Я всё сделаю, — заявил Джек, ну ни сколечко не чувствуя моментов, когда надо остановиться. — Хочешь что-нибудь особенное?

Женька мотнул головой. На фига ему ещё что-то особенное, у него уже Джек есть.

— Давай… Ну, по-простому,.. — преодолевая косноязычие, которое всегда поражало его в постели, выдавил из себя Женька. Неужели и так всё непонятно, обязательно вслух? Ведь любое действие, которое тебе хочется, можно показать телом.

— Хорошо, я понял. Как скажешь, Жень.

Это прозвучало, будто он только что подал Джеку инструкцию и руководство к действию. Ёпт, ну это же невозможно!..

Джек снова приник к его губам, и это было уже привычно и, вроде бы, действовало на Женьку умиротворяюще — но не в такой момент. Сейчас всё случится. Всё-таки случится. Не то чтобы он был в чём-то закомплексованным, но всё же некоторые моменты своей небогатой половой жизни Женька предпочёл бы совершать… Как-то иначе. Более подготовленным что ли. Морально. И ещё физически, да. Пока он не заметил рядом ничего, напоминающего смазку, и если Джек сейчас со всей дури…

Поцелуи перешли на горло, потом опустились на грудь, и Джек самым бесцеремонным образом укусил его за сосок. Женька дёрнулся, шлёпнул Джека по лбу и приказал:

— Эй, а ну не кусаться!

Джек изобразил раскаяние и начал укус зализывать. Женьку тут же против воли выгнуло в дугу.

— С-с-сволочь!

— Нет, я хороший, — ответил Джек и сжал зализанное место пальцами.

Женька втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Когда настала очередь второго соска, он уже тяжело дышал. Джек если начинал что-то делать, то делал это всерьёз, полумер за ним не наблюдалось.

Языком и пальцами он превратил Женьку в извивающийся кисель, и не стонать в этом состоянии было похоже на совершение подвига.

— Жень, тебе нравится? Я всё хорошо делаю?

Только бы он не болтал.

— Жень?..

— Хорошо… — заставил себя выдохнуть Женька, психуя из-за идиотской Джековой привычки разговаривать в постели и тщетно стараясь собрать мозги в думающую субстанцию. А ведь это они даже к члену не перешли, — подумал Женька и понял, что долго он такими темпами не продержится. — Джек…

— Да?

Сказать ему, чтобы поторопился? Но они тут не на марафоне вообще-то.

— Смазка есть?

Джек удивлённо моргнул.

— Она мне не понадобится.

— Это почему?

— Особенности организма.

— Э…

— А! Ты думал, что я…

— Что?

Они замерли, уставившись друг на друга. Потом Женька зажмурился, а Джек тихо рассмеялся.

— Нет, Жень. В первый раз сделаем по-другому. Так будет проще.

И Джек перекатился на спину, каким-то хитрым образом переплетя их руки и ноги, так что Женька плюхнулся сверху.

— К тому же, я не чувствую боли. А тебе будет привычнее… Ну, вот так. Да?

И колени Джека разошлись в стороны. Женька сглотнул, чувствуя, что дуреет окончательно. Его член, стоящий как камень, уютно улёгся в ложбинку между раздвинутых ягодиц. Он опустил голову, чтобы посмотреть, и уставился на гладкую кожу, аккуратную небольшую мошонку и твёрдо стоящий член Джека, вызывающе поблескивающий повлажневшей головкой с широким венчиком и слегка заострённым концом. Член у Джека был сделан… То есть он был обрезан, и Женька, сам не зная, как осмелился, провёл по нему сперва пальцем, потом, обругав себя за робость, взялся за него смелее, ладонью, повёл рукой, размазывая влагу с головки вдоль ствола. Потом подразнил кончик головки большим пальцем, и Джек не выдержал:

— Ох, Жень…

— Что? — он вскинул голову, посмотрев на Джека.

— А я уж думал, ты ничего не умеешь даже руками.

— Чего тут уметь… То есть, а почему ты так думал?

— Ну, понимаешь, пока мы жили в модуле, ты никогда этого не делал. И я уже начал волноваться за твоё здоровье.

Женька засопел и выпустил член из руки.

— Всё сказал?

— Жень… Извини… Это тебя обидело? Но я правда волновался. Теперь не буду. У тебя всё в порядке!

— Я знаю, что у меня всё в порядке! Спасибо!

Он сгорбился и положил руку на согнутое колено Джека. Надо же, что о нём думает его собственный киборг! Раз он не балуется дрочкой под одеялом, значит, у него проблемы со здоровьем? Тьфу! Да его в жизни так не оскорбляли!

— Жень… Мы всё? Ничего не будем сейчас делать?

Женька хмуро посмотрел на вольготно разлёгшегося под ним Джека.

— Ну щас! Нет уж. Теперь ты у меня точно не отвертишься!

— О, отлично, давай, начинай.

— Но…

— Я весь твой, Жень.

— А смазка?..

— Можно прямо так, не бойся. Говорю же, особенности организма.