— А ты уверен, что сейчас следует показываться другу на глаза?

— Я не брошу его на растерзание собственных демонов! В одиночку он себя уничтожит!

— Ладно. Хорошо. Если ты знаешь, на что идешь, я могу сказать одно: удачи.

— И что, даже ничего не посоветуешь?

— А что здесь можно посоветовать? Гастон, ты знаешь Маттео куда лучше, чем я. И ты такие приступы видел.

— Знаю. Но совершенно не представляю, как сделать так, чтобы он меня выслушал.

— А тебе, действительно, это так необходимо?

— В смысле?

— Ну, думаю, лучше не оправдываться. Вот, оправданий, Маттео, действительно, слушать не станет. Насколько я его знаю. Он их в принципе не слушает, а в гневе, тем более.

— Но что же мне делать?

— Знаешь, иногда бывает достаточно элементарного слова: «прости». Только произнести его ты должен со всей искренностью, на какую способен. Вспомни, в чем состояла твоя ошибка. Поставь себя на место друга.

Поставить себя на место Маттео? Да уж, до этого я как-то не додумался. Моя гениальная девушка, в очередной раз, мне помогла. Действительно, сначала нужно разобраться, что именно разозлило моего друга в первую очередь. И, представив себя им, я вдруг понял, до чего ужасно поступил. Мой приятель скучал по мне, а я даже не позвонил и не сообщил о своем приезде. Всю сознательную жизнь называя его братом, теперь я открыто продемонстрировал свое пренебрежение. Разумеется, никакого пренебрежения и в помине не было, но со стороны Маттео мой поступок выглядел так. О том, что я приехал, он узнал абсолютно случайно, как будто был мне не лучшим другом, а каким-нибудь навязчивым знакомым, с которым я не очень-то хотел общаться. Конечно, это тоже было далеко не так. Я собирался позвонить Маттео и пригласить их с Луной прогуляться в нашей компании. Мне очень хотелось увидеть своего почти-брата, обнять, хлопнуть по спине и поговорить с ним. Но он-то всего этого не знает. А я еще пошел разбираться с Эннио Ферассо, взяв не лучшего друга, а Джеймса. И тем самым как будто продемонстрировал ему свое недоверие. Я словно предпочел нового приятеля. А между тем все обстоит совсем иначе. Конечно, Джеймс — хороший парень, но ему никогда не заменить моего почти-брата. Да и тот не стремится к этому. Маттео сам все поймет, когда я их познакомлю. Хотя так далеко вперед лучше не забегать. Для начала, мне нужно помириться с лучшим другом, а это, судя по моим прегрешениям, будет непросто.

— Ты справишься, — сказала Нина, когда мы уже подходили к городскому спортзалу. — Маттео любит тебя, как родного брата. Вы помиритесь.

— Спасибо, любимая, — поблагодарил я. — Думаю, тебе лучше не заходить в спортзал со мной до тех пор, пока я не проверю, насколько зол Маттео. Вреда он тебе, конечно, не причинит — у него принцип: не бить женщин. А вот напугать может здорово. Останься пока в вестибюле, а я крикну, когда можно будет войти. Мне нужно быть уверенным в том, что ты в безопасности.

Нина кивнула и послушно осталась возле двери здания, в которое мы вошли. Вообще, это был главный спортивный комплекс Буэнос-Айреса. Ходили сюда и дети, и взрослые, и худеющие женщины. Здание было трехэтажным, оборудованным по последнему слову техники. Да и выглядело оно эффектно. Салатовые стены бросались в глаза, а пластиковые окна, выкрашенные в разные цвета, добавляли яркости и стиля. Крыша была плоской и скрывалась от посторонних глаз. Внутри здание тоже радовало глаз. Холл был организован с учетом всех пожеланий клиентов. Ресепшн, где принималась оплата, и выдавались абонементы, находился прямо перед двойными дверьми, которые вели в сам тренажерный зал, а чуть поодаль находилась лестница. Она вела на второй этаж, где был фитнес-зал, и третий, где занимались дети. Стены были выкрашены в приятный мраморный цвет, а разноцветные диванчики оживляли помещение. За стойкой, как всегда, сидел парень лет двадцати двух, которого я прекрасно знал, поэтому сразу поздоровался:

— Привет, Дамиан!

