***

— Я не апельсин, — демонстративно надулся рыжий котёнок.

Изуна прикусил губу, давя смешок. Маленький ниннеко, когда садился, из-за пушистости становился почти круглым. Вот и сейчас походил на апельсин и цветом, и формой.

— А какое тогда имя ты хочешь? — поинтересовался мальчик, сетуя на неудачную шутку сенсея.

— Красивое! — глубокомысленно выдал котёнок и, подняв трубой хвост, направился мешать тренирующимся под деревом Изаму и Юдсуки.

Изуна покачал головой: напарник давил на то, что новое имя будет носить до конца дней своих, и капризничал, выбирая.

— Ой! — Юдсуки не удержал на лбу листик.

— Няотвлекайся! — важно заявил пока безымянный пушистик, делая вид, будто это не он только что щекотал ноги кончиком хвоста. — Ня-я!

Возмездие в лице подкравшегося Тамы не заставило себя долго ждать.

Изуна удивлённо похлопал глазами, понимая, что мгновенно распушившийся ниннеко одним махом оказался у него на голове. Подобное открытие заставило замереть. Слишком свежо в памяти было то, какими могут оказаться царапины.

— Ня! — радостно повторил младший из братьев. — Дай! — требовательно протянутые руки указывали на замершего пушистика.

— Я не игрушка! — котёнок распластался и сделал попытку слиться с волосами.

— Осторожно! — Изаму соскочил с места, но листик так и не уронил. — Кохаку, забыл, как вы оцарапать можете?!

Котёнок всё же переполз на плечо и растянулся, словно элемент брони.

— Дай! — повторил Тама, не собираясь отступать.

— Нянадо меня тискать! Нялюблю!

— Сейчас попробую призвать того, кто любит… — Изуна поморщился, ощущая, как сквозь одежду всё-таки начинают колоть когти. — Тама-чан, да отпусти меня, сейчас всё будет!

Кивком поблагодарив Изаму, всё же оттащившего младшенького, Изуна прислушался к своим ощущениям. Чакра уже почти восстановилась, на две-три попытки его должно хватить. Предупреждение не экспериментировать с договором и для начала научиться призывать кого-то одного было свежо в памяти. Вот только Тама в любой момент мог разреветься. Это казалось страшнее возможного чакроистощения или объяснений со случайно выдернутым чужим напарником. Изуна прокусил палец и, представив котенка, с которым играл Тама, сложил печати.

— У тебя получилось! — Изаму отпустил Таму. Тот немедленно сгрёб сонно потягивающегося пестрого котёнка в охапку. Такое самоуправство вызвало лишь мурлыканье. Поняв, где и с кем он, ниннеко закинул передние лапы на плечо, изображая воротник.

— Я тоже хочу! — так и не возобновивший упражнение с листиком Юдсуки оказался рядом.

— После тренировки! — интонации Мадары получилось скопировать хорошо. Изуна довольно улыбнулся.

— Кохаку, — протянул так и не слезший с его плеча котенок, — а мне нравится. Буду Кохаку!

Говорить о том, что уже предлагал это имя ранее, Изуна не стал. Дни, проведённые в роли самого старшего брата, научили хорошо следить за языком.

***

Капуста, однако! Очередной слой одежды воспринимался как неизбежное зло. Одним больше, одним меньше — уже и роли-то не играет. Извращенцы! В такую жару так паковаться.

И вот оно того стоило? Бордель, конечно, элитнейший, но скорее самого морально поимели во всех позах. Какое там “расслабиться”, не говоря уже о “получить удовольствие”, когда стоит забыться, и можно травмировать хрупкую гражданскую. А если учесть, что пока дело дойдёт до постели, начнёт преобладать желание убивать и спать… Ладно хоть “штукатурка” с девушки в процессе не опадала.

— Таджима-сама, время уходит. — Сакура проскользнула в комнату, почтительно склонилась, а затем быстро вытащила из-за пазухи несколько конвертиков. — Мне ещё нужно привести в порядок госпожу. — Ладони куноичи засветились зеленоватым светом.

Да, неловко вышло: ощущение, что всё же наставил девушке кучу синяков, не проходило. А ведь старался быть аккуратным.

