— Ваши руки похожи на руки официанта. Или инженера. На руки человека, почти никогда не занимавшегося тяжелым трудом. К священнослужителями без всякого почтения относитесь. Или эта ваша "оборона". Да вся затея с вооружением рабочих из ряда вон! Крестьянин бы доложил и ждал, как начальство рассудит, а вы сразу предложили решение. Настояли на нем! Мало того, вы подобрали способных и решительных людей, подготовили их. В кратчайший срок! А оружие? Выбрали с понятием, самое современное! И наши мужики под вашим началом действительно перепугали всех бандитов в округе. Уже неделю в Сакраменто и Сан-Франциско люди на улицах, в барах, кофейнях и ресторанах, на базаре болтают про горстку отчаянных русских, перестрелявших банду. Про вас даже в газетах пишут! Вот, извольте прочесть. Вчерашний нумер.
Куприянов поднял со стола "Sacramento Union" и показал статью. "Russian counter strike!"[72] Я развел руками:
— Петрович, по аглицки читать не умею. На базаре, в лавке, обьяснюсь, а читать — пока нет.
Он развернул газету, прищурился, мотнул головой:
— Эвон, заголовка-то какого удостоились! "Русский контрудар!" Словно про войну писано!
"Итак, не успело солнце растопить скудный снег на полях и оврагах вокруг Сакраменто, как люди, именующие себя скваттерами, тут же занялись любимым делом — начали вбивать в почву колья, объявляя, что эта земля принадлежит им по праву. "Право" они толкуют по своей правой ноге — куда поставил, тут и прав. Успех в тот день им не сопутствовал — у земли оказались хозяева, проделавшие ту же самую процедуру намного раньше. И, наравне со скваттерами, считавшие эту землю своей. Почему, несмотря на полную схожесть взглядов, они не пришли к согласию — неизвестно. Обсуждение получилось настолько энергичным, что на шум собралась половина города. Даже шериф почтил мероприятие своим присутствием. Пока скваттеры дискутировали с фермерами, вторая половина города, весёлая и бесшабашная, решила устроить вечеринку.
Собравшись в баре, они оросили свою бренную плоть виски и, рассудив, что Отец наш небесный завещал делиться, принялись делить имущество отсутствующих жителей города в пользу ближнего, коими полагали себя.
Подпалив бар, где начался карнавал, а так же изрядно преумножив содержимое своих карманов, веселые ребята решили засвидетельствовать почтение Господу за столь щедрые дары. У ворот православного храма кто-то из пришедших, исчерпав аргументы в теологическом споре, выстрелил в священника отца Майкла из револьвера.
Православные американцы по достоинству оценили религиозный порыв пришедших и немедленно отправили на встречу с Господом пятерых наиболее рьяных неофитов. Оставшиеся на грешной земле, в порыве религиозной экзальтации перебили стекла в храме и решили возжечь поминальный огонь в честь только что ушедших в мир иной. Не найдя ничего более подходящего, подожгли конюшню православного прихода. Русские приветствовали поджигателей картечью, от чего еще четверо весельчаков тут же предстали пред высшим судией. Кому не повезло с ним встретиться, разбежались, орошая тротуары кровью из простреленных рук, ног и прочих частей тела, при этом жалобно сетуя на русских и судьбу. И она их настигла, в лице городского шерифа, в тот же день. Русский ганфайтер Васья, застреливший в ходе столкновения пятерых налетчиков, в беседе с шерифом оценил нападавших непереводимым с русского выражением pidori jobanie и занялся вместе с остальными тушением пожара.
Редакция газеты соболезнует отцу Майклу и его семье, выражает надежду на благополучное выздоровление священника. Редакция благодарит решительных парней, защитивших американских граждан от уголовного отребья."
