— Уже не напугаете, — солгала она, едва справившись со своим лицом.

— Уверена? — сощурился Мин Юнги, и девушка качнула головой. — А если ремнём?

Глаза расширились сами собой, а губы вместе с голосом задрожали, не спросив её разрешения.

— Потеряете больше, чем получите, — едва проговорила она, уговаривая саму себя держаться и не дёргаться лишний раз, провоцируя мужчину.

Он долго вглядывался в её глаза, продолжая сжимать в своих пальцах чужое запястье, и Еын отвечала ему тем же, чувствуя, как страх внутри неё явно мешается с чем-то ещё совсем непонятным, но тягуче-медовым и страшно нервирующим, удовольствие доставляющим даже больше пульсирующего по венам адреналина.

— Машина и вещи, — хмыкнул он, — договорились, — и девушка, не таясь, выдохнула с облегчением, опуская голову и понимая в очередной раз, что снова задерживала дыхание. Мин Юнги усмехнулся, явно над ней насмехаясь, а затем снова подцепил подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Как собираешься это сделать?

— Устрою вам встречу с лидером севера, — хмыкнула она, довольствуясь тем выражением крайнего удивления на его лице, что появилось сразу после её слов. — Я не могу ему позвонить, однако я знаю адрес его дома, где мы можем встретиться.

— И нас — меня — так просто туда пустят? — усмехнулся Мин Юнги, качая головой. — Не разочаровывай меня.

— А вы — меня, — нахмурилась Еын, не обратив даже должного внимания на то, как опасно блеснули глаза мужчины. — Я не такая глупая, какой вы хотите меня видеть. И, ко всему прочему, если Кан Хубин юг решил поменять на север, то стоит ожидать того, что и среди людей лидера будут его крысы, с которыми вам сталкиваться нельзя. Поэтому можно просто припарковаться возле его дома, дождаться, когда он приедет, и перехватить на разговор раньше, чем он успеет зайти в дом.

— Меня вообще не должны видеть на той территории. С чего бы ему говорить со мной? — нахмурился мужчина. — Да ещё и так внезапно? Я понимаю, ты не знаешь всего, но дела так не…

— Я знаю это лучше, чем вы думаете, — перебила его девушка. — И ещё у вас есть Ли Еын, — хмыкнула она и прищурилась. — Спокойно посидите в машине и подождёте, пока я приволоку его туда.

— Приволочёшь? С чего взяла, что Ким Югём не откажет тебе? И что вообще станет слушать?

Еын едва сдержала подступающую к лицу улыбку, думая, что снова наполняется целой горой уверенности, едва только у неё в рукаве появляется хотя бы один козырь. Девушка фыркнула в итоге, смело встречая скептичный взгляд Юнги, и ответила:

— С того, что я — его драгоценная названная младшая сестрёнка, господин Мин, — довольно ухмыльнулась она. — А ещё — ваш счастливый лотерейный билет. Разве не чудно?

***

Но чудо это длилось один только миг, потому что затем мужчина перехватил её за челюсть, сильно сжав щёки и заставляя губы свернуться едва ли не в трубочку, приблизился совсем близко, заставляя её совершенно неосознанно ногтями проехаться по жёсткой ткани его джинсов — по первому, до чего дотянулась рука в поисках поддержки, а потом выдохнул обжигающе горячо:

— Ты наглеешь, Ли Еын. И меня это выводит из себя.

Она тогда сглотнула, неожиданно подумав вдруг о том, что он находился к ней настолько близко, что — преодолей они эти жалкие пару сантиметров — вполне могли бы столкнуться губами. Еын точно знала, что целовать его не хотела, как знала и то, что он совсем-совсем ей не нравился, потому что таким красивым, как Чон Чонгук, и таким по-милому ехидным, как Чон Хосок, не был. И от того совсем непонятным стало то, что она вдруг думает об этом.

— Не забывай о том, — прищурился он, отпуская её и языком проводя по своим губам, — что расстегнуть его, — Юнги коснулся пряжки ремня, и Еын сглотнула снова, — и вытащить — дело десяти секунд.

