Я ошарашено наблюдала за смертью своего злейшего врага и не верила в реальность происходящего. Болевые галлюцинации? Вполне возможно.

Когда тело Клауса упало, глухо ударившись о порог, многое прояснилось. Из спины вампира торчал огромный кол, больше напоминающий обломанную ветвь дерева. А позади стояла улыбающаяся во весь рот Кэтрин.

Ведьмы бросились врассыпную, а я, все еще шокированная происходящим, даже не подумала им помешать. Кэтрин, видимо, была окрылена счастьем, и сочла преследование неуместным.

Первыми восстановились братья. Мы быстро напоили Дженну и Бонни кровью, и подождали, пока остальные – Кэролайн, Тайлер, Рик и Джереми – придут в себя.

– Вам многое придется объяснить, – еле слышно прохрипела Дженна. Рик сжал ее руку и пообещал непременно все рассказать. Я кивнула в знак согласия и осторожно обняла тетушку. А потом и всех остальных ребят.

– Что это было, черт возьми? – не унималась Дженна.

– Хороший вопрос, – кивнул Стефан.

– Не могла же я вернуться домой без сувенира, – усмехнулась Кэтрин.

– Но как ты узнала?.. – удивилась я.

– Считай это женской интуицией, – ответила вампирша. – Кстати, Елена, предлагаю сделку.

Я поперхнулась невидимой соринкой.

Ухмыльнувшись, Кэтрин подошла к Клаусу и вырвала из его руки амулет. Затем помотала им передо мной.

– Справедливый обмен, верно?

– Верно, – согласилась я, доставая из сумочки медальон с кровью Кэтрин.

Мы обменялись смертоносными безделушками, и я пообещала себе непременно уничтожить амулет при первой возможности.

Смех приятно разбавил напряжение. Несмотря на то, что все чувствовали себя, словно выжатые лимоны, было решено вернуться к рождественскому ужину. Два трупа в гостиной смущали лишь Дженну, но и она довольно быстро к ним привыкла. Рик нашел упавшее кольцо и пообещал повторить предложение через пару деньков.

И только Деймон выглядел непривычно подавленным. Все это время он стоял у окна и усиленно отгораживал меня от своих эмоций. Я подошла к нему и уткнулась лицом в шею, жадно вдыхая родной аромат.

Вампир вздрогнул и прижал меня к себе – настолько сильно, что захрустели позвонки.

– Прости… – прошептал он.

– За что?

– За то, что не уберег. За то, что не смог помешать Клаусу. За то, – его лицо передернулось от боли, – что оказался настолько слабым.

– Не смей так говорить, – одернула я его. – Мы выжили, разве не это главное?

Он лишь сильнее прижал меня к себе.

– Просто ты не понимаешь, что именно Клаус хотел забрать, – выдохнул Деймон.

– Объясни, – насторожилась я.

По телу вампира прошла дрожь.

– Нашего ребенка, Елена, – тихо произнес он.

Я застыла на месте, словно парализованная. Все еще не веря собственным ушам, попыталась проникнуть в сознание Деймона. Теперь там не было барьеров, и я знала, что он говорит правду.

Он собирался рассказать все вечером. Хотел сделать приятный сюрприз, который хранил много недель. Тщательно проверял факты, чтобы не обнадеживать меня впустую, и все это время надеялся, что правильно понял небольшую приписку в одной из книг.

А сегодня едва меня не потерял. И неважно, что погиб бы следом, – Деймон корил себя за то, что не сказал. Не зная правды, я опрометчиво согласилась на условия Клауса, кровью поклялась отдать ему самое дорогое.

Я сглотнула ком в горле.

Нет, сейчас я не буду думать о том, что случилось бы.

Все закончилось хорошо. Клаус мертв. Медальон у меня.

А еще…

Еще…

– Господи, Деймон! – я обхватила его шею руками. – У нас будет ребенок!

Из рук Дженны выскользнула тарелка, которую она, видимо, несла для Кэтрин. Звон разбитого фарфора тут же привлек внимание остальных.

– Тебе не кажется, что это слишком для одного вечера? – тетя стала оседать на пол.

– Спокойно, – поддержал ее под руку Аларик. – Я тебе все объясню. – Он мягко направил Дженну наверх по лестнице. – Они вампиры, но хорошие, и говорят не о настоящем, а о будущем. В ближайшие годы ты вряд ли станешь двоюродной бабушкой, поэтому… – его голос постепенно затихал, и я перестала вслушиваться.

