— Поехали, — и девушка только строго кивнула, чуть хмуря брови и говоря себе не думать о глупостях.

Комментарий к Ten

Всегда очень жду ваших мнений и отзывов :)

========== Eleven ==========

Музыка грохотала, била и по ушам, и по вискам вместе с громкими голосами, криками и нескончаемым весельем. Яркий свет в темноте резал глаза, мешая хорошо видеть, но Еын всё равно невольно улыбнулась, думая о том, что она уже слишком давно не была в таких местах. Прежде для неё любой ночной клуб был самой настоящей золотой жилой — местом, где найти работу было проще всего. А теперь она лишь двигалась за мелькающей впереди спиной, лавируя в толпе, и чувствовала, как сжимают не запястье — ладонь, таща за собой. Еын откровенно против этого не была, прекрасно осознавая, как легко затеряться в толпе, и только мотала головой из стороны в сторону, стараясь рассмотреть всё как можно лучше. Ей тут действительно нравилось — многолюдно, красиво, и музыка отличная — и девушка искренне пожалела даже, что прежде почему-то обходила это место стороной, когда искала себе занятие. А ведь тут наверняка — как и везде — были те, кому её профессиональная помощь могла бы оказать услугу. Весьма дорогостоящую услугу.

Мин Юнги свернул вдруг за очередной угол, выходя в служебные помещения, и девушка заинтересованно покосилась на него, увеличив скорость ходьбы и поравнявшись с ним.

— Не скажете, зачем мы тут? — решилась спросить она, думая, что получаса её молчания действительно достаточно для того, чтобы мужчина в полной мере остыл.

Ей и самой, честно говоря, было до ужаса неловко, потому что в голове, как назло, слишком свежи были воспоминания того, что произошло между ними обоими, и Еын чувствовала себя страшно виноватой, осознавая, что была неправа. Девушке стыдно становилось, когда она задумывалась и анализировала собственное поведение, – она ведь действительно хочет быть взрослой в чужих глазах, но ведёт себя одновременно с тем совсем так, как избалованный ребёнок.

Еын, смотря в окно машины и наблюдая за тем, как топится Сеул в темноте, думала о том, что Югём на самом деле был прав: она, кажется, всё ещё принцесса — глупая, избалованная, учитывающая лишь свои «хочу» и не задумывающаяся о последствиях своих действий, надеясь, что с этим разберётся кто-то ещё. Девушка правда искренне надеялась на то, что все эти ужасные черты её характера, которые она признала таковыми лишь в семнадцать, исчезли и испарилась под гнётом нового образа жизни. Однако всё на самом деле осталось по-прежнему, и понимать это было жутко обидно.

— Встретиться с Чонгуком, — ответил коротко Юнги, говоря чуть громче, чем обычно, чтобы перекричать всё ещё слышимую музыку.

— В клубе? — удивилась Еын, а мужчина хмыкнул, глянув на неё.

— В борделе.

Девушка успела только открыть рот, впадая в состояние шока, успела удивиться ещё сильнее, вспоминая, как кичился Чон Чонгук своей окольцованностью, и разочаровалась просто кошмарно, осознавая, что мужчины, кажется, всегда и всем будут изменять. Однако она не успела уточнить интересующие её вещи и скривиться в неприязни, потому что, свернув за ещё один угол, они упёрлись вдруг в двери и стоящего рядом с ними мужчину.

— Господин Мин, — коротко кивнул он и посмотрел на Еын. — С вами?

— А не похоже? — ухмыльнулся вдруг Юнги, совершенно неосознанно, кажется, сжав её ладонь чуть сильнее, и охранник закачал головой, открывая дверь и пропуская их вперёд.

Мужчина тут же потянул её дальше, а у Еын как-то само собой сорвалось с губ странное и ненужное никому «Спасибо». Человек в типичном чёрном костюме чуть дёрнул уголками губ, и она удивлённо моргнула, не ожидая этого совсем. А потом в её голове вдруг всплыло, как тот обращался к Мин Юнги, и она нахмурилась.

— А вы тут, кажется, частый гость, — язвительно протянула девушка, уговаривая саму себя не вырывать свою руку из его хватки, потому что будет это слишком подозрительно. — Развлекаетесь вместе с господином Чоном?