В голове её сразу поселился тысяча и один вариант того, как можно было бы — и как стоило бы — отбить эту его самую настоящую угрозу. Да вот только показалось почему-то, что она была совсем не пустая, и Еын разом присмирела, размышляя о том, что обязательно когда-нибудь сможет высказать ему всё, что думает, не опасаясь совершенно никаких последствий. Ей сразу представилось, что она сначала похитит его, потом заставит прокатиться в багажнике старенькой Шевроле, собирая при этом все возможные кочки, затем привяжет к стулу (или сразу к холодильнику) для полного комплекта ещё вставит ему в рот кляп, чтобы лишний раз не вякал, и только потом выскажет всё наболевшее. Жить от одних этих представлений стало сразу как-то легче, и Еын даже вздохнула, успокаиваясь и прикрывая на пару секунд глаза. Девушка только из-за этого, прислушавшись к собственным ощущениям, поняла вдруг, что Юнги всё ещё стискивает её запястье, а она — словно в ответ — его ногу. Еын тут же отпрыгнула от него, с удивлением отмечая, что он подозрительно легко отпустил её руку, и потёрла неосознанно запястье, ощутив вдруг страшную неловкость.

— Поехали, — кивнул ей тогда мужчина, накидывая на плечи бомбер и между губ располагая сигарету, вытащенную из пачки, что лежала всё это время в кармане куртки. — Познакомишь меня со своим братцем.

Они именно поэтому теперь второй час сидели в его машине, расположившись очень близко от дома — совсем небольшого в сравнении с особняком Мина — Ким Югёма и изредка перекидывались ничего не значащими фразами, чаще переглядываясь и тут же заставляя себя смотреть на что-нибудь другое.

Еын уже в который раз поймала себя на мысли, что Мин Юнги был самым настоящим парадоксом: ну невозможно было для нормального человека походить на адекватного и взрослого мужчину, надевая костюм, и становиться самым настоящим малолетним бандитом, влезая в явно куда более предпочитаемые куртки и джинсы. Он даже курил совсем так, как хулиганы: щурясь, хмуря брови, облизывая губы и усмехаясь, ловя её взгляд. Юнги в такие моменты был похож вовсе не на «господина Мина», а на паренька, который только просвистит вслед понравившейся девушке и спросит громко и хрипло на всю улицу: «Эй, малышка, как насчёт того, чтобы составить мне и одному моему одинокому дружку компанию?» Еын невольно прыснула, представив себе такое, а потом замерла и мотнула головой, решив для себя, что не «малышкой» бы он ту девушку назвал, а «крошкой» или хотя бы «деткой». «Малышка» было почти святым даже несмотря на то, что его, кажется, слишком плотно оприходовал ещё и Чон Хосок, но осквернить его Мин Юнги — даже мысленно — она не позволит никогда.

— Что показалось тебе таким смешным? — спросил он вдруг, будто бы почувствовав, и девушка совершенно непроизвольно сползла ниже по удобному большому сидению.

— Подумала о том, как вы бы клеили девушек, если бы были парнем с района, — честно призналась она, думая, что это и правда забавно.

— Тебя это развеселило?

— А почему нет? — пожала она плечами, слегка повернувшись в его сторону. — Если вас это обижает, можете подумать так про меня.

Мин Юнги усмехнулся и, прикрыв глаза, помассировал явно затёкшую шею. Еын задумалась тогда, насколько по пятибалльной школе будет издевательским предложить свою помощь.

— Подумать про то, как бы ты клеила девушек, будучи парнем с района? — дёрнул он заинтересованно бровью.

— Я, конечно, имела в виду то, что насмешили бы вас, скорее, мои попытки подкатить к парню, но и этот вариант тоже неплох.

— Считаешь, ты бы плохо с этим справилась?

— А вы считаете иначе? — удивлённо моргнула она. — Если вы…

Её замолчать заставило откровенно скривившееся лицо Мин Юнги, который смотрел куда-то в окно за её спиной, и она обернулась, чувствуя, как паника уже начинает подбираться к горлу.

От дома в их сторону двигался мужчина в привычно чёрном костюме-тройке, и Еын едва не зарычала из-за того, что лично несколько часов назад едва уговорила Мин Юнги подъехать «ну ещё чуточку ближе к дому, никто не заметит». Она снова повернулась к нему лицом и тут же заметила, как тянется он под распахнутый бомбер.

— Ты чего творишь? — возмутилась Еын, со страха переходя на «ты» и даже, в отличие от мужчины, не замечая этого.