Получилось несколько громче нужного. Разбиравший бумаги парень подпрыгнул от неожиданности, а, узнав меня, воскликнул:

— Гастон, мать твою! Ты меня напугал!

— Прости, — смутился я.

— Погоди! — наморщил лоб Дамиан. — А ты разве не в Оксфорде должен быть?

— Вообще-то должен, — согласился я. — Но сейчас был вынужден приехать. В общем, долгая история. Ты лучше скажи: Маттео здесь?

— Здесь, здесь. Примчался минут так сорок назад, весь взмыленный, глаза кровью налиты, от злости трясется. Я его таким давно не видел. С тех пор, носу из спортзала не высовывает.

Я кое-что прикинул в уме и пришел к выводу, что мой лучший друг уже мог начать успокаиваться. Но только Нину я к нему все равно пока не подпущу.

— Пойду к нему, — заявил я, протянув Дамиану абонемент. — Можно моя девушка тоже зайдет попозже?

С этими словами, я протянул парню деньги за разовое посещение тренажерного зала.

— Вы собираетесь втроем заниматься? — изумился тот. — Не советую, когда твой друг в таком состоянии.

— Заниматься не планирую, — отмахнулся я. — И Нина тоже. Нам просто нужно поговорить с Маттео.

— Ну, тогда зачем это все? — улыбнулся Дамиан, возвращая мне деньги и абонемент. — Я тебе доверяю. Только пригнитесь, когда будете входить, а то начальство, вон, датчики установило.

По бокам от дверей в спортзал, действительно, стояли какие-то приборы.

— Дурость, я знаю, — словно прочитав мои мысли, сказал администратор спорткомплекса. — Но управляющий наш — редкий параноик. Хорошо, хоть камер не натыкал. Людям бы не понравилось, что их, потных и растрепанных, снимают.

— Хорошо, спасибо тебе, — кивнул я.

— Мне подождать? — уточнила моя девушка.

— Да, любимая, постой пока здесь, — ответил я. — Мы позовем тебя.

— Чай, кофе, сок, сеньорита? — поинтересовался у нее Дамиан.

— Просто Нина, — смутилась та. — Ничего не надо, спасибо.

— Вон там, на столике журналы, — добавил мой знакомый. — Чтобы не было скучно, можете полистать. Присаживайтесь.

Моя девушка уселась на диванчик, а я, пригнувшись, шагнул в спортзал. Это было довольно большое помещение, оборудованное множеством самых разных тренажеров и боксерской грушей посредине. Вот эту самую грушу яростно лупил мой лучший друг. Больше здесь не было ни души — очевидно, ярость Маттео спугнула всех. Да, похоже, я был неправ. Он еще даже близко не успокоился. Здорово же его разозлили мои ошибки. И что делать? Он ведь сейчас меня убьет. Но выбора нет. Придется действовать.

— Маттео! — неуверенно произнес я. — Дружище!

Тот резко повернулся ко мне с выражением самой настоящей ярости на лице. Меня как будто окатило ледяным душем. За всю нашу сознательную жизнь, Бальсано ни разу так на меня не смотрел. Никогда прежде в его глазах не было такой обиды пополам со страшной болью. И, казалось, только тогда я по-настоящему прочувствовал то, как сильно ранил друга своим пренебрежением. Маттео всегда доверял мне больше, чем самому себе. Он делал все для того, чтобы я мог на него положиться. Да и я могу, если уж на то пошло. Мне прекрасно известно, что Маттео не предаст и не подставит меня. Но то, как я поступил, заставило его усомниться в моем доверии. Господи, какой же я идиот! Лишь теперь мне стало ясно: у моего лучшего друга есть все основания на меня злиться. Однако даже сейчас я не видел в его глазах настоящей злобы. Обида, боль, гнев — все, что угодно, кроме злобы. Уже легче.

— С ума сойти! — язвительно произнес парень. — Твое Величество все же снизошло до моей скромной персоны! А что же твой новый лучший друг?! Не справляется с обязанностями?!

— Мне понятна твоя ирония, — виновато заметил я, опустив голову. — И ты вполне имеешь право злиться. Я даже не удивлюсь, если возненавидишь.

Что?! — опешил Маттео. — С какого это перепуга я должен возненавидеть того, кого всю сознательную жизнь считал братом?!

Я подавил облегченный вздох. Он все еще привязан ко мне, и его братская любовь никуда не делась. Есть шанс, что я смогу вернуть наши прежние отношения.