Вернемся в Бронкс. Негры, мексы и пособники. Особенно эта история актуальна для Южного Бронкса, того, что ближе к Манхэттену. Дальше идут зажиточные хозяйства, к Бронксу как таковому имеющие мало отношения. В Бронксе с яркими достопримечательностями также туго, как в Квинсе: тут люди живут, а на работу ездят в Манхэттен. Здесь, например, выйдя на одной из станций метро, легко можно уткнуться носом в мусороперерабатывающий завод. Но если решитесь заехать в Бронкс, то колорита хапнете на долгое время. Нью-Йорк – город контрастов, а Бронкс − его почти главное впечатление. И Бронкс − единственный район Нью-Йорка, расположенный в континентальной части США.

Так. Давайте сначала договоримся о терминах.

Хасиды – евреи, последователи ультраортодоксального иудаизма, не признающие государства Израиль в связи с его светскостью и компромиссностью по отношению к Торе и поэтому живущие везде по миру, кроме самого Израиля.

Кашрут – свод ритуальных правил, которым обязан следовать иудей. Чаще всего термин «кашрут» и производное от него слово «кошерный» применимы к пище, которая дозволена к употреблению у иудеев в плане своей чистоты и «правильности».

Пейсы – отращенные волосы на висках у мужчин, отличительный признак внешнего вида всех хасидов. Согласно Торе.

Шаббат – седьмой день недели, суббота, когда Тора запрещает работать. Вообще.

Все. Хватит. Не полезу дальше в дебри иудаизма, так как боюсь все переврать и быть закиданным помидорами.

Как вы себе представляете хасида? Вот и я никак до тех пор, пока не приехал в Нью-Йорк. Хасид-мужчина – это одетый в черные брюки, черный плащ, черные туфли, черную шляпу и белую рубашку человек. Все. Никаких других вариантов не существует. Хасид-женщина – это мадам без косметики, в длинной бесформенной юбке, в черной или серой кофте и иногда в парике. В женском, пардон, прикиде вариантов тоже немного.

А теперь представьте подобно одетых людей на улице современного, яркого Нью-Йорка. Вот и у меня брови разъехались по лицу в свое время. И хасидов тут едва ли не миллион жителей.

Хасиды – это точно такой же символ Нью-Йорка, как статуя Свободы. А может, даже символ поярче. Америка − страна иммигрантов, а Нью-Йорк − их главный пункт назначения. Кто еще, как не хасиды, сильнее всех выражает идею иммигрантского существования? Потерянной Родины? Образ скитальцев? Согласно вере для них не существует нынешнего государства Израиль. Не в том виде они хотят его получить. А значит, нужно скитаться. И это очень глубокая история, если проникнуться и вчитаться. Ведь даже у голодных и гонимых ирландцев XIX века какая-никакая родина была. А тут полная финита.

Хасидов очень много в Нью-Йорке (особенно в Квинсе и Бруклине) именно потому, что тут им позволили создать свой микромир. Город в городе. У нью-йоркских хасидов свои районы обитания, свои школы, понятно, свои синагоги, свои рынки и транспорт. Почти все свое. Их частная жизнь редко пересекается с нью-йоркскими обывателями. В то же время обычные ньюйоркцы часто заходят в кошерные супермаркеты и даже открывают свои в расчете на хасидских клиентов. Слово «kosher» − одно из самых популярных на вывесках в Бруклине.

Число хасидов в Нью-Йорке растет год от года. Это, вообще, самая быстро растущая религиозная группа. У хасидов культ семьи. У них редко бывает меньше 7 детей на семейную пару и автомобиль, который не минивэн.

Хасиды официально в Нью-Йорке считаются людьми, живущими на грани бедности. Тут две причины. Первая, уже обозначенная: у хасидов семьи многодетны, и если поделить количество ртов на количество официальных доходов, то выходит немного по меркам Нью-Йорка. Второй момент: хасиды в Египте видели все американские налоги, официальные зарплаты и пенсии. Хасиды далеко не бедны, но они часто работают в кэш. Они занижают или не платят сборы – большие семьи опять же неплохая причина для налоговых льгот. У них своя система образования и даже больниц, и деньги, потраченные там, не учитываются в городской и государственной казне. Плюс у хасидов сильнейшая система взаимопомощи. Хасиду, попавшему в беду, поможет община. Хасиду, оставшемуся без жилья, дадут жилье. И никаких лишних налогов.

