Она окинула взглядом безлюдную территорию за стеклом. Надвигались сумерки. Шум дождя совсем стих, видимо, тот или прекратился, или ослаб. Девушке вдруг почему-то очень сильно захотелось туда, под дождь. Ну, или под то, что от него осталось. Она ни с того ни с сего ощутила в себе желание побегать по траве, порезвиться, покричать, пройтись колесом, выволочь этого «социопата» из этой теплицы и вывалять его в мокрой траве, найти хоть где-нибудь, если не на территории, то хотя бы поблизости хорошую лужу и пройтись с Андреем мимо и шмякнуть в неё ногой, а потом вернуться грязными, но счастливыми и …

— Забыл выключить звук, — мужчина сбросил вызов, потом ещё поработав пальцами, что-то настроил в аппарате и засунул его обратно.

— А что любишь есть ты? — машинально проговорила она фразу, родившуюся у неё чуть раньше, но так и зависшую на языке.

— Насколько я непритязателен к ингредиентам, настолько же капризен в качестве приготовления, потому как сам люблю и умею готовить.

— Ого! Круто! — закусила нижнюю губу Тэсс. — Ну, хорошо. А что ты, допустим, ешь на завтрак?

— Мозг моей жены, — не раздумывая, без запинки выпалил мужчина. — Я всегда с утра в плохом настроении и могу своим бубнежом достать кого угодно. Но она не обижается. Моника выше этого.

— Вау! Здорово! Я так не умею. Я быстро опущусь низко и съем твой мозг в отместку.

— Знаю, — улыбнулся Андрей и кивнул.

— А что это такое за штуки? — показала Тэсс на приспособления, похожие на придерживатели дверей.

Мужчина встал и, молча, прошёл к сервировочному столику. Там он взял пластмассовую деталь напоминающую пульт управления и направил на потолок над этими секциями. Те тут же выехали чуть наружу и стали медленно разъезжаться в стороны, как двери скоростных поездов. Внутрь ворвались шум, ветер и холод. Гостья приготовилась к тому, что в открывшуюся часть крыши на них сейчас польёт дождь, но он, видимо, закончился. Девушка поёжилась и обхватила себя руками за плечи. Увидев её жест, Андрей опять нажал на пульт, и стеклянные секции начали съезжаться.

— Нет! — крикнула она. — Подожди, пожалуйста. — Встала из-за стола и храбро подошла к проёму, после чего, недолго думая, сделала шаг и, перешагнув жёлоб для слива дождевой воды с беседки, вышла на улицу. Прямо на газон. — Это круто, — расставила она руки в стороны и подняла голову к уже чернеющему небу.

— Почему ты хочешь здесь жить? — Андрей поигрывал пультом в руках.

— Мне нравится, — пожала она плечами.

— Здесь ведь холодно и скучно.

— Это всё внутреннее. Мне никогда не скучно с самой собой. Ну, вернее, бывает, конечно, но и в Нью-Йорке тоже. А почему ты купил этот дом? Ты ведь его купил? Ты тоже хочешь здесь жить?

Дексен кивнул.

— Ты хочешь жить на два дома? Там жена, а здесь любовница? — продолжила гостья.

Хозяин усадьбы опустил голову и посмотрел на носки своих кроссовок от фирмы Nike.

— Пойдём, я покажу тебе дом. — Он прошёл, взял со стула её плащ и нажал на пульт. Пока створки медленно закрывались, Андрей выскочил на улицу.

— Прошу, — развернул он девушке одежду.

Тэсс подошла к нему, пританцовывая, решив, таким образом, хоть немного продемонстрировать хозяину своё игривое настроение. Гостья присела в книксене и, развернувшись, просунула руки в рукава своего плаща, пару раз промахнувшись. Совершенно преднамеренно, кстати.

Андрей сзади хмыкнул.

«Нас раскусили, — огорчилась кокетка. — Значит, нужно ещё хитрее».

— Тебе не холодно? — посмотрела она на его футболку, закутываясь в плащ.

— Нет.

Они вышли на дорожку и по ней направились в дом. Вышагивая слева от Андрея, Тэсс увидела, как в двухэтажную избушку, где она стригла Билли, входят двое мужчин с карабинами через плечо и собакой на поводке. Гостья хотела спросить: сколько человек охраны у усадьбы, но воздержалась. Мистер Дексен открыл перед ней двери на боковой веранде.

