— Сильно? — глухо спросил Клинт. От осознания произошедшего его бросило в жар.

— Не так сильно, чтобы убить. Именно этого ты вчера хотел.

Серые глаза, полные недоумения, посмотрели в упор на Наташу. Всё происходящее казалось невыносимым бредом, розыгрышем. А что, если он напился до такого состояния, когда разум решил сыграть с ним злую шутку, и все это лишь пьяные галлюцинации? И Наташа, и эта комната… Но, к его сожалению, боль, разлившаяся по всему телу, говорила о правдивости той ситуации, в которую он попал.

— Наташа, я не понимаю… — опустил взгляд Клинт, затем тихо продолжил: — Как такое вообще возможно?

— Сдается мне, что проникновение в твой разум Локи не прошло даром, — теплая ладонь девушки мягко накрыла руку Клинта. — Тебе нужен отдых.

Дверь в комнату распахнулась, и в ней выросла широкая фигура Ника Фьюри.

Клинт нервно поднял взгляд на своего руководителя, осматривая того и пытаясь понять степень причиненного им вреда здоровью. Длинный черный плащ скрывал тело Фьюри от проницательного взгляда агента, и лишь неестественно висящая левая рука подтверждала слова Романофф.

Похлопав Клинта по плечу, Наташа поспешила покинуть помещение, оставляя мужчин наедине. В комнате повисла напряжённая тишина.

Первым ее решил прервать Клинт:

— Я сожалею. Я не знаю, что произошло. Я не понимаю.

Фьюри выдержал недолгую паузу, которая показалась мужчине вечностью:

— Что бы то ни было, это уже произошло. Вам о многом стоит поразмыслить. Мы изъяли всё ваше оружие, агент Бартон, включая костюм.

Для Клинта слова Ника стали настоящим ударом. Приговором. Так глупо вылететь из команды было для него сродни позору. Впрочем, виноват в этом только он сам.

— Я больше не Мститель?

— Мстителей нет. Здесь остались лишь те, кто предан нашей идее. Ты один из них, — взгляд единственного глаза директора прожигал Клинта, буквально выворачивая наизнанку.

Мужчина опустил взгляд.

— Я не смогу себе этого простить…

— Ошибаются все, агент. У тебя есть время подумать. Ты отстранён от всех дел.

— Я понимаю.

— Ты можешь вернуться в свою комнату. Я не имею никакого желания держать тебя взаперти. Я многим тебе обязан. Вы последнее, что у меня осталось. Но… — директор замолчал, так и не закончив предложение.

В комнате вновь воцарилось молчание. Клинт продолжал рассматривать свои руки, не решаясь поднять глаза на Фьюри. Мужчина страшился прочитать во взгляде директора осуждение, но еще больше — разочарование.

— Отдыхай, — бросил Ник и поспешил выйти из комнаты, оставив дверь после себя открытой.

Клинт, опустив локти на колени, закрыл руками лицо. Память издевательски вернула его во вчерашний вечер: вот он с силой оттолкнул Наташу от себя, торопливо набрал код от сейфа, несколько раз промахнувшись мимо кнопок, достал лук и вышел в коридор. Глаза налились гневом, а в ушах резью отдавалось собственное тяжёлое дыхание. Он был преисполнен такой чистой яростью, что, казалось, мог превратиться в зелёного монстра. Ему хотелось всем доказать, что он не просто пешка. Что он тоже чего-то стоит.

Отогнав болезненные воспоминания, Клинт поднялся и подошёл к дверному проему, не решаясь сделать шаг за порог. Два человека из охраны не сводили с него суровых взглядов. Именно их холодные глаза, в которых с лихвой плескалось осуждение, подтолкнули агента к первому шагу, да и последующим тоже. Лишь бы не видеть этого чертовски неприятного коктейля из жалости и презрения. Лишь бы не ощущать своим телом, раздирающие до мяса, взгляды.

Скрывшись за поворотом, Клинт, кажется, впервые с момента своего пробуждения облегченно выдохнул. Поплутав по коридорам, он все же нашел нужный, и с мысленной благодарностью судьбе за то, что никого по дороге не встретил, вошёл в свою комнату.

Хруст осколков под ногами поприветствовал его минорной нотой.