У местных жителей редко бывают проблемы с колоритными, черноодетыми хасидами. Они давно считаются себе на уме и крепко стоят друг за друга.

Хасиды в Нью-Йорке живут очень локально: это районы Уильямсбург в Квинсе и Боро-Парк в Бруклине. Есть ультраортодоксы и на Стейтен-Айленде, но там их существенно меньше. Если вы не оголтелый турист, признающий только Манхэттен и шопинг, то обязательно съездите в один из этих районов. Узнаете много нового о жизни. Только сильно не пяльтесь: хасиды хоть и привыкли к вниманию, но вряд ли их ваши взгляды порадуют.

Вы знаете, несколько лет назад были популярны в России так называемые шуб-туры: вам оплачивают билет, в условную Турцию при условии, что вы там купите шубу. К чему это я? В Советском Союзе перед самым его схлопыванием были популярны «колбасные туры», когда «нерадивые» граждане, польстившись на блага тлетворного Запада, валили туда, как моль на упомянутую турецкую шубу.

Советская пропаганда (я стараюсь быть максимально нейтральным, но, честно, не могу подобрать другого слова) называла людей, вырвавшихся на ПМЖ в Израиль, Германию или США, «колбасными иммигрантами». Смысл прозвища прост. В США на прилавках было полно колбасы и прочей снеди, а в Союзе в гастрономах давно повесилась вся популяция советских мышей. Значит, «колбасники продались за жрачку». Родину на батон променяли. Кто тут прав, вопрос третий. Из Советского Союза было несколько волн иммиграции, когда ОВИР приоткрывал «занавеску» границы: 1) сразу после революции 1917 года (еще до создания СССР); 2) невозвращенцы после Второй мировой; 3) 70-е годы; 4) перестроечное время; 5) сразу после развала Союза. Маршрутов было много, но основные я уже указал: Израиль, Германия, США. В первую волну, после революции, уезжали все, кому хватило рублей, позже уезжали евреи или те, кто мог сделать себе бумаги «еврея». Точнее, им давали уехать.

Многие советские/российские иммигранты оседали в Нью-Йорке, в прекрасном Брайтон-Бич. Почему там? Первое: потому что все сначала приезжают в Нью-Йорк. Второе: Брайтон-Бич, бывший очень дорогой курортной зоной Нью-Йорка, после войны, стал очень дешевым. Американцам и европейцам тогда было особо не до курортов, Брайтон быстро завшивел, и цены на жилье тут упали. Это даже странно: в двух шагах от Брайтон-Бич – Атлантика, песчаный пляж и осыпающиеся от неухоженности дома. И, ко всему прочему, район Брайтона был свободен от других проживающих там диаспор именно потому, что раньше был курортом. И наши осели. Точнее, оседали там на протяжении последних лет 50. Ведь жить рядом с человеком, который говорит на твоем языке (а английский жители «русской колонии» как не знали, так и не знают), который, так же как ты, без денег и с такими же проблемами, проще. Почти как дома, только без «воронков», антисемитизма и голода.

Брайтон-Бич – это центральная часть полуострова Кони-Айленд (с нидерландско-английского – Кроличий остров), самого удаленного района Бруклина от центра Нью-Йорка. Сам Кони-Айленд, как и понятно из названия, раньше был островом, но для удобства протоку засыпали. И да, повторюсь, Кони-Айленд и Брайтон были курортами для богатых ньюйоркцев и заезжих европейцев. Тут любил побродить прохиндей и писатель О’Генри, здесь выгуливали Маяковского и Фрейда. Тут была куча ярких отелей.

Сейчас, после почти 50 лет запустения и российско-еврейской иммиграции, район Брайтон-Бич начинает вновь дорожать. В последние годы на Брайтоне были построены несколько кондоминиумов для богатых горожан, и стало немного почище. Хотя Брайтон-Бич все еще русский (еврейский). Здесь много русских магазинов и вывесок на языке Кирилла и Мефодия, что привлекает некоторое число туристов. Да, здесь все так же хреново с английским: в городских библиотеках Брайтона книг на русском больше, чем на языке Шекспира. Здесь полно юридических фирм для свежих иммигрантов. И все те же согнутые русские бабушки с тележкой идут по делам.