Тэхён, откровенно говоря, ненавидит то, чем занимается. И дело вовсе не в его излишней совестливости или личных идеологических соображениях — ему просто скучно. Потому что всё всегда идёт по одному и тому же сценарию: они сначала сопротивляются, находят тысячи причин, чтобы отсрочить возвращение долга, потом пытаются найти ещё с десяток таких — едва понимают, что ничего не изменилось, затем Тэхён теряет терпение, замученный обыденностью происходящего, должникам чётко и по полочкам расписывает все последствия, и у него на руках оказываются неожиданно вдруг появившиеся средства. Его вся эта деятельность раздражает просто ужасно — слишком скучно, слишком обычно, слишком клишированно. Настолько, что иногда всерьёз на стенку лезть от недостатка досуга хочется. Тэхён в такие моменты жутко завидует старшим братьям — он сам лишь выходец из побочной ветви семьи Ким, да ещё и второй сын, который на веки вечные обречён быть лишь всегда последним из троих, всегда лишь «на подхвате». Намджун вот с недавних пор глава семьи — весь такой крутой и жутко занятой — у него проблем выше крыши, зато веселья тоже хоть отбавляй. А Сокджин женился три месяца назад и теперь только и делает, что следит, чтобы доставшаяся по договору неугомонная девчонка бывшая-Пак дел не натворила — одним словом, тоже развлекается на полную катушку. И один только Ким Тэхён вынужден мириться с бренностью бытия, страдая от скуки и дебилизма собственной жизни.
Он и сейчас лишь тупо глядит на подошву собственных монки, которую умудрился загадить, когда выходил из машины и не иначе как по дурости наступил в чёртову грязь. Его это совсем небольшое, но ярко выраженное пятно раздражает кошмарно, но ещё больше бесит отсутствие платка во внутреннем кармане пиджака — он его несколько часов назад почти торжественно вручил ревущей незнакомой девушке. Та смотрела на него едва ли не с благоговением, а Тэхёна волновало лишь, что из красавицы она слишком быстро превращалась в краснорожее всхлипывающее чудище. Он любит и ценит всё прекрасное, а девушек — особенно. Но уверен ещё, что это самое «прекрасное» прекрасным оставаться и должно.
— Пойми меня тоже, парень, — заводит в очередной раз свою шарманку сильно задолжавший семье Ким Чхве Сыльмин, — у меня слишком неравномерная прибыль. Я не могу вот так прямо взять и выложить на стол перед тобой всю сумму.
Тэхён устало вздыхает, откидывается на спинку дивана и перебрасывает ногу на ногу. Он вымотался за сегодня, хочет отдохнуть, выпить, в идеале — потискать какую-нибудь симпатичную девушку, а потом крепко уснуть. О том, что с утра для него начнётся новый, ничем не отличающийся от предыдущего день, Тэхён предпочитает не думать.
— Ты ведь сам понимаешь, что так дела не делаются, — хмыкает он, задумчиво теребя прядь сильно отросшей чёлки. — Мы деньги тебе не по частям давали, да и о рассрочке никакой разговор не шёл.
Мужчина нервничает, пальцами по столу перебирает, на него глядит настороженно, словно опасается любого движения. И Тэхён мысленно соглашается с тем, что такой макет поведения в его случае — самый разумный. Ствол на левом боку едва огнём не пылает, так и просится в руки да обещает куда более быстрое разрешение дела. Но Тэхён убеждает себя события не торопить, умоляет хотя бы попытаться решить всё одними только культурными словами и почти светскими разговорами, без всяких угроз. Потому вздыхает ещё раз, когда Чхве Сыльмин чешет задумчиво нос, и понимает, что имеет все шансы уйти сегодня без денег. Это лишь второе его предупреждение — Тэхён делает три, — а поступиться собственными принципами он себе позволить не может.
В коридоре вдруг раздаётся топот ног, неясный шум голосов, спор на повышенных тонах, а затем в кабинет едва ли не влетает девушка. А следом за ней — один из тех обезличенных вышибал, что любит нанимать себе в охрану господин Чхве. Он хватает её за талию, пытается вытащить обратно за дверь, пока та сопротивляется этому изо всех сил, ругается сквозь зубы и копной густых волос размахивает.
— Отпусти её, — устало приказывает Сыльмин, и мужчина слушается безоговорочно, едва на пол не роняя девушку, а сам скрывается за дверью.