— Не поняла ещё, что это его бордель? — хмыкнул в ответ Юнги, и она чуть не споткнулась на ровном месте. — Узнаешь сейчас, где могла бы оказаться, если бы не твой друг.

— Что? — пролепетала Еын и, развернувшись, перекрыла ему путь, остановившись прямо перед мужчиной. — Что вы имеете ввиду?

— Если бы в тот день Ан Минхо не оказался рядом с тобой, я бы не стал думать и отправил тебя сюда, — чётко и серьёзно проговорил Юнги, а у неё, кажется, заболело сердце — в груди, по крайней мере, стало как-то слишком больно. — Разочарована?

— Да, — тихо ответила девушка, опуская взгляд на его плечо, а потом усмехнулась саркастично. — Поверить не могу, что думала раньше, будто вы сочли меня полезной.

Пальцы, лежащие в его ладони, стало невероятно сильно печь, и Еын поспешила высвободить их, думая, что получила слишком много неприятных впечатлений за один только день. Увидеть с утра Чон Хосока — это точно плохая примета лично для неё. Мужчина, однако же, руку её не выпустил, и лишь сильнее сжал в своих пальцах.

— Я думал, тебя куда больше заинтересует то, что твой любимый «господин Чон» — владелец борделя, — ехидно протянул Юнги, а ей очень сильно захотелось плакать от одной только обиды и задетого чувства собственного достоинства высотой с небоскрёб.

Еын правда сначала удивилась этому факту, а потом сложила дважды два и выкинула за ненадобностью, потому что куда сильнее её взволновало другое. У Чон Чонгука, в конце концов, есть своя жена — вот она пусть и психует и удивляется тому, что тот подобным занимается. Она сама никогда и ни за что не вышла бы замуж за такого человека — слишком высока была вероятность того, что он заглядываться будет на своих «работниц», а в один прекрасный день просто вышвырнет её из жизни, заменив на другую женщину. Просто красивые мужчины, видимо, делятся не только на занятых и засранцев: Мин Юнги был засранцем, а Чон Чонгук — занятым засранцем.

— Да плевать мне на него, — нахмурилась Еын, коротко заглянув в глаза напротив. — Идёмте.

Она развернулась снова, решив не думать о вещах, которые её абсолютно и совершенно не касаются, задевая, правда, и без того пинаемое самолюбие, и направилась дальше по коридору. Однако сделать успела буквально пару шагов, потому что уже через секунду Юнги потянул её за руку обратно, и она спиной врезалась в его грудь. Талию тут же обвила чужая рука, и Еын почти со злостью вцепилась в неё пальцами, раздражившись вдруг от того, что с ней обращаются подобным образом.

— Может, хватит? — выпалила она недовольно, пытаясь отстраниться. — Я ведь не плюшевый медведь, которого можно как угодно тормошить. Вот, где на самом деле превосходство физической силы над разумом! — решила напомнить Еын и тут же ощутила, как сильнее сжалась рука на её талии.

— А теперь послушай меня, — хрипло проговорил Мин Юнги почти в самое её ухо, заставляя вздрогнуть, — потому что повторять я это не собираюсь… Я бы жалел о том, что отдал тебя сюда, так что прекращай свои истерические концерты и не смей дуться на меня, пока мы работаем. Прямо сейчас нас ждёт Чонгук, на которого тебе плевать, но у которого есть для меня какая-то информация. На меня же тебе не плевать, верно? Так что соберись, запомни всё то, что тебя не устраивает, и истерику устрой мне дома. Если, конечно, смелости хватит. Ты поняла меня?

Еын сглотнула, нахмурилась недовольно и снова подалась вперёд, на этот раз легко выскальзывая из ослабевшей хватки. Она сил найти обернуться и посмотреть на него просто не нашла, чувствуя на скулах такой жар, что вполне возможным показалось пожарить на них барбекю. Девушка одёрнула красную — самую любимую — толстовку, поправила куртку на груди и смело направилась вперёд, моля всевозможные высшие силы, если они существовали, о том, чтобы заблудиться тут было негде, и она не попала в максимально неприятную ситуацию.

Шаги за её спиной раздались почти в то же мгновение, и девушка выдохнула, пообещав себе, что не скажет Мин Юнги и слова, пока они действительно не доберутся до дома. Просто потому что ничего другого, кроме того, что он сам назвал некрасиво и неприятно «истерикой», у Еын ни в голове, ни на языке не было.