— Хочешь сказать, что не испытываешь ко мне ненависти? — вырвалось у меня.

— Разумеется, нет, — сердито пробурчал мой лучший друг. — Думай, что говоришь. Как можно возненавидеть одного из самых важных людей в своей жизни?

Я невольно улыбнулся, а мой друг посуровел и заявил:

— Но все это не означает, что я не злюсь! Еще как, злюсь!

С этими словами, он снова принялся яростно лупить боксерскую грушу, выкрикивая обвинения при каждом ударе:

— Ты пренебрег нашей дружбой! Показал свое недоверие! Предпочел мне парня, которого знаешь без году неделю! Да это…

— Все не так! — воскликнул я. — То есть, с твоей стороны, все так и выглядит, но… дай же мне объяснить!

— Ну, попробуй! — крикнул Маттео. — Попробуй объяснить, почему твой, как ты говорил, лучший друг и почти брат узнал о твоем же приезде совершенно случайно! После всего, что мы вместе пережили, ты не удосужился позвонить и сообщить о том, что прилетел в Аргентину! А если бы я не столкнулся с твоим отцом на улице, то узнал бы об этом уже после твоего отъезда?!

— Да нет же! Я собирался позвать тебя погулять с нами, но просто не успел! Ты же понимаешь, после разборки с Эннио Ферассо, я сразу пошел к Нине, и…

— А, кстати, об этой разборке! — Попробуй заодно объяснить, когда перестал мне доверять! Помнится, ты всегда говорил, что я — твой надежный союзник! А теперь, не моргнув глазом, отдал это место едва знакомому парню! Он у тебя что, чемпион мира по боксу или сын Брюса Ли?!

Так. Мне это надоело. Я вдруг понял, что сейчас мне и не надо ничего объяснять. Я должен вернуть ему то, что забрал: свое доверие. А изначально мы с ним начали доверять друг другу не из-за громких слов и клятв. Нет. Доверие возникало из поступков, которые мы совершали ради друг друга. Из тайн, которые сохраняли от кого бы то ни было, кроме друг друга. И сейчас я должен не клясться в своем безграничном доверии, а продемонстрировать его. Кроме того, некоторые мои поступки, и впрямь, заслуживали пары хороших ударов. Поэтому я решительно стал между грушей и Маттео, после чего воскликнул:

— Знаешь, что?! Хватит бить бедную ткань! Врежь лучше прямо мне — вдруг полегчает!

Маттео замер и севшим голосом спросил:

— Ты что сдурел?!

— Может быть. Но, если я могу доказать тебе свое доверие, подставив под удар самого себя, мне придется это сделать! Бей. Я сдачи не дам, потому что понимаю: этот удар за дело. Мне, действительно, следовало позвонить тебе сразу. Но, чего я точно не признаю, — так это того, что променял тебя на Джеймса. Нет, он, конечно, веселый и без предрассудков, но твоей дружбы мне никто никогда не заменит! Я не позвал тебя на разборку с Эннио только потому, что Джеймс увязался за мной с самого начала, и я подумал, что мы вдвоем без труда справимся. Кстати, оказался прав. Но сейчас не об этом. Я понимаю, что лоханулся, и хороший удар поставит мне мозги на место. Давай, бей!

Мой друг так и застыл с поднятыми кулаками в синих боксерских перчатках. А я прикрыл глаза, готовясь к вспышке боли и понимая, что сам во всем виноват. Повел себя, как идиот, — вот и получу сейчас по морде от лучшего друга. Но удара в результате так и не последовало. Вместо него послышался странный шорох. Я открыл глаза и увидел, что Маттео снимает перчатки. Отбросив их в сторону, он подступил ко мне на шаг, внимательно посмотрел в глаза и тихо спросил:

— Ты, действительно, думал, что я тебя ударю?

— Ну, я ведь заслужил, — удивился я. — Да и ты был в таком бешенстве…

— Совсем крыша поехала?! — возмутился Маттео. — Иди сюда!

С этими словами, он сгреб меня в охапку и обнял так крепко, что затрещали ребра.

— Ой! — воскликнул я. — Задушишь!

— Никогда, слышишь?! — выдохнул мой лучший друг. — Никогда, в какой бы ярости я ни был, у меня не поднимется рука против тебя, брат! Никогда!

И вот, тогда я понял, что все в порядке. Маттео Бальсано и Гастон Перида — снова лучшие друзья до гробовой доски!