Тэхён и правда не знает, как она успевает равновесие сохранить, будучи отброшенной так беспощадно, а потом, едва она отфыркивается и волосы с лица убирает, невольно замирает. У неё аккуратное округлое лицо, крупные глаза, брови вразлёт, высокие скулы, приятный прищур, естественный румянец на щеках и даже губы идеальной лично для него формы. Девчонке на вид не больше двадцати, но она всё равно красивая настолько, что не по себе становится. И ещё притягательнее в глазах Тэхёна она начинает выглядеть, едва только открывает рот.
— Я собрала всю сумму, — голос у неё высокий, звонкий, ни капли не хриплый даже после очевидного бега, да и дыхание почти не сбито. — Всё, как договаривались.
Она на него внимания не обращает никакого, проходит мимо, будто и не сидит никто на диване, и лишь кладёт на стол перед Сыльмином завёрнутую в газету стопку денег. Тэхён не то чтобы понимает, что происходит, однако следит за всем этим он не без интереса и удовольствия.
— Сколько здесь? — мужчина усмехается, складывает перед собой руки в замок и выглядит довольным донельзя.
А вот девушка на несколько секунд теряется.
— Ровно столько, на сколько мы договаривались, — Тэхён не видит её лица, но отчего-то не сомневается, что она хмурится. — Ты обещал, что отпустишь Юна, как только я соберу всю сумму. Она прямо перед тобой.
Чхве Сыльмин смеётся, откидываясь на спинку кресла, а пистолет на боку Тэхёна всё сильнее начинает проситься наружу из тесной кобуры. Он видит, что и девчонка злится тоже, сжимая в кулаки трогательно маленькие ладони, и привлечь её внимание хочется нестерпимо сильно.
— Милая моя Ёнджи, — тянет мужчина противно елейно, — не напомнишь, когда мы договаривались об этом?
— Пять лет назад, — с готовностью отвечает она. — Почти ровно.
Чхве Сыльмин тянется к стопке денег, взвешивает её в руке, словно бы одно это даст ему понять о всей сумме, что там находится, и спрашивает:
— Другими словами, ты думаешь, что расценки не изменились? Или что отсутствие твоего брата не будет стоит мне дороже теперь, когда он стал много старше, а я до этого кормил его, одевал, оплачивал учёбу в школе? А как же проценты, которые накапали от того, что ты собирала деньги слишком долго?
— Об этом речи не шло, — Ёнджи цедит сквозь зубы, злится пуще прежнего, напрягается всем телом — Тэхён даже видит, как проявляется рельеф её мышц сквозь тонкую ткань синих джинсов. — Разве ты сейчас не нарушаешь договор?
— Мы его не заключали.
— Ты выдвинул оферту, — не соглашается девушка, а потом вздыхает, теряя вдруг весь запал, и едва не просит: — Неужели меня одной мало? Я работаю едва ли не за четверых, приношу прибыль за троих. Просто отпусти Юна — он не должен жить, как живу я.
На секунду Тэхён правда верит в то, что Сыльмин думает над её предложением. На мгновение верит в то, что исполнит её просьбу. Но потом тот усмехается неприятно, складывает руки на груди и бросает короткое:
— Ты знаешь правила, Ёнджи.
Девчонка вдруг с силой бьёт по столу рукой, явно недовольная услышанным, а Тэхён не может справиться с расползающейся по лицу улыбкой.
— Сколько ты хочешь? Назови чёткую сумму — вместе с процентами, вместе с накруткой за те годы, что я снова потрачу на сбор денег, вместе со всем остальным, что пожелает твоя душа. Сколько?
Мужчина думает лишь секунду, чешет подбородок, не скрывая на лице довольства, и отвечает, кивая на свёрток в своей руке:
— В полтора раза больше.
Ёнджи отталкивается резко от стола, отходит на пару шагов, заправляет за уши растрепавшиеся в пылу недавней маленькой потасовки волосы и прячет руки в карманы тонкой куртки.
— Дай мне три месяца, — припечатывает она. — Я соберу к тому времени необходимое.
А затем разворачивается, явно рассчитывая покинуть кабинет, и впивается взглядом в Тэхёна. Тот не без удовольствия отмечает, что у Ёнджи забавно расширяются от удивления глаза, и что она едва остаётся на ногах, споткнувшись о край ковра. Он ещё раз внимательно окидывает взглядом её с ног до головы, акцентируя внимание на невысоком росте и поджарой, явно спортивной фигуре, а потом провожает до самой двери, решая для себя, что подобный шанс точно не упустит.
