— Тебя это серьёзно обидело?

— Ты о чём? — нахмурилась Еын, совершенно его не понимая, а Минхо наклонился к ней и ладонями упёрся о колени, выглядя так подозрительно, как никогда раньше.

— Ты обиделась на то, что господин Мин принял тебя за ребёнка? Серьёзно, Еын?

— Когда падал, сильно долбанулся?! — тут же вскрикнула она и, резко подскочив на ноги, оттолкнула смеющегося парня от себя. — С чего бы мне обижаться?

— Вот и я не понимаю, с чего, — залился Минхо хохотом и затыкал в неё пальцем. — Боже мой, да ты правда злишься!

— Конечно, я злюсь, идиота кусок! На тебя!

Еын с кровати схватила подушку и кинула её, абсолютно не целясь, и именно поэтому, наверное, парень столь легко увернулся от неё.

— Поверить не могу, — загоготал он, уворачиваясь ещё и от одеяла, — тебя Черин покусала, что тебе дело до этого появилось?

— Да плевать мне!

В ход пошла уже сдёрнутая простыня, оказавшаяся слишком лёгкой и даже не долетевшая до обидчика. Минхо вдруг остановился посреди комнаты и снова завис на несколько мгновений, вглядываясь в её лицо. Еын честно надеялась услышать что-то вроде: «Прости, переборщил», «Ладно, есть дела поважнее» или хотя бы «Всё, что угодно, только в рукопашную не переходи», однако вместо этого изо рта у него вылетело:

— Думаю, мне срочно нужно сходить в храм. Ты, чёрт возьми, покраснела.

Еын зарычала совершенно невольно, со лба сдула прядь мешающих волос, повернулась спиной к нему и действительно начала примеряться в матрацу, чтобы затем поднять его и отходить этого олуха по спине, голове и заднице — по всему, до чего дотянутся руки. Однако взять его она всё же не успела — Минхо подскочил к ней чрезвычайно вовремя, окольцевал её тело вместе с руками и, внимания никакого не обращая на все её проклятья, сыплющиеся сквозь сжатые губы, поднял в очередной раз над землёй, не прекращая хохотать.

— Выбирай себе противника одной весовой категории, детка!

Он закачал её из стороны в сторону, не давая ни шанса освободиться, разозлил её пуще прежнего, потому что ей от всего происходящего теперь хотелось смеяться тоже, а потом вдруг оттолкнулся от пола, собираясь её закрутить, да только так и остановился в полоборота. Еын, вцепившись в его руки, чтобы не упасть, задрала голову, желая узнать, что приключилось на этот раз, но в итоге лишь замерла тоже.

Потому что в самых дверях, с совершенно непередаваемым выражением лица стоял Мин Юнги, а за его спиной — Чон Хосок, от удивления приоткрывший рот, и незнакомый Еын темноволосый парень — почти наверняка ровесник Минхо. Последний оглядел комнату насмешливым взглядом, замечая разбросанные по полу подушку, одеяло и простынь, и констатировал коротко:

— Уау.

Минхо отмер, кажется, лишь благодаря его звонкому голосу, и отпустил её, наконец, на пол. Еын тут же привычно юркнула за его спину, не зная, чего ожидать, и незнакомый парень снова прокомментировал всё происходящее одним простым:

— Очаровательно.

— Господин Мин, — выдохнул Минхо и сглотнул, кланяясь, — что бы вы не подумали, это совсем не то, чем кажется.

— Вот уж не сомневаюсь, — ответил мужчина и резко перевёл взгляд на неё. — Кажется, я всё-таки отдам её тебе, — проговорил он привычно хрипло, непонятно к кому обращаясь, и добавил: — На перевоспитание.

А у Еын, кажется, подогнулись ноги.

========== Five ==========

Он казался Еын действительно красивым в этих своих чёрных брюках, чёрной рубашке и чёрном пальто. Он был высоким и крепким, похожим на того самого плохого парня, какого строят из себя обычно актёры в популярных дорамах. Еын взгляда не могла от него отвести, потому что казалось, будто он наверняка исчезнет, словно бы плод её воображения, едва только она позволит чему-то другому занять её мысли. Ей чудилось даже, что не бывает таких людей — на которых смотришь совершенно точно впервые, но не можешь избавиться от ощущения того, что на самом деле они в твоей жизни присутствуют слишком давно и что знаешь ты их будто бы вечность.