Спрятав послания, покинул покои Хитоми. Темнота не создавала трудностей. Не почувствовав поблизости никого, подавил желание пробежать по крыше, чтобы сократить путь. Нужно невзначай попасться на глаза кому-нибудь из местных полуночников. Коридоры и веранды как назло были пустынными. Значит, придется довольствоваться слухами, что распустит Сакура.

Дежурящий Таро жестом показал: всё хорошо.

Не зажигая света, растер тушь. В очередной раз порадовавшись дарованному додзюцу зрению, вывел пришедшие на ум строки. Надеюсь, они достаточно поэтичны, чтобы устроить Хитоми и дам, которые непременно узнают о содержании послания. Выскользнувшая из темноты пушистая напарница Сакуры подождала, пока я закончу оформлять записку, аккуратно подобрала фигурку и бесшумно убежала.

Добравшись до постели, наконец ослабил узлы, скинул часть одежд и рухнул.

Дикий визг, прекрасно слышимый в предрассветной тишине, сотряс воздух.

На ногах оказался раньше, чем проснулся, ещё в прыжке поправив пояс и вытащив спрятанный в потайном кармашке кунай. Вроде как только глаза закрыл. Доброе утро, называется! Судя по вспышкам чакры и возне в соседней комнате, мальчишки умудрились дружно запутаться в постелях. Убедившись в отсутствии опасности, убрал оружие и пошел проведать детей. Полюбовался на открывшуюся картину и ошарашенные, ещё сонные физиономии.

— Что мы говорили про осторожность? — вздох сдержать не удалось. — Зачем вы вообще настолько разделись? Достаточно скинуть верхние слои одежды и ослабить пояс.

Оба мальчишки смущенно отвели взгляды. Понятно. Устали и от впечатлений, и от официальных нарядов настолько, что по привычке легли спать как дома. Ладно хоть оружие поблизости держали. Дворец или нет, а бдительность нельзя ослаблять.

— Простите, Таджима-сенсей, — Хикаку наконец смог справиться с завязками на официальном облачении.

— А что случилось? — поинтересовался Мадара.

— Сейчас и выясним. Напоминаю, если события начнут выходить из-под контроля, уходите обратным призывом!

Светящееся довольством лицо Джиро, уже полностью одетого и бодрого, как после разминки, недвусмысленно указывало на то, кто устроил такую побудку.

— А нечего было той курице чернить его имя! — подтвердил он подозрения.

Акума молча прикрыл лицо ладонью.

— Что у вас тут происходит? Кого там убивают?

— Всего лишь небольшая иллюзия, глава. Та дама спишет её на кошмарный сон.

— Дай угадаю, она начала распускать какие-то сплетни про одного конкретного Сенджу. — Помассировал переносицу, чувствуя, что эта миссия без приключений не пройдёт. — А ты, конечно, не мог стерпеть, когда кто-то покушается на твоего противника. Собственник.

— Вот именно! Я столько готовился к этой миссии, а она влезла куда не просили и тонкого намёка не поняла.

— Делай что хочешь, — мысль о том, что придется ещё и вникать в полёт фантазии этого шутника, была устрашающей. — Только сам не влезь куда не надо. А если такое произойдёт, то хоть вылезай тихо. Стоять! Если поймёшь, что ситуация выходит из-под контроля, немедленно сообщай.

— Таджима-сама, — Акума неодобрительно покачал головой.

— Всё равно ведь полезет. Да и потом, разве тебе самому этот официоз не надоел? Мы тоже можем немного пошутить над окружающими.

— Насколько “немного”?

Судя по тому, как навострили уши собравшиеся, идея пришлась по душе.

— Не во вред делу и без травм у окружающих. — Отступать было поздно. Всё равно в клане постепенно привыкали, что моё поведение меняется.

***

— Сколь скоро начнёт мечтать о тепле тот, кто жаждал свежего снега? — чуть перефразировав очередную притчу и получив одобрительный взгляд, Мадара мысленно выругался. Госпожа Хитоми как могла подыгрывала ему, но у неё не всегда получалось управлять беседой. И ведь надо было пойти именно этой дорогой! Правда, другой он и не знал, но что мешало заблаговременно призвать Анзу? Кошечка бы смогла предупредить о такой засаде, и можно было бы переждать в одной из беседок. Не вечно же дамы сидели бы на веранде.

— Снег чудесен, — проворковала одна из женщин, — от одного лишь слова веет прохладой.