Деймон получил мысленный пинок – ведь Рик узнал эту новость раньше меня самой.

В голове крутилось море вопросов. Как скоро? Как много? Какими они будут, наши дети? Одно я знала наверняка – из Деймона получится замечательный отец.

Внезапно возникший образ темноволосой девчушки с голубыми глазами приятно согрел сердце.

Я сморгнула слезы и потянула Деймона за обеденный стол.

Несмотря на пережитый сегодня ужас, это Рождество было лучшим в моей жизни.

========== Эпилог ==========

Когда ты вампир, время течет иначе. Дни превращаются в годы, а те – в десятилетия. Стареют люди, меняются политики, появляются новые технологии, а ты… ты остаешься прежним.

Я застыла на отметке «семнадцать», хотя, на самом деле, сейчас мне сорок три. Но биологический возраст – ничто для вампира. Я ощущаю себя все той же молодой девушкой, которая, разве что, стала значительно мудрее. Это люди устают от жизни, ведь все их существование ограничено довольно скромным промежутком времени. Вампирам же некуда спешить; мы можем позволить себе смаковать отдельные мгновения и при этом «пропускать» целые года. Отрезок нашей жизни исчисляется столетиями, вечностью. Возможно, когда-нибудь я тоже устану, но сейчас хочу лишь одного – всегда быть рядом со своей семьей.

…За эти годы многое произошло.

Кэролайн сменила фамилию и вместе с законным мужем отправилась путешествовать. Тайлер, благодаря своей сверхъестественной сущности, выглядел на пятнадцать лет моложе положенного возраста, Кэр же осталась прежней, разве что сменила цвет волос на более радикальный – рыжий. Темперамент этой парочки зашкаливал даже сейчас, спустя столько лет, и я от всей души радовалась за друзей.

Мы часто виделись, правда, чем больше времени проходило, тем тщательнее приходилось выбирать места для встреч. В Мистик-Фолс я не появлялась более десяти лет, хотя порой видела родной город во сне…

Джереми превратился в потрясающе красивого мужчину средних лет. И я гордилась тем, что пережитые горести его не сломали. Озорной блеск в глазах брата был тому подтверждением. Но больше всего мне нравилось наблюдать за Джереми, когда он смотрел на своих сыновей. В такие моменты я благодарила судьбу за то, что та оказалась к нему благосклонной. Бонни рьяно оберегала свое семейство от всего сверхъестественного – видимо, с лихвой «наелась» его в прошлом. И я не могла ее винить, лишь грустно улыбалась, когда получала очередную открытку на рождество. Для Бонни Гилберт я давно стала пережитком прошлого, малознакомой тетушкой Еленой для ее сыновей, безвозвратно утраченной подругой… Но я-то помнила. И все еще чувствовала пустоту в сердце.

Бонни перестала колдовать, хотя, подозреваю, старший племянник – пятнадцатилетний Кристофер – потихоньку этим занимался. Генетика парня была ядерной смесью, и я ни на йоту не сомневалась – он еще задаст родителям жару. А уж когда подрастет девятилетний Бэн, Бонни точно придется вспомнить парочку заклинаний, дабы утихомирить мальчишек.

Стефан и Кэтрин тоже сохранили свои отношения. Если, конечно, тот бурный коктейль эмоций можно так назвать. Наслаждаясь обретенной свободой и отсутствием необходимости скрываться, Кэтрин веселилась на полную катушку, чем изрядно выводила Стефана из себя. Наблюдая за бесконечными романами своей пассии, Сальваторе лишь скрипел зубами. Когда терпеть становилось невмоготу, он устраивал бурные выяснения отношений, крушил мебель и топил горе в крови. Но Кэт настолько хорошо держала его под каблуком, что рано или поздно Стефан прекращал буйствовать и снова становился меланхоличным парнем с грустным выражением лица.

Мы с Деймоном настолько «впитались» друг в друга, что порой я не понимала, где его мысли, а где мои. Ему по-прежнему нравилось меня провоцировать, а я за эти годы в совершенстве отточила свое мастерство играть на его нервах. Мы редко ссорились по-настоящему, но очень любили спорить. Бурное примирение после этого нравилось нам особенно сильно.