POSSLQ распространяется со скоростью лесного пожара.

За последние десять лет я побеседовал со множеством молодых женщин, и у значительной части из них были внебрачные дети. Причем речь идет не только о подростках и женщинах чуть старше 20 лет, которые случайно забеременели. Многим моим собеседницам было уже под тридцать, более тридцати или даже сорок с небольшим, и они забеременели намеренно, потому что обнаружили, что их биологические часы рискуют обогнать звон свадебных колокольчиков.

Как рассказала мне одна женщина – успешный специалист, профессор литературы в знаменитом университете в Сиэтле (штат Вашингтон), она всегда хотела, как это заведено, выйти замуж и родить детей, но муж так и не материализовался. Она не отказалась от своей мечты иметь детей, поэтому обеспечила себе материнство с помощью экстракорпорального оплодотворения. Женщина не радовалась тому, что так вышло, но зато теперь души не чает в своей двухлетней дочери. Она вовсе не ожидала, что так случится, и она не одинока. Согласно статистическим данным, она входит в быстрорастущую группу населения.

Рождение детей вне брака приближается в Соединенных Штатах по темпам роста к феномену сожительства. Эти явления накладываются одно на другое. Обратите внимание на статистику (в данном случае за 100 % приняты все случаи рождения детей вне брака, а указанный процент – те матери, которые состоят во внебрачных отношениях сожительства):

• 56 % женщин в возрасте от 20 до 24 лет;

• 52 % женщин в возрасте от 25 до 28 лет;

• 59 % женщин в возрасте от 30 до 34 лет.

Рост числа взрослых женщин, рожающих вне брака, во многом обусловлен тем, что они принимают решение заводить детей от мужчин, достаточно подходящих для совместного проживания. По их ощущениям, выбранный партнер хорош, чтобы стать отцом ребенка, но не годится на роль мужа. У вас наверняка есть подруги, которые были в такой ситуации.

Вначале показатели сожительства не выглядели столь пугающими. Взрывной рост числа живущих вместе пар был обусловлен тем, что все больше юношей оказывались не в состоянии или просто отказывались становиться зрелыми мужчинами. При этом они получали от своих сверстниц, которые хотели замуж, желаемое: общение и регулярный секс, а также полное обслуживание – уборку и приготовление еды. В 7-й главе мы рассмотрим, чего женщинам стоит сожительство – в сравнении с их бойфрендами.

Тенденция жить в гражданском браке началась несколько десятилетий назад, первоначально в скандинавских странах, распространилась в Центральной и Северо-Западной Европе, затем в Канаде и Соединенных Штатах. В Австралии и Новой Зеландии в последние 20 лет тоже наблюдается ее резкий рост. Разумеется, это означает, что количество браков в этих странах снижается.

По словам социолога-новатора Дэвида Попеноэ, изучающего проблемы семьи, это происходит потому, что «в последнее время наблюдается лишь незначительное увеличение склонности молодых людей «стать парой». Желание жить вдвоем всегда было велико, ведь стремление делить свою судьбу с партнером противоположного пола – это базовая потребность человека. Но в прошедшие десятилетия все больше пар предпочитали браку сожительство.

Сейчас число сожительствующих людей в Соединенных Штатах стремительно растет, однако концепция сожительства не нова: с колониальных времен она всегда составляла небольшую часть нашей культуры. Это было связано в первую очередь с характером самих колоний, а не с отношением людей.

Многие пары жили вместе, образуя дом и семью вне законного брака, не потому, что считали брак неважным и нежелательным, а из-за того, что на некоторых форпостах в колониальный период и первые годы после революции священнослужители и чиновники были в дефиците. Другие пары, если и не были расписаны официально, считали себя очень даже женатыми и именно так воспринимались своими родственниками и соседями. Так появилась концепция «гражданского» брака: пара считала себя супружеской и демонстрировала это общественности, даже если они не проходили официальную церемонию и не имели свидетельства о браке. Это также называлось «фактический брак». Все, что многие юрисдикции требовали от такого брака, было свидетельство обмена клятвами со стороны самой пары и, возможно, со стороны членов их семей и друзей, а затем – наличие сексуальных брачных отношений в этом союзе.

В течение десятилетий до и после Американской революции «значительное число браков заключалось частным образом или существенно отклонялось от санкционированных церковью моделей брака», говорит историк социологии Арланд Торнтон. Джон Миллер, один священнослужитель, путешествовавший по поселениям в районе Нью-Йорка в конце 1600-х годов, жаловался: «Так много пар проживают вместе, никоим образом не состоя в браке». Но их количество все же оставалось небольшим. По данным недавнего исследования, среди людей, родившихся до 1928 года и достигших раннего взрослого возраста до Второй мировой войны, количество сожительствующих составляло всего 2 %. Тот вид сожительства, который распространился в западной культуре в 1960-е годы, носит совсем иной характер. Сегодня большое и продолжающее расти число проживающих вместе пар обусловлено не отсутствием должностных лиц для проведения официальных церемоний, а двумя видами отношения к браку: как к чему-то ценному и как к чему-то формальному.

Такое отношение стало причиной появления сожительства как формы семейного устройства во время сексуальной революции 1960-х. Это было продиктовано мнением, что законный брак – это ненужная, даже удушающая формальность, которая только портит страстную, «чистую» любовь молодой пары.

Эти сожители считали себя революционерами, объясняя, что «любовь удержит нас вместе», как гласит популярная песня. Другие сожители хвастались: «Нам не нужна бумажка от государства, чтобы сделать нашу любовь значимой». Если бы они оставались вместе только потому, что какая-то формальность их к этому обязывала, что это была бы за любовь?

Некоторые люди действительно в это верили. Другие же воспринимали это как высокопарное оправдание для того, чтобы не брать на себя обязательства, оставлять себе пространство для маневра без необходимости быстро взрослеть. При таком подходе брак был формальностью, поскольку сводился лишь к юридическому контракту, просто к «бумажке». С этой точки зрения только любовь пары была действительно значима.

Благодаря своей романтической и идеалистической привлекательности, такое отношение к браку завоевало популярность у молодежи в 70-е и 80-е годы. Но на протяжении этого времени молодые люди все равно сообщали социологам, что брак и семья были их приоритетными жизненными целями и что завести супруга или супругу и детей очень важно для счастливой и полноценной жизни.

Они верили в это, даже живя в гражданском браке, и таких сожителей становилось все больше. Это не первый случай, когда молодые люди демонстрировали несоответствие между тем, во что, по их словам, они верили, и тем, как они поступали на практике. Что ж, это, пожалуй, одно из преимуществ молодости.

Другая, более актуальная точка зрения на удивление представляет брак как нечто очень ценное. И как же такое восприятие брака может побудить пары к сожительству? Я объясню.

Сожители 90-х и первого десятилетия XXI века не используют формулу «кому нужна бумажка?». Они не считают, что сожительство – это более чистые и благородные отношения, чем брак. Напротив, они ужасно боятся потерпеть неудачу в чрезвычайно важном поиске. А ищут они в основном то, чего были лишены в силу образа жизни своих родителей.

Представители «поколения икс»[2] и те, кто следовал за ними, наблюдали рекордное количество разводов своих родителей. И что вы думаете? В отличие от того, в чем убеждали многих из их родителей, они не видели в разводе мощного, здорового события, дарящего свободу. Большинство вспоминают о разводе своих родителей как о крайне болезненном и вместе с тем определяющем событии в своей жизни, событии разрушительном. Многие называют развод концом своего детства, «оставившим глубокие шрамы».