— Ладно, сегодня твоя взяла, — открыто рассмеялся Арон.

— Не увиливай, а бросай, — посоветовал Сайрус.

— Нет, сегодня был договор до первого точного попадания. Так что ты выиграл.

— Ух ты! С каких это пор демоны играют честно?

— Только сегодня, — коварно улыбнулся демон, — и в качестве величайшего исключения.

Сайрус хмыкнул, отошёл от демона и поднял с травы брошенную недавно тунику. Арон тут же оказался рядом за его спиной и положил голову на обнажённое плечо мага. Хитро сверкая синими глазами, он тихо шепнул Сайрусу:

— У нас всё это время был прелестный наблюдатель. Я так и ощущал во время разминки его заинтересованный взгляд. А мальчик-то твой крепкий орешек, не желает сдаваться и отдаваться.

Со стороны могло показаться, что эти двое ведут интимную беседу или любовную игру, так поглощены они были своим разговором и друг другом.

Тэйнора стало нешуточно потряхивать от едва сдерживаемого гнева. Арон при прошлой встрече его чуть ли не благословил на долгую счастливую жизнь с магом, а теперь сам готов на него запрыгнуть. «Ох, двуличная зараза! И живёт же на свете такая дрянь!» — негодовал эльф.

Он не хотел, чтобы его подловили на подглядывании, и стал медленно пятиться задом к ближайшей стене, не сводя глаз с деревянного забора, что огораживал тренировочную площадку. Ему было неловко и беспокойно на душе, встала жестокая необходимость задуматься, а что, собственно говоря, с ним происходит в последние дни. Для этого серьёзного дела очень даже подходил сад с его тишиной и покоем, с пением птиц и тихим шелестом травы.

За углом эльф выпрямился и отряхнул штаны. Удостоверившись, что остался незамеченным, он медленно поплёлся к садовой калитке. Большое беспокойство вызывало в нём то, что вид полуобнажённого Арона с его потрясающим подтянутым телом не вызывал в нём совершенно никакого интереса, тогда как тело Сайруса, даже сейчас, прорисованное до мельчайших деталей, стояло перед глазами. Писец, батюшки светлые, кажется, всё очень скверно! Тэйнор отчётливо помнил сильные, уверенные руки мага, его красиво вылепленное лицо, его гибкую высокую фигуру и понимал, что это волнующе-запретное чувство будоражит кровь посильнее доброго вина. Пожалуй, когда его ударил капитан пиратского корабля и он надолго отключился, то сильно приложился головой, повредив важнейшую часть — мозг. Иначе как объяснить тот факт, что он, гетеросексуальная личность, получает странное удовольствие от присутствия рядом другого мужика и тащится, как удав по стекловате, тайком наблюдая за ним?

Тэйнор поливал растения в саду и не заметил, как стал разговаривать вслух сам с собой: «Вот даже интересно, что бы сказал маг, узнай он о тех нездоровых мыслях, что посещают меня? Вот он обалдеет от такого сюрприза…».

— Это точно, уже обалдел, — раздался позади эльфа строгий голос Сайруса, заставив того подпрыгнуть на месте от неожиданности. — Тому, что ты натворил, невежественный мальчишка, нет никакого оправдания.

— Это что, он… А ему идёт, — подмигнул Арон растерянному эльфу, появившись словно по волшебству из-за спины злого мага. — Однако если учесть, что эльфёнок нарушил главные традиции своего народа, то малыш заслуживает хорошей трёпки. Ну да ладно, разбирайся с ним сам, а мне пора, дела-дела.

Арон сделал пару шагов назад и, весело хохотнув, вспыхнул огнём и растворился в языках пламени, которое через считанные секунды исчезло.

Сайрус же схватил за руку упирающегося Тэйнора и потащил за собой. Длинные ноги мага позволяли ему передвигаться быстро, а вот эльфу приходилась бежать следом.

— Отпусти руку, мне больно, — воскликнул эльф. — Неужели, чтобы свернуть мне шею, необходимо куда-то идти?

Но маг, игнорируя реплики Тэя, проволок его по всем коридорам замка, не ослабляя хватки, и, наконец, втолкнул запыхавшегося эльфа в библиотеку и швырнул в широкое кресло.

— Да что не так?! — выкрикнул эльфёнок, потирая запястье, на котором уже сейчас проступали синие пятна.