Комментарий к Глава 49

Как вам милая сцена? Вы же не думали, что я, действительно, испорчу, дружбу, которую люблю даже больше, чем дружбу Нины и Луны!))) Люблю вас!)))

========== Глава 50 ==========

Мы решили не продолжать разговор в спортзале, поэтому сразу вышли. Но в холле я наткнулся на странную сцену. Дамиана за стойкой уже не было. Вместо этого он сидел рядом с Ниной и показывал ей что-то на телефоне. На мгновение меня охватила волна обжигающей ревности. Да как этот идиот посмел приблизиться к моей девочке?! Она — моя! Но, подойдя ближе, я услышал слова парня:

— А вот здесь мы с ней на ужине у моих родителей. Ох, они в восторге от Инес! Мы уже планируем свадьбу!

При этом в глазах его светился такой восторг, что вся моя ревность мгновенно улетучилась. Ну, конечно! Как я мог забыть?! Ведь у Дамиана есть любимая девушка, с которой он встречается уже почти три года, и которую боготворит. Впрочем, Инес отвечает ему взаимностью. Она несколько раз забегала к возлюбленному на работу, поэтому я ее знаю. Эти двое настолько любят друг друга, что ревновать мою девушку к Дамиану просто глупо. Он, с тех пор, как познакомился с Инес, ни на кого больше не смотрит. Поэтому я подошел и со смехом поинтересовался:

— Опять хвастаешься?

Оба подпрыгнули от неожиданности, а у Дамиана чуть не выпал из рук телефон.

— Ну, что ты! — торопливо заверил он, поднимаясь. — Просто показывал твоей девушки фотки Инес.

— Ты вроде не имеешь привычки откровенничать с малознакомыми людьми, — заметил я.

— Не имею, — согласился Дамиан. — Но твоя Нина — просто само обаяние.

Я кивнул, прекрасно это зная, и протянул возлюбленной руку. Та ухватилась за нее, а через минутку, попрощавшись с администратором спорткомплекса, мы втроем вышли на улицу.

— Ну, что, вы помирились? — спросила Нина, глядя на нас с Маттео.

— А иначе и быть не могло, — со смехом отвечал я.

— Мы — братья, Нина, — заметил Маттео.

— Братьям, кончено, свойственно иногда ссориться, — заметил я.

— Но они были и остаются братьями, — заключил мой лучший друг.

— Да! — рассмеялась Нина. — Вы — точно братья! Даже говорите в унисон. Как близнецы, только непохожие друг на друга. Разнояйцовые.

— Если честно, в детстве нас за близнецов и принимали, — пояснил я. — Мы ведь всегда были вместе, да и забирали нас из школ на одной машине. Наши родители ведь дружат, поэтому просто нанимали общего водителя в каждом городе, где мы жили, а тот развозил нас по домам.

— Строго говоря, не по домам, а домой к кому-нибудь одному, — поправил Маттео. — Мы же все время друг у друга сидели, а расходились только поздно вечером.

— И то не всегда, — вспомнил я. — Ночевали друг у друга постоянно.

— Кстати, да, — спохватился Маттео. — И ты, брат, после всего этого, поверил, что я могу всерьез на тебя разозлиться?!

— Ты бы видел себя со стороны, — парировал я. — Бедная боксерская груша под твоими ударами чуть не расплющилась. Да и я давно усвоил, что в таком состоянии ты способен на все.

— Слушай, Нина, — со смехом обратился тот к моей девушке. — Будь другом, вставь этому идиоту мозги на место!

— А что он сделал? — не поняла моя Фелисити.

— Представляешь, стал перед грушей и предложил ударить его, чтобы, мол, полегчало! — наябедничал Маттео.

— Ничего себе! — возмутилась Нина. — Действительно, идиот! Ты ведь был в таком состоянии, что мог и убить его!

— Не мог, — уверенно заявил мой лучший друг. — Я даже под наркозом не смог бы причинить ему вреда. Только не после того, что мы вместе пережили.

— Именно поэтому я сразу бросился с тобой мириться, — пожал я плечами. — Мы ведь даже в детстве никогда не ссорились, если ты помнишь.

— Было один раз, — покачал головой Маттео. — Кажется, в третьем классе. Не помню, из-за чего, но мы целых четыре дня не общались.

— Ой, не напоминай! — поморщился я. — Это были самые жуткие дни в моей жизни!

— И в моей, — ответил мой друг. — Причем, наших отцов как раз отправили по разным городам, так что…