В доме действительно шёл ремонт. Пахло деревом, сыростью, бумагой, гипсом и ещё Бог весть чем. Повсюду валялись полиэтилен, пластиковые ёмкости с какими-то жидкостями, странные приборы типа болгарки, щётки, упаковки со шпатлёвкой, банки лака. Войдя, парочка сразу же очутилась, скорее всего, в главном холле — в стене справа виднелась та самая бесподобная входная дверь. Гостья автоматически задрала голову и залюбовалась потолком. Его соорудили в виде ассиметричных сводов, непарных балок и, скорее всего, декоративных перекрытий. Посреди всего этого свисали различного калибра и мощности люстры стилизованные под старинные колёса от телеги с установленными по кругу свечами.

— Я планировал здесь всё сделать белым, но меня разубедили. Сказали, что брус пропитан каким-то составом из оливкового масла, яичного желтка и перекиси водорода. Этот слой лучше не соскабливать и не закрашивать.

— А где рабочие?

— Сегодня я их отпустил.

Слева довольно широкая деревянная лестница с витиеватой резьбы ограждением плавно переходила в балкон на всю ширину стены с этими же красивыми перилами. Взглянув туда, Тэсс обомлела — там всё было завалено книгами, упакованными в огромные полиэтиленовые кубы.

— Я понемногу перевожу сюда свою библиотеку, — пояснил хозяин.

Девушка с удивлением оглянулась к нему.

— Понемногу? Значит, это ещё не вся?

— Нет.

— А что ты читаешь сейчас?

— Балларда, — и как бы извиняясь за свой выбор, мистер Дексен развёл руками. — Соскучился.

«Боже, как, наверное, звучит его голос, когда он читает вслух».

— Хочу, чтобы ты почитал мне вслух.

После этих её слов серьёзный, умный «социопат» обрадовался как ребёнок. Глаза цвета океана распахнулись и вспыхнули.

— Я обожаю читать вслух кому-нибудь, — выпалил он, даже немного задохнувшись. — Но моя жена считает это недостатком.

«Ну и дура», — машинально добавила Тэсс.

— Ты много читаешь…

— Нет, — сразу же перебил мужчина. — Мало. Много читал я в школе и университете. Сейчас некогда.

— А где ты учился?

— Оксфорд, — сложил руки сзади в замок хозяин дома.

— И бакалавриат, и магистратура?

— Да. Все шесть лет. А ты? У тебя на Фейсбуке стоит Фордхемский Университет. Это только магистратура?

— Да. Вот … в октябре еду поступать в резидентуру. Пока сдаю дистанционные тесты, собираю рекомендации. Хочу взять в банке, где работает мама, кредит на первый год. Полгода буду учиться в Нью-Йорке, полгода работать здесь и выплачивать с зарплаты. И так четыре года подряд.

Андрей хотел прямо спросить: где она собирается жить в Большом Яблоке, но вовремя переиначил:

— А где ты жила в Нью-Йорке?

— На Манхеттене. На Манхеттен авеню возле Колумбийского Университета в квартире дядюшки Сона. Это старший брат моего отца. Он археолог и постоянно в отъездах и у него детей нет. Он мне помогает и даже содержал меня полностью, когда я училась. Иногда он тоже оседал ненадолго там, в своём Колумбийском Университете, и я всегда заботилась о нём. Готовила, убирала, стирала, печатала ему отзывы, статьи. Я его действительно люблю — он классный и увлеченный.

Под болтовню гостьи они прошли, поднялись по лестнице на второй этаж. С балкона второго этажа довольно широкий проход заканчивался французскими дверьми на открытую просторную веранду, а с самой площадки две двери справа вели в какие-то комнаты, а одна слева — в коридор. Андрей проследовал именно туда. В коридоре оказались ещё две двери. Открыв ту, что побольше, он отступил с прохода.

Судя по обстановке и таким же французским дверям, как и на самом этаже, это должна была быть спальня. Но девушка не заметила там самого главного, так сказать, «визитной карточки» такого рода помещений. Тэсс замерла в недоумении.

— А где кровать? — тут же спросила она и только сама, услышав свои слова, поняла, что сказала.

Мужчина прищурился. В его глазах цвета океана давно затонувший Титаник вспыхнул своими прожекторами, но Андрей сразу же взял себя в руки.

— Извини, но я ещё не готов к этому, — любуясь, осмотрел он девушку с головы до ног.