Сайрус не соизволил ответить, сверля глазами Тэя, а затем щелчком захлопнул дверь, отрезая их от всего мира.

— Что не так? И ты ещё спрашиваешь, дубина?! Объясни мне это, пожалуйста, — требовательно произнес маг, указывая рукой на волосы эльфа.

— Ах, это… — протянул Тэй. — Но мне так легко и удобно. И так я больше на мужчину похож.

— Да неужели! А знаешь ли ты, бестолочь, что своим глупым, необдуманным поступком попрал все традиции эльфийского народа?

— И как это я умудрился?

— А так. Отходить бы тебя по заднице хорошенько. Вот, сиди, читай. Страница пятьсот двадцатая.

И сейчас же на коленях эльфа появилась большая увесистая книга в мягком тёмно-зелёном велюровом переплёте.

— Но здесь же ничего непонятно, каракули какие-то, — пробормотал Тэй, раскрыв книгу на нужной странице.

— Ах да, — Сайрус подошёл к эльфу и коснулся кончиком указательного пальца, светящимся синим пламенем, лба Тэя. — А теперь, мальчик, просвещайся.

Эльф опустил глаза в книгу и едва не вскрикнул от удивления. Неизвестные буквы странным образом трансформировались и выстраивались во вполне понятные слова.

— Долго мне читать?

— Пока в твою теперь уже эльфийскую голову не войдут элементарные знания о своём народе.

— А сам ты что собираешься делать, миссери, пока я буду знакомиться с историей жизни тёмных эльфов?

— Мне тоже нужно поработать, найти и просмотреть нужную книгу. Каждый из нас будет занят делом.

Сайрус магией призвал с полок нужные книги и сел в кресло за столом для их изучения. Он так увлёкся, что потерял счёт времени. Отвлёкся маг от очередной книги только тогда, когда услышал недовольное ворчание, доносившееся из кресла, стоящего напротив окна, где сейчас ворочался эльф.

«Вы только подумайте, волосы эльфов являются их величайшей гордостью. Чем они длиннее и гуще, тем лучше. Огромным позором считается, если тёмный эльф побеждён в бою. Но всё-таки не таким, как ежели победитель, чтобы ещё больше доставить страданий и без того поверженному противнику и сильнее унизить его, отрубает ему косу мечом. Такого эльфа перестают уважать все сородичи и отказываются признавать близкие, отворачиваются друзья. Несчастного обходят стороной, и он, гонимый всеми, становится парией у собственного народа. Его отселяют от семьи на окраину города или деревни, всеми униженного и забытого».

Голос Тэя по мере прочтения текста становился громче и был полон праведного гнева. Его возмущению просто не было предела. Он был в шоке от абсурдности написанного. Эльф совершенно отказывался понимать и принимать такие нелепые традиции, где длина волос имела такое важное значение и приравнивалась к чести, гордости и доблести. Издав ещё одно недовольное восклицание, Тэй с силой захлопнул книгу.

— Нет, я в трансе от всей этой ахинеи. Как можно уважать этот народец с его глупыми законами и традициями? — заявил он. — Знать их не желаю.

— А твоего желания никто и не спрашивает, эльфёнок. Важно то, что ты из-за своего невежества сам себя привязал к этому замку, обрезав свою косу в его стенах.

— Чего?

— Того. Разве ты не понял? Никто не поверит, что эльф расстался со своей красотой, честью и гордостью сам, удобства ради.

— Боже милосердный! — выдохнул Тэйнор.

— Милосердный, да, но только не к таким бестолковым мальчишкам, как ты, — заметил маг, кривовато усмехаясь, и перевернул страницу изучаемой книги.

Эльф вскочил с кресла и стал расхаживать по библиотеке от стены до стены, хмуря идеальные брови.

— Это несправедливо.

— А кто говорит о справедливости? Как там говорят у вас?.. Незнание не освобождает от ответственности. Прими сложившуюся ситуацию с достоинством, раз так вляпался.

— Кошмар.

— Ну я бы не высказывался столь категорично. Чем тебе здесь плохо? Ты имеешь крышу над своей непутёвой головой, сыт, обут, одет.

— Но я раб.

— Пф, не смеши меня. У тебя достаточно свободы, ровно столько, сколько ты способен вынести. И перестань маячить перед глазами. От твоего мельтешения у меня голова идёт кругом.