Русский контрудар! Американцы в своем стиле, ни вкуса, ни чувства меры! Заголовок для боевого листка в казарме, а не для газетной статьи! И стиль ёрнический, почти хулиганский. Желтая пресса, акулы пера, б***ь! Интересно, кто автор? Нашел над чем изгаляться, козел, там же люди погибли, обычные люди. Набить ему морду, газетеру этому, что ли? Стоящее дело, Колян. Встречу если, то врежу промеж косых, не побрезгую. Тем более, что он явно соврал — наглухо я застрелил троих, нет, четверых, если индейца считать. Остальных наши мужики положили. Подранков наделал много, это да…
Куприянов прервал мои размышления, продолжив свой спич:
— Трех месяцев не прошло с вашего приезда, а вы уже известная в Сан-Франциско личность. Сегодня приходили от мэра. Генри Кун[73] желает видеть вас у себя в пятницу, к трем часам пополудни.
Поп требовательно воззрился мне в глаза:
— Так кто же вы, Василий Михайлович?
Помявшись для приличия, втюхиваю ему ту же легенду, что и Никанорычу. Куприянов впадает в глубокую задумчивость, а я ухожу к себе.
… имя Генри ему совершенно не идет. Крепыш со славянским лицом, единственное, что выбивается из нормы — борода в норвежском стиле. А так Иван Иваном… встреть я его свое время на улице в том же Хабаровске или Владивостоке — мимо бы прошел, не обратив внимания. Хотя что-то знакомое есть в нем. Ну точно, он же на Баниониса похож!
— Гуд дей, мистер Козирефф!
— Гуд дей, мистер Кун!
Он крепко жмет мою руку, пристально смотрит мне в глаза. Отвечаю простецким взглядом, мол, вот он я весь, жрите меня с кашей. Мэр начинает улыбаться. Я нейтрально смотрю в ответ. Состязание взглядов продолжается. Внезапно он отворачивается, щелкая пальцами, обходит стол и садится в кресло:
— Садитесь, мистер Козирефф. У нас длинный разговор, — на довольно сносном русском говорит мэр, — Вы удивлен?
Киваю.
— Напрасно. В город, где много русский, приходит-ся знать ваш язык.
Не могу удержаться и спрашиваю:
— Китайцев еще больше, чем нас. И вы…, - вопрос остается недосказанным, потому что мэр энергично кивает:
— Да, Бэзил, я могу говорить с китайцем. Но — к делу!
Согласно киваю, присаживаюсь. К делу — это хорошо.
— Да, о китайцах. Они активно стрелять в Сакраменто с ваш сторона. Журналист Клеменс, написавший статью в "Sacramento Union" по мой просьба умолчал этот факт. Но есть свидетель — люди ф церкоф, шериф Керри, его помочникс. Информация может разойтись. И тогда случит-ся китайский погром. Вигиланты[74], — мэр поморщился, — сильный партия, среди них много расист. Китайский конкурент сильно раздражать рабочий. А такой повод — китайцы убить белых, китайцы хэв ганз э-э-э-з иметь оружие и и, — мэр пощелкал пальцами, — сню-ха-лись с русски. Вы, русский, ими руководил. Погром может задеть ваш соплеменник.
Я ошеломлен. До встречи с мэром я считал, что все прошло более-менее хорошо — удачно отбились, сохранили людям жизни, церковь отстояли. Приобрели определенный авторитет среди местных. А оказывается, я опять вляпался в дерьмо! Нажил себе врагов, засветился, подставил наших под погромщиков… Так, стоп! Не торопись, Коля. Изложенное мэром — слишком односторонняя и весьма тенденциозная интерпретация событий. Такое возможно, да. Но только если кто-то очень постарается. Мэр упомянул вигилантов…
— Господин мэр…
— Просто Генри, Бэзил, просто Генри, — мэр с любопытством рассматривает мое лицо. Внезапно оживившись, предлагает:
— Хотите виски?
Набухаться с мэром было бы лестно, но разговор на очень серьезную тему, нужна трезвая голова.
— Благодарю, Генри, вы очень любезны. Но не сейчас. Может, потом, как нибудь… Скажите, а кому нужны китайские погромы?
— О! — на лице мэра удивленное уважение: — Бэзил, почему так поставлен вопрос?
— В перестрелке принимали участие всего трое китайцев. Остальные — русские. Со стороны нападавших был весь интернационал, даже индейцы, я сам подстрелил одного. Но они никого не интересуют. Значит, вопрос о китайцах возник искусственно. Кому это нужно? Зачем?