Этот парень невероятно к себе располагал, у него даже на дне тёмных глаз плескалось не извечное «не влезай — убьёт», как у Мин Юнги, и не сплошное лисье лукавство, как у Чон Хосока, а одна только насмешка — да и та какая-то добрая. Поэтому Еын действительно растерялась, едва усевшись напротив него, и абсолютно не понимала, что из себя представляет человек на соседнем диване, который глаз с неё не сводил в ответ. Он сидел, слегка сгорбив спину и локтями уперевшись в колени, и улыбался широко и как-то совсем по-мальчишески — даже у Минхо в его двадцать три так не выйдет, а Еын только и глядела в ответ, в опустившейся тишине пытаясь найти ответ на главный вопрос: «Почему так знакомо?»

— Нравлюсь? — вдруг спросил он, и девушка чуть вздрогнула, успев привыкнуть уже к почти минутному молчанию, повисшему в тёмном кабинете.

Еын спрятала ладони в карманах куртки, запахнула её сильнее на груди — больше по привычке, чем по какой-либо другой причине — и откинулась притворно расслабленно на спинку кожаного дивана. Она ещё раз с ног до головы окинула взглядом сидящего напротив неё парня и пожала плечами, проговаривая:

— Вроде того.

Он прыснул, рот прикрывая кулаком, а ей в тот же момент прилетел по голове подзатыльник.

— За что?! — нахмурилась Еын, поворачиваясь к рядом сидящему Минхо — было не столько больно, сколько обидно.

— Ты не с парнями с района говоришь, контролируй свою речь.

— Да я ж ничего такого и не сказала!

— Сомнительно, — фыркнул парень и собирался уже продолжить свой наверняка увлекательный монолог, как тот — другой — перебил его.

— Всё в порядке, — хмыкнул он, и Еын снова воззрилась на чуть распахнутый ворот его рубашки, под которым мелькала серебряная цепочка — ей жутко хотелось почему-то узнать, что за кулон или что ещё другое было надето на ней. — Знаешь меня?

— Не думаю, что мы встречались, — чуть прищурилась девушка, действительно изо всех сил пытаясь найти в воспоминаниях хотя бы едва мелькнувший знакомый образ.

Тот в ответ подался вперёд, протягивая левую руку над разделяющим их кофейным столиком, и представился:

— Чон Чонгук.

— Ли Еын, — так же по-деловому кивнула она, подавая руку и чувствуя, как чуть сжимает парень её ладонь.

Она совершенно неосознанно скользнула взглядом вниз, на их кисти, и заметила слишком однозначно мелькнувшее на безымянном пальце кольцо — наверняка обручальное. Еын вздохнула едва заметно и чуть надула губы, кривясь от того, что всё и всегда происходит именно так.

— Прости, малышка, — усмехнулся Чонгук, и девушка поспешила убрать свою ладонь, чтобы не показаться слишком нетактичной, — но я слишком счастливо женат.

— Ничего, — пожала она плечами и усмехнулась тоже, — не зря говорят, что жена — не стенка, может и подвинуться.

Еын едва успела податься вперёд и пригнуться, прежде чем ладонь Минхо снова едва не проехалась по её затылку, вместо этого мазнув по воздуху, едва задев её волосы. Чон Хосок, сидящий в кресле по левую от неё руку, хохотнул почти оглушающе громко, и она усмехнулась коротко тоже.

— Успокойся, я шучу, — глянула она на друга, а потом снова посмотрела на сидящего перед ней Чонгука. — Не беспокойтесь, я слишком сильно уважаю себя для того, чтобы вешаться на занятых мужчин. В конце концов, — хмыкнула девушка, — все красивые парни либо заняты, либо те ещё засранцы.

Чон Хосок снова рассмеялся, откидываясь на спинку кресла, и Еын бросила на него косой взгляд, замечая одновременно с тем, как прячет в кулаке улыбку Чонгук. Человек, по вине которого она оказалась здесь, уже не казался настолько угрожающим, как в первую их встречу, хотя и тогда тоже улыбался почти располагающе и пытался хохмить, оставаясь при этом самой большой проблемой и едва ли не тучей, нависшей над Еын со словами «шаг в сторону — пуля в затылок».

— Тогда возьмёшь на себя ответственность? — протянул Хосок, подаваясь в её сторону и пальцами касаясь своей переносицы. — Я больше никогда не буду красивым, ведь ты сломала мне нос.