За окном была уже глубокая ночь, это означало, что Клинт весь день провалялся в отключке. Включив свет, мужчина осмотрел комнату и невольно передернулся. От открывшейся его взору картины стало немного не по себе. Комната тошнотворно пропахла спиртом. Повсюду лежали разбросанные вещи, разбитые бутылки. Тяжело вздохнув, Клинт аккуратно подошвой сгреб разбитое стекло в одну кучу, а затем поспешил в ванную комнату. Ему просто жизненно необходимо было смыть с себя последствия прошлой ночи.

Набрав в ладони ледяной воды, он плеснул её на разгоряченное лицо. В висящем над раковиной зеркале был совсем другой человек: растрёпанный, отекший, отчего пролегшие на лбу и в уголках рта морщины стали ещё глубже. Огромные синяки под глазами дополняли образ не то призрака, не то зомби.

Оперевшись руками на раковину, Клинт закрыл глаза. И снова перед глазами пронеслись обрывки вчерашней ночи. Он брел по коридору, его шатало. Наташа что-то кричала вслед, но остановить больше не пыталась. На одном из этажей он открыл одну из сотен дверей и, споткнувшись у порога, ввалился в темное помещение. Женский вздох вперемешку с тихим вскриком заставил на мгновение сфокусировать взгляд на массивной кровати и её обитательнице.

Наюн.

Клинт улыбнулся ей и, намереваясь что-то сказать, лишь несвязно промычал. Оставшись довольным собой, он неуклюже развернулся и побрел прочь из палаты, периодически спотыкаясь и заваливаясь набок.

Встряхнув головой, Бартон открыл глаза, отгоняя непрошеные воспоминания. Взгляд остановился на струе воды. Журчание из крана начинало раздражать, и, выключив воду, он вернулся в комнату.

В полуразрушенной комнате взгляд зацепился за одиноко лежащий на кровати черный блокнот. Аккуратно взяв его в руки, мужчина заодно поднял сумку Наюн с пола, отряхивая вещь от стекла. Вернув блокнот на место, Клинт спешно застегнул молнию.

Держа в руках сумку, он покинул комнату и отправился уже знакомым маршрутом. Подойдя к нужной двери, он предупредил дежурного врача о своем спонтанном визите и на цыпочках зашёл в палату, не желая потревожить пациентку.

Наюн тихо сопела в подушку. Её волосы разметались по подушке, а на щеках красовался легкий румянец. Клинт невольно залюбовался девушкой, задерживая на ней слишком долгий взгляд. Но уже через мгновение он одернул себя и спешно положил её сумку на стул, затем так же бесшумно покинул палату, ни разу не обернувшись.

Демоны его мирно спали. Сам же он, преодолев некоторые технологичные барьеры, наконец вырвался наружу, вдохнув освежающий, прохладный воздух.

***

Бегло взглянув на настенный календарь, Наюн без какого-либо удовольствия отметила для себя, что уже месяц она живёт в заточении, под постоянным наблюдением и контролем.

Вместе с программой по защите свидетелей она получила новый дом, который был намного больше прежнего и располагался где-то на окраинах Нью-Йорка, а также круглосуточное дежурство по периметру участка «людей в черном». Наюн несколько раз порывалась с ними заговорить, но все попытки не увенчались успехом. Для девушки у них всегда находились краткие, заученные ответы и маски полного безразличия на лицах.

Всё время, проведенное в доме, память услужливо возвращала её в ту странную ночь в штабе. Запах сильнейшего перегара ещё долго не мог выветриться из палаты, а непонятные громкие крики где-то за дверью прогнали тогда такой необходимый сон и надолго засели в глубинах её черепной коробки.

Наюн было до невозможности любопытно узнать, что происходило в тот вечер, но слабость вперемешку с болью, равно как и огромное количество всевозможных датчиков, прикрепленных к её телу, так и не позволили девушке подняться. После прибежал взволнованный доктор и что-то вколол в капельницу, отчего девушка вновь окунулась в крепкий сон.

На следующее утро Наюн ждала его. Как и во многие другие дни. Но он так и не пришел.

Персонал, то и дело круживший возле её койки, толком ничего не рассказывал. В один из дней Наюн посетила Наташа. Она явно не горела желанием долго находиться в палате, а потому кратко, стараясь не вдаваться в подробности, обрисовала ситуацию, сообщив, что Клинта отправили на задание. О том, что на самом деле он пустился в бега, Наюн узнала многим позже.